Джоди Мидоуз - Воплощенная
— Я бы все отдал, чтобы ты почувствовала себя лучше.
Он погладил меня по щеке, по волосам, по спине. Каждое его касание тушило во мне огонь ярости. Хотела бы я, чтоб он коснулся моего сердца.
— Но я не могу. Могу помочь, но вся тяжелая работа остается тебе. Если ты не чувствуешь себя настоящей, никто не сможет заставить тебя это сделать. Тем не менее, клянусь, для меня ты всегда была настоящей. С того самого момента, как я увидел тебя, прыгающей с обрыва.
— Иногда у меня создается впечатление, что я все еще с него прыгаю.
Он кивнул и опять поцеловал меня в лоб:
— Можно я скажу тебе кое-что?
Если он так сильно этого хотел, то у меня не было выбора.
— Ладно.
— Выходи из ванной. — Он подтолкнул меня в сторону двери. — Я не смогу остановить твою грозу, но, возможно, это поможет. Я докажу, что для меня ты реальна. Важна.
Я посмотрела на его осунувшееся лицо, глаза. Как я могла быть важной для кого-то? Я словно запоздалая на пять тысяч лет мысль. Ошибка, потому что Циана исчезла. Я была диссонансом в конце идеальной симфонии. Я была мазком, который испортил картину.
— Пошли, — поторопил он, и я позволила ему отвести меня обратно в спальню, где он накрыл мои плечи белым одеялом. Мы свернулись калачиком в углу кровати, у ее спинки и рядом со стеной.
— Тебе удобно? — спросил он, кода я прильнула к нему спиной.
— А тебе? — Если бы я повернулась, то смогла бы увидеть его уголком глаза.
Он прижался щекой к моей голове.
— Когда я отправился на север, в прошлой жизни, я искал вдохновения. К тому времени, я уже столетиями не писал ничего нового. Чувствовал себя пустым. Я ничего не находил, не важно как далеко продвигался в своих путешествиях. Я просто умер. Это была осень 329-го Года Тьмы.
Я ждала.
— Обычно, проходит пару лет прежде, чем ты перерождаешься, но в этот раз, я родился через год.
Он так сказал, будто я должна была понять, что это значит.
— И?
Он вздохнул, но оставался бесконечно терпеливым.
— Это был 330-й Год Песен. Год твоего рождения. Восемнадцать лет спустя, в момент нашей встречи, я впервые за столетия почувствовал себя вдохновленным. Начал слышать музыку внутри себя.
Я не могла двинуться с места. Меня охватили миллионы эмоций — благоговение, радость, страх — чего он ожидал от меня теперь? Внутри я была никакой, слишком много всего навалилось за сегодня, не достаточно... счастья, как должно быть. Потому я не двигалась и не говорила — просто не могла.
Он понизил голос, будто хотел сгладить мою растерянность.
— Думаю, я умер, чтобы переродиться с тобой. Чтобы найти тебя в озере. Найти свое вдохновение.
— Но тебе пришлось умереть ради этого.
Ничего глупее я сказать не могла. Язык мой — враг мой.
Он слегка повернул голову и прошептал мне на ухо:
— Если бы я выглядел как девяностолетний старик, когда мы встретились, ты бы захотела быть со мной?
Хотела бы я сказать да; ведь я же узнала его на маскараде, и на всех фотографиях с видео из других жизней, но именно этого Сэма мне хотелось поцеловать. Несмотря на все чувства, я не могу представить себя с девяностолетним стариком, по крайней мере, не пока мне восемнадцать.
А может даже и когда мне будет девяносто.
Он тихо усмехнулся.
— Думаю, что нет. Я бы забеспокоился, если бы ты сказала «да». Даже люди, которые любили друг друга на протяжении многих жизней, не всегда привлекают друг друга, если их физический возраст имеет большую разницу. Это имеет значение, в некоторых случаях.
Так говорил Арманде о Тере и Эш, делающих все, чтобы возродится максимально одновременно.
— Это успокаивает.
Хотела бы я, чтоб это не имело значения. Это не меняло факт, что он старше меня на пять тысяч лет, но помогало иногда забывать об этом.
— Так тебя не волнует, что мой возраст не состоит из четырехзначной цифры?
— Сказать, что я никогда об этом не думал, было бы ложью, но это не меняет моих чувств. Ана, ты заставляешь меня чувствовать боль в таких местах, которые даже не существуют на физическом уровне.
Он сжал меня крепче. С мгновение я не понимала, что он имеет в виду, но потом вспомнила, какие чувства одолевали меня во время танцев. Это сильное желание, острая тоска по нему.
— Тебя волнует, что в моем возрасте четырехзначная цифра?
— Ну, ты хорошо сохранился для ископаемого. И это хорошо, что тебе нравятся девушки твоего физического возраста. — Я закусила губу. — Но грустно, что тебе пришлось умереть, чтобы вернуться сюда.
— А я рад. Никогда не был особо привлекателен, но в этот раз на моей стороне хотя бы молодость. Не знаю, как бы уговорил тебя остаться со мной, будь я уродливым полу ископаемым.
— Сэм? — я выкрутилась из его объятий.
Он наклонил голову:
— Мм?
— Ты слишком много думаешь.
Я схватила его за ворот рубашки и, памятуя о нашем предыдущем опыте, уверенно поцеловала. Однако волнение все равно не покидало меня. Мне казалось, что мы ходим по лезвию бритвы. Одно неверное движение — и мы окажемся разрезанными на части.
Его пальцы сжались на моей спине, когда я посмотрела на него, стараясь не задеть коленями и локтями его синяки и царапины.
— Ты сегодня была невероятна. А как ты танцевала... Красавица.
Он нежно провел пальцами по моей щеке, подбородку и губам. Затем по шее и ключице.
Я уперлась руками в его грудь, не в состоянии двинуться, пока он так касался меня — словно эхо наших танцев. Нежнее, деликатнее, чем тогда, но с ощущаемым напряжением и — слишком прекрасно, чтобы поверить — желанием. Как он мог желать меня?
Сэм продолжал исследовать мое лицо и руки, полностью поглощенный своим занятием. Я попалась в плен его глаз, пока не выдержала и не закрыла глаза, нуждаясь в его касаниях всем своим телом.
Мне не обязательно понимать, почему он так чувствует. Я просто могу быть благодарной и наслаждаться моментом.
Его руки остановились над моей грудью. Сэм замешкался и решил провести рукой по контуру моего тела. Он заставлял меня трепетать, испытывать внутреннюю боль. Мое сердце не было достаточно большим, чтобы выдержать все, что я чувствовала, но я даже думать не хотела о том, чтобы попросить его остановиться, пока я передохну.
Он провел пальцем узоры на моем животе. Я задержала дыхание в ожидании.
— Ана? — раздался спокойный шепот.
— Я волнуюсь, — я не открывала глаз и надеялась, что он сможет понять все, чего я не осмеливалась сказать. — И не знаю, что будет дальше.
— Только то, что ты захочешь.
Он коснулся пальцами моего подбородка, пока я не встретилась с ним глазами. Сэм выглядел так, будто и сам балансировал на лезвии: с одной стороны спокоен как никогда, а с другой... Он выглядел так, как я себя чувствовала — готовый взорваться от напряжения.
