Терпение и труд дракона перетрут (СИ) - Гвезда Анна

******************************************************************************************************************************

Все случилось внезапно. Будто спал и проснулся. Да, какой будто. Встал утром, и на меня неожиданно свалилось осознание, как ком снега за шиворот получил. Драконий бог, дхарм, все сученные дети миросозидания, ЗАЧЕМ Я ТАКОЕ СОТВОРИЛ??? В голове будто мозаика сложилась. Разговоры с отцом, документы генетического теста……. Тело ломило, в мозгу светопреставление. Дракон проснулся, все прошедшие месяцы я его не чувствовал. Мой зверь немедленно стал поедать мое сердце, вгрызаться клыками и требовать самку, нашу самку, от которой я отказался. Почему, по каким космическим причинам я так начудил? А Маша, что она думает? Она же… Она не простит! А я….. Я сам себя не прощу. Что это вообще было?!!! Я, что под гипнозом все это время ходил??? Что за безумный загон я завернул? Ведь сам же устроил ей это прощание с родственниками! Откуда у меня вообще взялась мысль, что она специально задумала побег? Что за бред про квентарианца в ее постели? От нее даже не пахло чужаком!

Что же делать? Что же делать? Надо к Маше срочно! Надо все ей рассказать! А что я ей скажу.? Что?!!!! Я же сам не понимаю? Как? Почему? А там моя самка! Мой детеныш! Она не подпустит? Какие слова говорить?

Я вылетел из дома как угорелый. В стены клана пробивался с боем. В мой собственный дом!!!! Меня не хотели пускать! Но я не даром наследник ледяных! Шайке малолетних прихлебателей я не по плечу, и ак-туры моего отца для меня не помеха! Но глаз мне все-таки подбили, дхарм!

Я вижу ее. Маша! Она прекрасна! Сын в животе, я его чувствую!!!!!!!! Я растерялся. Забыл, что хотел сказать. Моя дэри растерянна также как и я, но не злиться. Прикрыла живот руками. Почему? Боится? Дэри, не надо. Нестерпимо хочется дотронуться до нее, ощутить ее запах, почувствовать биение жизни в ее животе. Почему я был так глуп, туп, упрям. Что за затмение нашло на меня? Дэри, я больше не оставлю тебя!!! Можешь гнать меня, бить, ругать последними словами, я останусь у твоих ног как верный пес. Никакая сила не оторвет меня от тебя!

Оказалось, сила нашлась. Мой сын! Едва я сделал шаг навстречу своей самке, как почувствовал гнев и страх плода, неприятие, обида, долг, и потребность защитить мать. Меня отбросило взрывной волной. Больно, будто все кости перемололи. Наверно, я заслужил.

«Сын!!!» - послал я мысленный крик! Меня не услышали, едва я ринулся к самке, как снова был отброшен, на этот раз в окно. Осколки больно ужалили по всему телу, а в душе росла гордость. Сильный и такой же упрямый как я, не признающий авторитетов, и до последнего защищающий свое.

Потом были какие-то люди, меня вынесли как ребенка, держа за руки и ноги, я сопротивлялся, но дракон не хотел помогать, боялся напугать самку и детеныша. Все правильно, им надо прийти в себя, я постарался успокоиться, но меня колотило.

- Отпустите, я пойду сам – властно рявкнул я, шавки отца подзабыли кто их будущий хозяин. Что ж я напомню. Как только мы оказались вдали от самки, мой дракон радостно откликнулся, я перешел в полуфазу. Ак-туры отца порядком побледнели.

- Вызовите Эвариша, немедленно! И подготовьте мед капсулу. Приведите врача, нашего семейного врача с отчетом по здоровью моей невесты, и пусть прихватит необходимую аппаратуру по микросканированию живого организма и пси-специалиста. Охрану Маши Итсхаш усилить. Позже направить к ней штатного специалиста, психолог ей тоже не помешает. Выполнять, – жестко рявкнул я. И наконец, все пришло в движение, все будет хорошо.

- Отец, - исподлобья поприветствовал я родителя, что говорить ему в свое оправдание еще не придумал.

- Лот, что ты творишь? Зачем напугал девочку? Ты не имеешь права здесь находиться, - отец не шутил, вышвырнет, как скхмера и глазом не моргнет. И наверно, я заслужил.

- Имею, Маша моя невеста, беременная от меня, - с вызовом ответил я. Буду драться, я уже не дракончик.

- Да, неужели? С чего ты вдруг опомнился? Совесть взыграла? Сколько нервов ты нам попортил! Ты хотя бы знаешь, как она страдала, как она ждала тебя каждый день? Как она плачет по ночам, а днем делает вид, что все в порядке? Ты хотя бы представляешь себе, засранец, масштаб бед, которые ты натворил? Бросить беременную женщину! Такое не позволял себе ни один дракон! И ты что, думаешь, она вот так просто простит, поверит? Думаешь, сын, все так просто?

- А с чего меня так шандарахнуло? Откуда у плода такие силы? – все же решил уточнить я.

- Ха! А ты хоть раз поинтересовался «обиженный обманутый отец» недоумок, кого носит твоя женщина? Думаешь квентарианца? Дудки! Вы умудрились сделать легенду! Последнего было убито два столетия назад. У Маши внутри золотой мальчик, защитник. И ты умудрился так ударить по матери, что собственный сын воспринимает тебя как врага. Он не подпустит тебя к Маше, пока та не простит. А она не простит, Маша добрая девочка, но не настолько же. Я сам не могу простить тебя. Пока ты упивался своим выдуманным горем, мне приходилось бороться, успокаивать, увещевать! Нет, я не жалуюсь, часы, проведенные с Машей – счастливые часы. А ты свои спустил в унитаз. Тебе было дано все. Дом, любящая женщина, сын, и ты все это умудрился просрать. У меня не наследник, а идиот недоразвитый, не ценящий своего счастья, не умеющий сохранять…

- Отец, я готов на полное сканирование, включая вторжение в подкорку, - слышать больше всего этого не мог. Уж лучше пускай препарируют меня как насекомое, чем чувствовать себя таким ничтожеством.

- Лот, это может быть опасно, - сразу сбавил обороты отец.

- Плевать, я хочу понять причину своего сумасшествия, я уже вызвал врача и оборудование, - бескомпромиссно ответил я. Решил, так решил. Лучше всю оставшуюся жизнь быть овощем, чем поддонком.

Вмешательство в мозг, механическое вмешательство, всегда считалось опасным, даже не смотря на нашу продвинутую, по словам Маши, медицину. После наркоза можно было проснуться овощем, или просто животным, драконом неконтролирующим свой разум. Но я рискнул. И не пожалел. В верхних стволах головного мозга нашли программный микрочип, который внедрили через нос. Кто-то распылил в воздухе нано программу, я вдохнул, и микророботы собрались в моем мозгу, в программу со строго установленной линией поведения и кодовыми словами, вот почему одно имя Маши вызывало у меня приступ неконтролируемой агрессии.

Едва я пришел в себя, сообщили, что ак-туры отца убиты, моя джейзу пропала. Я обезумел от горя. Поиски, расследование не приводили ни к каким результатам. Мы с отцом были в отчаянии, подозревали всех и каждого, устраивали бесконечные проверки личного состава. В конце концов, решили, проводить в принудительном порядке механическое сканирование мозга. Многие были против, но верхушка клана была на нашей стороне, и подавляла любые всполохи недовольства. С удивлением я узнал, что мой клан любит Машу, именно любит. Моя девочка была добра с каждым, и драконы хотели свою джейзу назад! А на меня смотрели настороженно, не смотря на публичное выступление отца о вмешательстве в мой мозг.

В один из этих бесконечных поисковых дней я почувствовал измену самки. Нет, не телесную, я вдруг ощутил, как душа Маши отдаляется от меня, будто она смирилась с потерей меня и приняла кого-то другого. Это было так больно, так горько, ужасно! Почему? Кто нас привел к такому итогу? Я такого точно хотел. Из горечи сложился ответ, будто пазл сошелся. Мили.

Кто рассказывал о похождениях Маши в Танаре? Кто помогал искать мать моей дэри? Кто распылил ингалятор перед прибытием Маши на звездолет в тот роковой день, сказав, что простудился? Кто являлся ко мне с задушевными разговорами каждый вечер последних месяцев? Кто пропустил вечеринку, и я внезапно пришел в себя? Ответ один! Мили, незаметный сын архивариуса, мой подчиненный! Сын одной из увядающей и беднейшей ветки клана. Парень, которого я считал другом и хотел возвысить! Тот, который всегда был рядом, поддерживал. Тот, кому я доверял, рассказывал обо всем. Драконний бог, я слепец, идиот. Мили чуть ли не единственный, кто не подвергся сканированию, он последний на кого я мог подумать. Друг, тайный друг о котором я никогда не рассказывал Маше, ибо хотел иметь лазейку, куда можно было сбежать хоть на время, поделиться, получить дружеский нагоняй. Мили был моим нетронутым личным пространством. Хочется блевать. Мужская дружба миф, больно к шестидесяти годам прийти к мысли, что ты никому не нужен: ни отцу, ни невесте. Впрочем, не стоит их винить. Отца я разочаровал. Женщину, которая мне нужна, я предал. Еще есть детеныш, который меня ненавидит. Неутешительный итог. Но эти люди хотя бы не обманывали меня. А вот друг свое получит. Здесь мне есть, что предъявить, и крыть ему не чем!