Лиза Дероше - Первородный грех
Больше насилия и несчастных случаев на Ближнем Востоке; ядерные испытания в Северной Корее.
Это происходит быстрее, чем мы ожидали.
Я начинаю осознавать, что я только что включил себя в адское «мы», и стараюсь делать вид, что я не чувствую волнения в перспективе неминуемой смерти и разрушения. Я отрываю взгляд от заголовков газеты и поворачиваю за угол, чтобы вернуться в отель.
И спотыкаюсь.
Фрэнни и Райли поднимаются по лестнице станции Кенмор Сквер.
Я прислоняюсь к кирпичному зданию, чувствуя легкое головокружение. Придя в себя, снова сосредотачиваюсь на станции метро.
Они ушли.
Паника на мгновение обездвиживает меня, но я заставляю себя двигаться вперед.
Я дохожу до конца квартала так быстро, как мои неустойчивые ноги могут меня нести, и выглядываю из-за угла. Я с облегчением вздыхаю, когда вижу их, медленно идущих вниз по улице. Рука Райли обвита вокруг Фрэнни, как будто ее нужно поддерживать, чтоб не упала.
Это так глупо… и опасно. Это причина, почему я не собираюсь возвращаться в Хэйден. Но мое тело отказывается подчиняться. Я следую за ними на расстоянии. На улице много людей, поэтому я иногда теряю их из виду. И, когда это происходит, паника заставляет меня двигаться быстрее и быть ближе к ним. И чем ближе я подхожу, тем сильнее становится игра электрических разрядов на моей коже. Наконец они замедлили ход у Старбакса. Они останавливаются у двери, и я прячусь за каменной колонной в паре метров от них, осторожно выглядываю из-за нее.
— Встретимся здесь после моего собрания, — произносит Райли. Фрэнни стоит ко мне спиной, и Райли удерживает ее за плечи, говорит прямо ей в лицо, будто боится, что Фрэнни ее не слышит. — С тобой все в порядке?
Фрэнни кивает.
Райли сжимает руку Фрэнни и направляется вниз по улице, удаляясь от меня. Фрэнни остается стоять там в течение минуты, и я борюсь с желанием подойти к ней. Группа деловых людей подталкивает ее, чтобы она не мешала им зайти в Старбакс, и Фрэнни идет туда за ними. Я выжидаю несколько минут, борясь с остатками здравого смысла. Мне нужно развернуться и уйти. Я знаю, так будет безопаснее. Рассудительней. Сатана, спаси меня, но мне нужно увидеть ее лицо. Чтобы убедиться, что с ней все в порядке. Когда следующая группа проходит по этой дороге, я следую за ними. Фрэнни сидит одна за столиком спиной ко мне, ее руки обвиты вокруг забытой чашки дымящегося кофе, и понятно, что она определенно не в порядке. Я дышу, несмотря на сокрушительное давление в груди, когда мое сердце пытается разорваться. Её впалые глаза пустые — смотрят в никуда — никакой мимики на ее прекрасном, трагическом лице. Прошло уже три недели, и ее все еще тревожило то, что я сделал с ней. Мое предательство.
Я, онемевший от вины, просто пытаюсь удержаться на ногах, когда понимаю, что слишком поздно, — что Фрэнни поставила свою чашку на стол, и едкий запах смолы — ее отчаяние, предшествует ей, когда она идет прямо на меня.
Она меня заметила?
Паникуя, я прячусь в коридоре позади нее. Секунду она колеблется, но потом быстрее идёт к двери. И это поражает меня. Моё отчаяние выбивает весь воздух из меня, поскольку я понимаю то, что это означает… все, что это означает.
Я резко врезаюсь в стену, чтобы удержаться от падения и упереться лбом об нее, так как борюсь за воздух, в котором не нуждаюсь. Фрэнни действительно больше меня не хочет. Если бы она хотела, я бы до сих пор был человеком, которым сейчас точно не являюсь. Все признаки, которые я отрицал — пытался проигнорировать или объяснить — реальны.
Я демон. Снова.
Три недели. Потребовалось только три недели. С этим знанием есть только одно, что я могу сделать. Я замечаю, что Фрэнни уходит. Отталкиваюсь от стены, но перед возвращением в гостиницу, моё шестое чувство даёт о себе знать, и я чувствую руку на моём плече. Затем предчувствие уходит… вместе с Габриэлем.
Я вешаю табличку «не беспокоить» на дверь моей тёмной тесной комнаты, прежде чем запереться. Я чувствую запах плесени и дыма, которые заставляют меня погрузиться в отчаяние. Включаю дешёвый радиоприемник, что стоит на тумбочке, и оставляю его только для шума, так как падаю на очень твёрдую кровать.
Мой взгляд не отрывался от потолка в течение часов? Дней? Я не знаю. Никто не стучал в мою дверь, никто не требовал деньги за проживание, а значит прошло не больше недели.
Я хочу умереть. Почему демоны бессмертны?
Я думаю, можно ли просто уйти в забвение… является ли это для демона эквивалентом самоубийства… когда резкий запах серы ударяет мне в нос. Из-за него мне приходится встать на ноги.
— И сколько времени ты лежал здесь, Люцифер? Я ждал за дверью несколько дней. — Глаза Ренориана пылают красным, он оперся о стену в углу комнаты, его руки в карманах джинсов, а лодыжки скрещены.
Я снова плюхаюсь на кровать, рассматривая потолок.
— Тогда, я думаю, ответом будет несколько дней. Как ты меня отыскал?
— Этот нелепый небесный щит скрывает только тебя, глупышка, но не твою силу. Используя ее, ты посылал сигнал, позволяющий обнаружить тебя. Я просто был ближе всего. — Он иронично улыбнулся. — Я узнал тебя. Твоя внешность не сильно отличается от твоего обычного человеческого образа.
Отлично. У меня практически нет силы, а когда я использую её, раскрываю свое местоположение.
Но печальная правда состоит в том, что я знал, что Рен был здесь. Я ловил мысли Ренориана точно так же, как в старые добрые времена. И надеялся, что он — плод моего воображения, но нет. Моя адская связь вернулась. Он пожимает плечами и отходит от стены, встает рядом с кроватью.
— Это больше не имеет значения, но как она сделала это?
Я испугался, что он будет использовать ее.
— Сделала что?
— Ты был человеком. Но сейчас это не так. Как она сделала это?
— Это не она.
Он хватает меня за футболку и скидывает с кровати, а затем прижимает к стене.
— Не ври мне.
— Я говорю правду, — вру я. Я потираю мой затылок. — Она не имеет к этому отношения. Это был ангел.
Его глаза вспыхнули красным.
— Он сказал мне, что это не его работа.
Несмотря на мой демонический жар, я сразу почувствовал холод. Мэтт в аду? Он теперь работает с ними… точнее, с нами? Если это так, Фрэнни в гораздо большей опасности, чем я думал. Я стараюсь, чтобы мой голос звучал ровно:
— И ты ему поверил?
— Ангелы не могут соврать.
И тогда я понял правду: Мэтт был в сговоре с Реном.
— Прежде, чем он пал, — говорю я скорее себе, чем ему.
Он крепче прижимает меня к стене, и на его губах расплывается улыбка.
— Просто признай: он не был твоим поклонником.