Экси Старк - Миры Амбрэ
Мелани придерживалась за заднюю дверь «Мустанга», как если у нее из-под ног уплывала земля. Ее полные слез глаза смотрели на маленький кусочек кружева на сиденье.
— Всё еще будешь доказывать, что это, — Моника приподняла женские трусики кончиком пальца и помахала ими перед носом подруги, — не имеет отношения к Марку?
Губы Мелани сжались в отвращении, слезы потекли по бледному лицу. Она молча развернулась на пятках и быстрым шагом ушла прочь, не сказав ни слова. Моника удовлетворенно ухмыльнулась, провожая ее взглядом.
— И что теперь? — как-то потеряно прозвучала Дженнифер.
— Я собираюсь рассказать ей правду.
— Сейчас это абсолютно бесполезно. Она не станет тебя слушать.
— Зато я знаю, кого станет.
— Ты хочешь, чтобы я внушил ей всё забыть? Я не стану тратить на это время, — возразил Илай.
— Несправедливо!!! Если тебе это ничего не стоит, просто поговори с ней.
— Справедливости не существует. Это то, о чем все говорят, но никто о ней ничего не знает.
— Илай! — произнесли мы в унисон с только что подошедшим Джаредом. Я недовольно обернулась к нему. — Ну что теперь?!
— У тебя гости.
Тон Джея не говорил мне ни о чем. Ровный, спокойный, как море во время штиля, но Илай прочитал в нем гораздо больше, чем я. Выражение его лица не изменилось, зато во взгляде мелькнуло неприятное удивления, как проблеск пламени.
— Много у нас гостей? — на его лице снова появилась равнодушная ухмылка. — Хочу знать, на сколько персон сервировать ужин.
— На три, — улыбнулся Джаред. — Не забудь подать фирменный острый соус от шеф-повара. — Его голос был мягкий, с легкой хрипотцой. — Илай засмеялся.
— Не сомневайся! Соус сегодня особый!
— Подождешь меня в библиотеке? — попросил меня Илай. — Не хочу, чтобы получилось как в прошлый раз, если до этого дойдет дело.
Надломленная голова Коула сама собой всплыла в памяти — с безжизненными глазами-бусинами и приоткрытым ртом, осыпанным кристаллами инея.
— Хорошо, — прошептала я.
Илай провел пальцем по моей щеке.
— Я скоро вернусь.
— Значит, за меня ты так не переживаешь?! Моим задом вполне можно прикрываться?! — Джаред сузил глаза.
— Сам хвастался его многофункциональностью! Сейчас и проверим.
— Это не совсем то, что я имел в виду!
Илай с силой хлопнул его по спине, подталкивая вперед.
— Хей! Нежнее!
— Время жестких игр, торопись.
В библиотеке было пусто, тепло и тихо. Громыхания музыки казались далеким строительным шумом, натыкающимся на броню ясеневых дверей. Я прошла через середину комнаты, по мягкому ковру, наступая на каждый рисунок, придумывая для них значение. Угасающий огонь в камине отбрасывал ленивые медовые блики. Языки пламени подпрыгивали вверх и устало оседали на тихо потрескивающие поленья.
Взгляд скользнул по корешкам книг и остановился на произведении Маркеса. От книги пахло старой бумагой и пылью. Мне всегда казалось, что они начинают пахнуть, когда их читают, когда их проживают. Я любила их запах. Запах пыли и шоколада, мудрости прошлых лет, уютного вечера и камина, немного корицы, крепкого кофе, предвкушения, запах вечности, времени, путешествий и мечтаний… Они всегда пахнут чем-то головокружительным, чем угодно, но только не одиночеством.
Я зажмурилась, открыла наугад страницу и ткнула пальцем.
…казалось, что Господь Бог решил проверить, до каких пределов способно дойти удивление жителей Макондо, и держал их в постоянном колебании между восторгом и разочарованием, сомнением и признанием, пока наконец не осталось никого, кто бы мог с уверенностью сказать, где же проходят границы реальности…
Меня отвлек тихий звук, похожий на игру ветра, принесший с собой аромат мандарина и гвоздики. Я осмотрелась. Кроме меня и жирной мухи, ползающей по яблокам, никого не было. Так казалось. За полками раздался шелест, словно кто-то листал страницы. Я подошла ближе и удивленно заглянула за нее.
Оказывается, полка не стояла у стены, как мне показалось изначально, а зонировала помещение. Вторая, скрытая, часть комнаты служила небольшой читальней с парой кресел на тонких изогнутых ножках, обтянутых сиреневым бархатом. Здесь наличествовали окна на всю стену и раздвижная дверь, ведущая на улицу.
В одном из кресел сидела девушка. Даже в теплом свете огня ее черные волосы отливали синевой, падая до самой поясницы. В одной руке она держала приоткрытый томик Пушкина и читала вслух:
…А царевна молодая,
Тихомолком расцветая,
Между тем росла, росла,
Поднялась — и расцвела,
Белолица, черноброва,
Нраву кроткого такого.
И жених сыскался ей,
Королевич…
Девушка вздохнула и резко захлопнула книгу.
— Мне часто читали классиков в детстве. До сих пор тошнит — проговорила она ледяным, как арктический ветер, голосом.
Девушка грациозно повернулась ко мне и откинула волосы назад; они, словно дождь, рассыпалась по спине. Ее лицо было почти идеально пропорциональным. Острый подбородок, высокие скулы, прямой нос, четкие арки бровей. Кожа — белая, словно первый снег, — контрастировала с большими черными глазами.
Я не спеша подошла и села в кресло напротив. Мною двигало любопытство. В ней была какая-то манящая сила. Мы молча смотрели друг на друга. Она мне напоминала цветы олеандра — настолько же прекрасные, насколько смертельные.
— Марина Ольтур, — гордо представилась она.
— Судя по тому, как ты произнесла свое имя, я должна была ждать тебя всю жизнь и сейчас кататься по полу от восторга.
Ее ироничный смех раздался звуком камнепада. Тяжелый и громкий.
— Судя по тому, что ты не катаешься по полу от восторга, тебе неизвестно, кто я.
— Верно. Кроме того, ты, вероятно, жуткая стерва.
Она вытянула длинные ноги, обутые в высокие кожаные сапоги.
— Тебе обо мне известно самое главное. Не пренебрегай этим!
— Приму к сведению, — склонила я голову набок.
— Если окажешься достаточно умной, то да. Хотя Илай любит развлечься с дурочками.
— Ты пытаешься намекнуть, что он развлекался и с тобой?
— Если у тебя острый язык, ты должна быть уверена в силовом превосходстве над оппонентом, чтобы твои речи не оказались фатальными!
Появление туатов уже меня не пугало. А Марина казалась даже интересной. Опасной, да, но интересной.
— Так что ты тут делаешь? — спросила я.
Она улыбнулась.
— Причина банальна. Илай, — она провела пальцем по выступающей ключице. Ее ногти были выкрашены в цвет графита.
Я промолчала. Марина была ослепительно красива и, похоже, умна, почему она могла бы не понравиться Илаю.
