Змеи Неба и Пламени (ЛП) - Кенни Ребекка Ф.

Я приподнимаю драконий член и устраиваюсь под ним так, чтобы его нижняя часть касалась передней части моего тела. Он очень похож на человеческий член, но гораздо горячее и с более толстой кожей. Я обхватываю его руками и ногами, чтобы обеспечить Киреагану большее трение.

— Это твоя дыра, — говорю я ему. — Это туннель, в котором ты можешь трахаться, пока тебе не станет лучше.

Он не ждёт дальнейших указаний, просто начинает трахать меня. При первом же полном контакте с моим телом он стонет от облегчения.

— Хороший дракон, — говорю я. — Потрись этим бедным ноющим членом о мою мягкую кожу. Проведи им между моих грудей, вот так. Так лучше, правда?

Трение немного раздражает, пока мне не приходит в голову обмазать себя его смазкой. После этого всё идёт гораздо более гладко. Он толкается в мой живот и грудь, а я провожу своими скользкими руками и ногами по его члену, чтобы стимулировать его.

— Закрой глаза, — приказываю я. — Представь, что я — дракон, красивая самка дракона с чёрной чешуёй, как у тебя, и ты глубоко трахаешь меня.

Он низко урчит в груди, и я принимаю это как поощрение продолжать.

— Твой огромный драконий член так хорошо ощущается внутри меня. — Чёрт, я возбуждаюсь, когда говорю с ним в таком тоне.

Мои ноги обвивают его, моя киска раскрыта, полностью обнажена и трётся о его толстый член. Каждый раз, когда он делает рывок вперёд, мой клитор пульсирует от удовольствия. Я не могу удержаться от желания немного приподнять бёдра, чтобы усилить давление.

— Ты собираешься излиться в меня, вылить всю эту густую сперму из своих болезненно набухших яиц, — бормочу я. — Она хлынет в меня и наполнит так, что будет вытекать, когда ты закончишь. Ты собираешься оплодотворить меня, сделать со мной детей…

Боже, что я говорю — мне нужно перестать думать о том, чтобы завести с ним детей-драконов. Хотя эта мысль, кажется, работает. Его дыхание становится более прерывистым, а член твердеет.

— О, чёрт, — выдыхаю я, выгибаясь навстречу его толчкам. Трение сильнее, чем я могу вынести, — ещё немного, — я стону, когда меня пронзает удовольствие. Оно не такое сильное, как другие оргазмы, которые он мне дарил, но оно хорошее, очень хорошее.

По глубине стонов дракона и усилившемуся неистовству его толчков я понимаю, что он вот-вот кончит — мне на лицо.

— Ты же не извергаешь лаву или кипящую сперму, да? — спрашиваю я.

Он не отвечает. Он зашел слишком далеко.

— Чёрт, — шепчу я и закрываю глаза. — Сделай это, Киреаган. Кончи для меня.

С гортанным рыком он кончает. Горячая струя бьёт мне в лицо и волосы — я вся промокла, но, к счастью, не обожглась. Думаю, температура примерно такая же, как в горячем источнике. Его запах наполняет воздух; он насыщенный и землистый, но не неприятный. Он напоминает мне запах камня на солнце с примесью древесного дыма.

Он ещё дважды кончает, а затем я чувствую, как он отодвигается, давая мне пространство. Не открывая глаз, я сажусь и вытираю лицо от спермы обеими руками.

Дракон выглядит встревоженным, когда смотрит на моё тело. Из его горла вырывается низкое недовольное рычание.

— Размножение. — Я киваю. — Я позабочусь об этом. Смотри.

Я раздвигаю ноги и запускаю пальцы, покрытые спермой, в свою киску. Затем я зачерпываю ещё немного его спермы и тоже ввожу её в своё отверстие. Не думаю, что она проникла достаточно глубоко, чтобы вызвать беременность, но дракон, кажется, доволен, по крайней мере, пока. Он падает в гнездо, вытянув шею и безвольно свесив хвост с края. Его член снова спрятан там, где ему и место, и я не могу не почувствовать лёгкое облегчение от этого.

К тому времени, как я заканчиваю умываться в ручье и натягиваю платье, он уже тихо дышит и крепко спит. Наверное, он устал.

Я ложусь рядом с его длинной шеей, ближе к голове. Медленное дыхание расслабляет меня, и я провожу рукой по плоской чешуе, покрывающей его горло снизу.

— Ты сделал это, — шепчу я. — Ты справился, не причинив мне боли. Это значит, что ты можешь сделать это снова. Мы пройдём через это вместе, сколько бы раз нам ни пришлось.

25. Киреаган

Я пробуждаюсь в человеческом облике, мой член уже твёрд. Но я не говорю об этом и не прикасаюсь к Принцессе. Просто моюсь с мылом, как видел, делает она, и одеваюсь ещё до того, как она просыпается.

Серилла снова готовит нам еду, а я тем временем избавляюсь от травы, испачканной спермой, в гнезде. Затем тревожно оглядываю широкий поток — он уже слегка разваливается, вода тонкими струйками пробирается по полу пещеры. В следующий раз, когда я приму форму дракона, нужно будет углубить канавку, иначе наше убежище может затопить. Если только в следующий раз я сумею удержать себя в руках.

Я помню всё: о чём думал, что чувствовал и что почти сделал с Сериллой. Я был слишком близко к тому, чтобы причинить ей боль, и мне невыносимо осознавать, что она видела меня в том зверином состоянии — дрожащего от потребности, безумного от жажды спаривания.

— Еда готова, — говорит она. — Иди есть.

— Я не голоден. — Я не оборачиваюсь, устремляя взгляд в воду.

Несколько мгновений она молчит, а потом я слышу лёгкие шаги её босых ног по камню.

— Да пошло оно… — Серилла перешагивает поток и встаёт передо мной. — Ты смущён. Я понимаю. Но с нами обоими всё в порядке. Я не злюсь и не боюсь тебя.

— Ты должна испытывать отвращение.

Она слегка наклоняет голову и одаривает меня одной из своих очаровательных полуулыбок.

— Нет. Брачная лихорадка — это не то, что ты выбрал. Это часть твоей природы, и если бы ты испытал ее так, как положено, с другим друконом, это было бы красиво и страстно, а не страшно. Ты не хотел причинить мне боль, и потому боролся. И победил. Я восхищаюсь этой силой.

Её принятие ошеломляет меня. Я не нахожу слов.

— Иди ешь. — Она берёт меня за руку, переплетая свои тонкие пальцы с моими когтистыми. Ведёт к пище — нарезанные овощи и обжаренное в соли мясо. Вкусно. Пока мы едим, она тихо насвистывает мелодию, но время от времени хмурится, задумчиво устремляя взгляд в пустоту.

— Ты сочиняешь песню? — спрашиваю я.

— Тссс. — Она прижимает палец к губам и ещё больше хмурится. — Ах, ты заставил меня забыть фразу, о которой думала. Мне бы бумагу и чернила…

— Я мог бы вырезать слова для тебя.

— На камне? Нет, нет, они ещё не готовы стать чем-то таким… вечным. Мне нужно поиграть с ними.

А мне хочется поиграть с ней.

Я снова теряю контроль: её губы слишком чертовски притягательны, когда беззвучно складывают слова. А потом она берет ягоду и втягивает её в рот… Чёрт. Я чуть не кончаю в штаны.

Резко поднимаюсь и отхожу ко входу в пещеру. Ледяной ветер бросает на меня холодный дождь, одежда мгновенно промокает.

— Киреаган.

— Ты должна перестать произносить моё имя, — рычу я, не оборачиваясь. — Перестать говорить. Перестать есть. Перестать сидеть вот так.

— То есть… мне стоит просто перестать существовать? Ты это хочешь сказать?

— Нет, но почему ты всё время так чертовски хороша? Клянусь, это кого угодно сведёт с ума.

Я склоняю голову перед ветром и дождём, позволяя им смачивать мои рога и волосы. Мокрая одежда прилипает к телу, как мокрая кожа.

И тут я чувствую, как маленькая ручка сжимает мой зад.

Эта единственная искра воспламеняет все мое существо.

Я разворачиваюсь, хватаю её за плечи и прижимаюсь своими губами к её. Она — огонь и сладость, мёд и дождь. Мой язык переплетается с её, пока я веду её к ложу. Я толкаю её на него и дрожащими пальцами расстёгиваю штаны.

Она уже задрала юбку до талии, широко расставив ноги, и её мокрая киска блестит. Она ухмыляется мне, и я ухмыляюсь в ответ, чувствуя, как в груди разливается приятное тепло.

— Войди в меня, дракон, — шипит она, и я нависаю над ней, закидываю её ноги себе на плечи и вхожу в её влажное лоно. Я ещё не трахал её так — лицом к лицу. Я многое упустил. Смотреть, как она запрокидывает голову, как её глаза закрываются, когда она стонет, — это подарок от Создателя Костей.