Танго нуэво - Гончарова Галина Дмитриевна
Пока достаточно.
– К сожалению, у меня есть одна проблема, – созналась Феола.
– Какая?
– Некий тан Анхель. Анхель Хуан Толедо, если быть точной. Эта пиявка присосалась к моему брату и ухаживает за сестрой. И… мне он не нравится.
– Так… – ухватил суть Амадо.
Жиголо он ненавидел всей душой. И были причины, и были у него личные счеты. Да-да, именно Эудженио Рико Валеранса, или как там его звали на самом деле? Если бы не он…
Жизнь могла бы повернуться совсем иначе. Паула не потерялась бы в пещерах, отец не разгневался, Тони смотрела бы иначе.
Наконец, Альба не забеременела бы. И на ней не пришлось бы жениться, обрекая себя на ту еще адову каторгу.
А все Валеранса, сволочь такая… жиголо проклятый. Как тут не будешь «любить» всю эту породу?
Не то чтобы Амадо тратил всю свою жизнь на месть или принципиально гонялся за такими людьми. Но если уж они встречались…
Вы не любите жиголо? Да вы их просто готовить не умеете! Из них такие отбивные выходят прекрасные! С перчиком, чесночком, острым соусом, тут главное на огне не передержать…
Амадо улыбнулся, словно голодный каннибал.
– Феола, милая, вы же мне расскажете о нем подробно? А я наведу справки… действительно, зачем вам дома пиявка? Вовсе даже незачем…
Феола тряхнула головой. Рыжий хвост забавно подпрыгнул.
– Хорошо. Тан Риалон, а вы мне расскажете чуть подробнее обо всем остальном?
– О чем именно?
– О мединцах мне рассказал тан Вальдес. А вот о делах сегодняшних я знаю слишком мало. Я не смогу здраво оценивать ситуацию.
Амадо только рукой махнул. А потом достал из стола папку с делом, да и сунул Феоле.
– Сидите и читайте, Феола. Только здесь, выносить все это нельзя.
В конце концов, она и так знает многое. А протоколы осмотров… ну и что? Что они могут дать?
– А я пошел мыть руки, скоро вернусь.
Амадо и не видел, каким грустным взглядом проводила его Феола. Зато увидел, какой она его встретила. Видимо, что-то у нее обострилось.
– Тан Риалон, у меня такой вопрос.
– Да, Феола?
– А почему Мерче не украли в ТУ ночь? Когда убили ее родителей? То есть отца… там был маг, там были все возможности… почему – не тогда?
Амадо только рот открыл. А потом закрыл.
А ведь он должен был подумать об этом в первую очередь! Именно он!
– Я…. Не знаю.
Хотя что сложного для мага – украсть троих детей? Или получается так, что убили одни, а они, начав копать, попали совсем в другую сторону? Запросто…
– Мне надо это обдумать.
– И еще один вопрос. Почему сеньора Арандо так спокойно отнеслась и к замужеству дочери, и к рождению у нее детей. Если королевская кровь…
– О, это как раз понятно. Примерно в то время был уничтожен демон, который давал мединцам силу. Она просто растерялась, вот и все.
– А потом они собрались. Это понятно.
Амадо кивнул.
– Вполне возможно, так оно и было. А вот насчет похищения… Феола, вы меня приятно удивляете.
Феола задорно тряхнула хвостом.
– Я умная. Просто не стараюсь это показывать.
– Чем умнее женщина, тем глупее она кажется?
– Примерно так, Риалон.
Амадо только руками развел.
– На здоровье. Но я вас очень прошу, Феола, если у вас возникнут еще такие же озарения, делиться ими со мной.
– Обещаю, – кивнула Фи.
– А теперь, с вашего позволения, я вызову вам мобиль. Вам надо домой.
Феола кивнула.
Надо… она весь день прогуляла невесть где. И что ей скажет сестра? Брат? Хотя все и так понятно. Будут ругаться.
Ничего. Она скажет, что гуляла по магазинам. И едва не заблудилась. И… что она – ничего не придумает, что ли?
Да запросто!
Всю дорогу до дома Феола составляла в уме версию своей прогулки. Но – увы. Вранье просто не понадобилось. Когда она вернулась, Алисия сидела у себя, и ей было не до младшей сестры. Она благополучно пребывала в розовых грезах о прекрасном Анхеле. Или о благородном Рауле – кто ее знает? Оба хороши…
А Лоуренсио просто не было дома. У него была важная встреча. Так что Феола спокойно прошла в свою комнату – и улеглась в кровать с книжкой. Не поймана?
Вот и обойдетесь без нотаций! Точка!
Таверна «Рыжая крыса» могла показаться привлекательной разве что крысам.
Портовый район, грязь, закоулки, здание, больше, чем наполовину вросшее в землю… такое увидишь – не отплюешься. В обычное время Лоуренсио сюда бы и носа не показал. Да что там!
Он бы и квартал этот обошел брезгливо!
Жаль, что вот именно сейчас у него не было выбора. Шантажист совершенно не разбирался в приличных местах и не захотел назначить встречу в «Маревилье» или «Малагуа».
Так что вечером Лоуренсио осторожно, пригибаясь на каждом шагу, чтобы не задеть головой о потолок, перешагнул порог бара. И тут же ощутил себя, как болонка среди лис и крыс.
Он честно надел то, что принес ему Анхель.
Позволил испачкать себе лицо и руки, взлохматить волосы и даже повязать на голову платок особым образом. Но на местных обитателей он все равно похож не был.
Вот никак не был.
Ни близко, ни рядом – НИКАК!
Под взглядами присутствующих рука Лоуренсио сначала дернулась перекреститься, потом к кошельку, потом к ножу. И опустилась, не поднявшись.
Лоуренсио напомнил себе, что он – мужчина, храбрый и вообще, и прошел к стойке бара.
– Ви… вина.
– Не держим, – бармен протирал грязный стакан не менее грязной тряпкой. Что из них при этом становилось грязнее – неясно.
– Т-тогда просто выпить.
– Деньги вперед.
Лоуренсио положил на стол песо.
Бармен плеснул в стакан какого-то пойла из бутылки.
Лоуренсио поднес его к губам… в нос ударил запах такой сивухи, что пить это парень резко передумал. Так, язык смочил, чувствуя, как на этом месте вспухает волдырь ожога. На чем настаивали эту бодягу? На курином помете? Или сразу – на свинячьем?
Бармен, он же хозяин, смотрел на это с ехидной усмешкой.
Лоуренсио выдохнул.
– Скажите, любезнейший сеньор, я могу у вас что-то оставить для Крыса?
– Можете.
– Вы ему передадите?
– Слово даю.
Лоуренсио положил на стол кошель. И порадовался, что тот не в кармане лежал, а был запрятан глубоко за пазуху. Карманы ему уже несколько раз ощупали.
– Передайте ему это. Надеюсь, он грамотный.
– Крыс-то? А как же, монахи воспитывали…
– Тем более. Передайте. А если не справится, прочтите ему записку, пожалуйста.
– Прочту, – ухмыльнулся хозяин. – Еще чего?
– Ничего, – отмахнулся Лоуренсио.
И вышел, почти что вылетел из бара. Вонючий воздух портового квартала показался ему упоительно свежим и сладким.
Анхель встал из-за стола.
Да, если бы сейчас знакомые увидели тана Толедо… хотя могли бы и посмотреть. Лоуренсио, вон, его в трех шагах не узнал. И не потому, что Анхель как-то гримировался.
Нет!
Одежда – другая, да. И волосы закрыты, и лицо испачкано, хотя и не сильно. Но меняло Анхеля не это. Меняли взгляд, осанка, повадки…. Вот так посмотришь, да и уверуешь в происхождение человека от животного. Словно и правда – крыса очеловечилась. Большая такая, гадкая, противная.
– Кошелек, Ржавчина.
Хозяин демонстративно достал кошелек, распустил завязки, выложил на стол свою долю – десять золотых, Анхель перехватил его руку и вытряхнул два из-за обшлага засаленного рукава.
– Лохов дури.
– Я у тебя хлеб не отнимаю, Крыс.
– Вот и не надо. Слизень сегодня заглянуть не обещал?
– Обещал. Подождешь его?
– Конечно, – Анхель взял со стола стакан Лоуренсио и медленно выцедил обжигающее пойло. А что?
Уплачено уже! Нечего тут за его счет шиковать…
Остальные завсегдатаи кабачка даже не смотрели в сторону стойки. Демонстративно так…
В «Ржавой крысе» не принято было интересоваться чужими делами, если хочешь жить. Так что…
Анхель убрал кошелек и опустился за стол. Сейчас он дождется Слизня, а потом обговорит с ним кое-что полезное. Слизень вечно на мели, он не откажется от пары десятков золотых.
