Когда родилась Луна (ЛП) - Паркер Сара А.

Я лучше умру, чем буду смотреть, как она превращается в камень.

ГЛАВА 38

Холодная вода брызгает мне в лицо, приводя в сознание.

Непрекращающийся стук в виске заставляет задуматься, не проломила ли я себе череп.

Стремительный поток тащит вниз по течению, пока я цепляюсь за что-то круглое, обхватив руками его изгиб и прижавшись щекой к шероховатой поверхности. Вероятно, дерево.

Должно быть, на каком-то этапе у меня хватило сил ухватиться за что-то плавучее и не утонуть. Как мило.

Я открываю глаза и вижу оранжевую воду и голубое небо над головой, пронизанное лентами Авроры. Крутые ржавые скалы нависают по обе стороны реки, по которой я в данный момент быстро плыву. Ущелье, но оно не похоже на то, через которое мы пролетели, чтобы добраться до дома. Значит, я забралась гораздо дальше, хотя, судя по насыщенному цвету скал, не настолько далеко, чтобы покинуть Пекло.

Проклятье.

Полагаю, я отключусь еще ненадолго. Засну, чтобы отвлечься от этого неистового стука в голове. Надеюсь, что проснусь ближе к стене.

Я позволяю своим тяжелым векам опуститься.

― Gafto'in nahh teil aygh' atinvah! ― Грубые слова эхом разносятся по ущелью, приводя меня в чувство. ― Agní de, agní.

Такого языка я никогда не слышала.

Наверное, стоит убедиться.

Я поднимаю голову, поворачиваю ее, затем прижимаюсь левой щекой к стволу и с трудом открываю глаза. По узкому берегу бежит крупная фигура, стараясь не отстать от меня. Кажется, мужчина. Почти уверена, что оттуда он меня не достанет ― и это хорошо. Я слишком устала, чтобы останавливаться. ― Привет.

Пока.

Я снова закрываю глаза.

Бревно резко останавливается, и я едва не скатываюсь с него. Я со стоном открываю глаза и вижу, что зацепилась за кучу мусора, а мой ствол все еще бьется, пытаясь найти место среди поваленных деревьев.

Размытая фигура приближается, выкрикивая еще какие-то слова, которых я не понимаю. Но я не думаю, что он кричит на меня, его голова повернута в другую сторону, хотя он продолжает указывать на меня.

Холодный ужас проносится по моим венам, интуиция подсказывает мне, что нужно попытаться встать.

Сейчас же.

Я отрываю от бревна одну тяжелую руку, затем другую и тут же ухожу под воду, сраженная ее бурлящей мощью. Я осознаю свою ошибку, когда у меня не хватает сил оттолкнуться или выплыть на поверхность.

Мои легкие бунтуют, борясь за дыхание, захлебываясь водой, которая кажется тяжелой и инородной.

Раздается всплеск, меня окружают пузыри.

Чьи-то руки хватают меня.

Меня поднимают на поверхность, подталкивают к берегу и вытаскивают из воды, перебрасывая через острый выступ берега. Я падаю на землю с такой силой, что вся вода, которой я наглоталась, покидает меня с рвотными позывами.

Мутная вода разлетается брызгами, заливая не только грязь подо мной, но и мои мокрые волосы, воздух с хрипом врывается в легкие в перерывах между кашлем, раздирающим грудь.

Мои внутренности и грудная клетка продолжают синхронно сжиматься в судорогах, пока я украдкой бросаю косые взгляды на свою компанию в перерывах между бурными извержениями.

Огромный, мускулистый мужчина с желтыми, как солнечные лучи, глазами, одет в кожаные штаны, которые свисают с его подтянутых бедер. Он покрыт бледными шрамами, его длинные рыжие волосы украшены витками медных нитей. Кожаный ремень, перекинутый через его грудь, увешан множеством искусно сделанного оружия — клинками из драконьей чешуи и бронзовыми клинками в форме тонких лепестков, похожими на те, что были у Каана. Там также есть инструмент в виде крюка, похожий на тот, которым вытаскивали рыбу из-подо льда к югу от стены.

Во что я вляпалась на этот раз?

Мужчина опускается, его массивная рука, покрытая шрамами, указывает на мою железную манжету.

― Guil dee nahh? ― спрашивает он, и я качаю головой, решив, что он, должно быть, интересуется, не заключенная ли я.

― Просто украшение, ― выплевываю я с очередной порцией воды. ― Разве не красиво?

Определенно не хотелось бы, чтобы он подумал, будто я ускользнула из заключения, едва избежав приговора быть сожранной стаей молтенмау. Я могу снова оказаться там.

Мужчина поворачивается и кричит незнакомые слова другому, стоящему вдалеке, а он в это время вытягивает из воды остатки поврежденной штормом рыболовной сети.

Я так занята тем, что меня выворачивает наизнанку, что не сразу замечаю отметины на спине ближайшего ко мне мужчины. Точечная татуировка какойто птицы, крылья обхватывают ребра, словно обнимая его сзади.

Я хмурюсь ― меня тошнит ― продолжаю хмуриться.

Это напоминает мне точки, из которых состоит… татуировка Каана…

Осознание пронзает меня, еще один прилив воды поднимается по горлу и выплескивается на землю.

Воины Болтанских равнин.

Возможно, именно здесь Каан провел свою юность.

Тошнота мгновенно проходит, и я чертыхаюсь, вытирая дрожащие губы тыльной стороной руки.

Снова крики на незнакомом мне языке, другой мужчина бежит к нам. Тот, что ближе всех, хватает меня за руку и помогает подняться на колени.

В этой потрескавшейся, песчаной пустыне живет множество кланов, у которых хватает упорства добывать себе пропитание здесь, и я, похоже, попала прямо в лапы представителей одного их них. Их образ жизни еще более загадочен, чем у тех, кто живет вблизи столицы Пекла.

Но я знаю одно.

Эти кланы воспитывают воинов с непревзойденными способностями…

Пожалуй, я пропущу это место.

Мужчина передо мной опускается на одно колено, его рыжая борода скрывает половину загорелого, усыпанного веснушками лица, его острый взгляд изучает мои черты. Он протягивает руку вперед и приподнимает прядь моих мокрых волос.

― Achten de. Kholu perhaas? ― говорит он, показывая на длинный, покрытый рвотой локон, свернувшийся у него на ладони, и оглядывается на другого мужчину, который уже подошел ближе ― тот пожимает плечами. ― Sheith comá Rivuur Ahgt … en?

Я собираю волосы и отталкиваю его руку.

Он хмурится и, схватив меня за плечи, поднимает на ноги. Как только я касаюсь земли, я вырываюсь из его хватки, отступаю назад и поднимаю руку к своему пульсирующему виску.

― Acht etin aio? ― спрашивает мужчина, жестом указывая на меня.

― Я не понимаю.

Он дотрагивается рукой до своего виска ― в том самом месте, где пульсирует мой, ― и следующие слова произносит так медленно, что становится ясно ― он пытается помочь мне понять. ― Surva etin agaviein?

Он спрашивает, как я ударилась головой?

― Я упала со скалы.

Он хмурится еще сильнее и он что-то бормочет мужчине рядом с собой ― еще больше слов, которых я не понимаю.

По взглядам, устремленным в мою сторону, и общему языку тела я догадываюсь, что они обсуждают, как доставить меня отсюда куда-то еще. Я не хочу выяснять, где это место, и не хочу знать, что они хотят со мной там сделать. У меня болит голова. Меньше всего мне хочется ломать шеи.

Если только это не шея Рекка, конечно.

― Что ж, было приятно пообщаться, но мне нужно поймать дерево, ― говорю я, ткнув большим пальцем в сторону бурлящей реки, которая выглядит совсем не так, как в предыдущий цикл ― теперь она оранжевая и полна обломков, несомненно, принесенных утихшей бурей. К сожалению, она уже не такая спокойная и манящая, но это не помешает мне прыгнуть в нее, как только мимо проплывет очередное бревно.

Мужчины неуверенно смотрят друг на друга, снова переговариваются и движутся ко мне ― перешагивая через мою лужу полупереваренного супа.

От решительности в их глазах у меня напрягается спина.

Черт.

Похоже, другого бревна я так и не дождусь.

Я разворачиваюсь, собираясь прыгнуть в бурлящую реку, но тут мое внимание привлекает размытое движение на противоположной стороне.