Кристин Каст - Спрятанная
— Очевидно, это было во время моего приступа стервозности.
— Нет, потому что общие цвета были расплывчатыми и неясными, пока я не извинилась перед тобой. Нет, подожди, я совершенно уверена, что мое Истинное зрение затуманилось, пока я не извинилась, понимаешь?
— Хм-мм. Интересная теория.
Я совсем не могу связаться с тобой?!
Сколь, не могут и другие, — сказала Афродита. — И так вернемся к разведке.
— Отлично. Давай. Что я должна сделать?
— Найди Эрин. И Далласа. Если я права, к твоему сведению
на будущее, я всегда права, ты найдешь их вместе.
— И это ведь скверно?
— Ты что умалишенная?
— Я даже не подумаю отвечать на это, — ответила Шайлин.
— Отлично. У нас нет времени для выяснения отношений. Через несколько часов рассвет. Автобус вернется на вокзал, а Калона отправится в мерзкое логово Неферет.
— Ага, Калона дожидается рассвета, чтобы солнце ослабило ее, что вполне очевидно, хотя он и не может утверждать что, дожидаясь рассвета, чтобы солнце ослабило ее, вообще сработает, — сказала Шайлин, устремив взгляд в небо.
— Черт возьми, о чем ты тут мелешь, чертова идиотка?
Шайлин указала ввысь.
— Дождевые тучи. И много. Я, правда, желаю, чтобы они ушли. Они закроют солнце и ослабят эффект. И кто теперь идиотина?
— Не называй меня идиотиной, — воскликнула Афродита.
— Ну, тогда и ты не называй меня, — парировала Шайлин.
— Я подумаю над этим. Вернемся к первоначальному плану… до возвращения на вокзал и вылета Калоны, я хочу, чтобы ты прочитала цвета Эрин и Далласа. Любая дополнительная информация, которую ты сможете дать нам об Эрин, особенно о том, стала ли она вероломной, мерзкой шлюшкой — и это я перефразировала Шони — была бы неоценима. У меня есть предчувствие по этому поводу, но оно не яркое, нечеткое.
— Хорошо, согласна, звучит неплохо, но у меня нет ни одной идеи, где она может быть. А у тебя? В этом тебе может помочь твой дар? — спросила Шайлин.
— Богиня, ты умалишенная. Нет. У меня нет навигатора в голове. У меня там все-таки мозг. И он подсказывает мне, что если Эрин и Даллас занимаются чем-то неприличным, то, скорее всего в комнате Эрин… в общей спальне, которую она больше не делит с Шони.
— Оу-уу. Ага. В этом есть смысл. — Запнулась Шайлин. — Но я же не знаю, где ее спальня.
— Третий этаж, комната тридцать шесть. Когда она были одномозговыми Близняшками, то говорили что это их размер груди. А я говорила, что это их совместный IQ.
— Разумеется, ты так и говорила, — пробормотала Шайлин.
— Вот видишь, ты меня понимаешь! — Произнесла Афродита с поддельным энтузиазмом. — Встретимся у автобуса. И очень скоро. — Афродита уже начала удаляться, затем остановилась и добавила, — Пожалуйста.
Глаза Шайлин расширились от удивления.
Закатив глаза, Афродита открыла рот, очевидно, чтобы произнести что-то несносное. Затем замерла, на секунду посмотрела над головой Шайлин и, взглянув на нее, сказала:
— Похоже, что твое желание исполнилось. Небо расчищается.
В тот же миг, Афродита, отбросив волосы, ускакала прочь.
Шайлин покачала головой.
— Полная психопатка. — Пробормотала себе под нос и направилась к женским спальням. — Никс, я плохо с тобой знакома, и не хочу быть грубой, богохульной или что-то в этом роде, но почему Афродита твоя Пророчица? Как так?
— Никто не знает ответа, думаю даже Афродита.
Шайлин испуганно подскочила, когда Эрик Найт вышел из тени соседнего дуба.
— Эрик! Что ты здесь делаешь? — Рука Шайлин дернулась к горлу. Она полагала, что Эрик мог увидеть, как участился ее пульс, и не только потому, что он ослеплял ее. Ее первое мнение о нем осталось таким же… его совершенная, видимая красота была очевидна и обезоруживала. Но потом она прочитала его цвета, и они были совсем не привлекательны. Шайлин решила, что он один из тех ярких великолепно разукрашенных глиняных мисок, которую хочется использовать, например как салатницу, но перевернув ее вверх дном, видишь надпись “ВНИМАНИЕ, НЕ ИСПОЛЬЗОВАТЬ ДЛЯ СЕРВИРОВКИ”
— Прости. Я не хотел напугать тебя. Я просто отложил свои дела и вышел сюда. — Его улыбка сверкала, как самая мощная лампочка. Шайлин понимала, почему все девушки были влюблены в него. Но проблема в том, что она видела больше, чем внешнее великолепие.
— Я не хотела тебя прерывать. Оставляю тебя в одиночестве. Увидимся.
— Эй. — Он на мгновенье коснулся ее руки, когда она проходила мимо, останавливая ее. — Я думал мы друзья.
Шайлин осмотрела его. Когда Эрик Пометил ее, его цвета были в основном зеленого горохового цвета, который затмевал яркие вспышки чего-то возможно золотого, как лучи солнца, но слишком мимолетные, чтобы разобраться. Тем более они были неясные и очень слабые. Она не читала его цвета последние пару дней и когда сосредоточилась, Шайлин была удивлена, увидев, что он стал светлее и больше не напоминал размягченный горох. Теперь он был бирюзового цвета, напоминая ей морскую пену на бирюзовом море. А внутри зелено-голубой неясной мешанины обнаружился золотой, как песок нетронутого пляжа, как бронзовый загар. Чувствуя себя так, будто попала в глубокий омут, Шайлин пыталась скрыть возбуждение и выпалила.
— Ага, мы друзья, но это все.
— Я не просил о большем, так ведь?
Шайлин поймала его взгляд. Его глаза горели синим огнем и надолго задержались на ее груди. Конечно, сказать что-то вроде “ты определенно хочешь быть друзьями с привилегиями” было бы ответом в духе Афродиты. Вместо этого она выбрала другой ответ
— Нет, ты не просил о другом.
Он опять улыбнулся.
— Итак, мы можем быть друзьями?
Было трудно не улыбнуться в ответ, и по правде говоря, она не могла придумать причину не улыбаться. Шайлин улыбнулась и кивнула.
— Ага, друзья.
— Замечательно! Может, я тогда прогуляюсь с тобой? Я могу откладывать дела вместе с тобой, так же как и один.
— А что ты откладываешь? — Шайлин озвучила свой вопрос, когда они пошли по извилистой дорожке к спальням. Медленно.
— Планы занятий, — вздохнув, ответил он. — Я очень не люблю их писать. Знаешь, я никогда не хотел быть преподавателем.
— Ага, все это знают. Ты хотел быть кинозвездой, — ответила Шайлин. Она говорила пренебрежительно. Не хотела, что бы это прозвучало снисходительно или язвительно, но в его голубых глазах она прочитала, что это было именно так.
— Ага, — повторил он надломленным голосом, отводя взгляд и засовывая руки в карманы джинсов. — Все это знают.
— Эй, но ведь побыть Ищейкой — это лишь небольшая остановка на пути в Голливуд, верно? Сколько тебе, двадцать один?
