Темная тайна инкуба (СИ) - Гэлбрэйт Серина

Я перегнулась через балюстраду, оценивая высоту до нижней террасы.

Высоковато… для обычного человека.

Но ведьма может себе и магией подсобить.

Подобрав полы халата, села на балюстраду, перекинула ноги, в несколько взмахов руки окутала себя слабо светящейся голубоватой сетью и спрыгнула. Сеть замедлила скорость и смягчила приземление, позволив босым ступням коснуться плит террас легко, бесшумно, словно я по-прежнему ступала на цыпочках, маленькими шажочками, а не срывалась с высоты второго этажа. Развеяв плетение, направилась к бассейну, посмотрела, как гибкое тело стремительно скользит вдоль дна. Доплыв до бортика, Эйден вынырнул, повернулся, намереваясь продолжить марафон, и замер, заметив меня.

— Тёмных ночей, Страж Эйден, — поздоровалась я официальным тоном.

— Тёмных, энни Трой, — отозвался Эйден и поплыл к лестнице.

Вылез, взял с лежака полотенце, обтёрся наспех.

— Не рановато ли для плавания? С утра-то свежо.

— В самый раз. Ты тоже рано встаёшь.

— Да, бывает, — я помедлила, наблюдая за короткими скупыми движениями. — Накануне ко мне Олли заходил, денег предлагал…

— Денег? — Эйден наконец удостоил меня удивлённым взглядом.

— Ты разве не знал? Бастиан отрядил бедолагу Олли принести мне извинения, сунуть денег… прости, предложить материальную компенсацию за нанесённый мне ущерб и отправить нас с Витом восвояси, дабы я взор ничей не смущала и рот не открывала.

— Инарин… — на мокром лице отразилась искренняя растерянность.

— Что, на самом деле всё было совсем не так?

— Бастиан упоминал о возмещении ущерба, и я счёл, что это правильно, ты пострадала и морально, и материально, но…

— Не следовало посылать Олли? — предположила я невинно. — Да, мог бы и лично передать… Бастиан, я имею в виду… а отправлять салагу выяснять отношения с ведьмой, к тому же его старше…

Эйден шагнул ко мне, взял за руку и потянул к лежаку. Повинуясь жесту, я неохотно присела на край, и мужчина, отложив полотенце, опустился рядом. Несколько минут мы молчали: я наблюдала, как лазурное зеркало воды успокаивается постепенно, Эйден сосредоточенно изучал светлые прямоугольники плитки под своими босыми ступнями. Даже показалось, что так мы и просидим рядышком в выжидающем молчании, пока солнце не заполнит сад теплом и из цитадели кто-нибудь не выйдет.

— Мне было всё равно, — всё же заговорил Эйден негромко, по-прежнему не глядя на меня. — Я готовился стать Стражем, много занимался и по большей части думал лишь о том, как займу этот пост, что буду делать, как справлюсь со своими обязанностями. На Тёмной стороне это важная, почётная роль — быть выбранным преемником одного из действующей четвёрки, принять тьму, хранить закон, порядок и покой в нашем мире. Свидание с незнакомкой виделось тогда этаким приятным необременительным отвлечением, не стоящим мне ровным счётом ничего. Я не возлагал на это свидание никаких надежд, мне было неважно, так ли она красива, как уверяла мама, понравимся ли мы друг другу, сложится ли у нас хоть что-то. Наверное, скорее я бы удивился, если бы вдруг сложилось. Светловолосая девушка за барной стойкой была лишь одна…

— Тем вечером я, Фер и ещё кто-то из нашей компании собрались в «Полнолуние», но меня к тому времени уже начала утомлять… такая жизнь, — призналась я. — Тогда я всё чаще задумывалась, что неплохо было бы вернуться домой, приступить к ведьмовской практике. Я уже в достаточной мере пресытилась всеми этими развлечениями… но и отказываться от них сию минуту была не готова.

— Ты мне понравилась. Настолько, что я не придал значения твоему имени. Подумал, что ты решила представиться настоящим или… перепутала имена.

— Инари и Ариадна — звучит похоже, да, — не удержалась я от смешка.

— При желании сходство найти можно, — парировал Эйден и продолжил, подняв глаза на бассейн: — Вечер прошёл… как прошёл. Радану я, признаться, не заметил ни разу.

— Я тоже. Наверняка сидела где-нибудь в уголочке, так, чтобы внимания поменьше привлекать. Она ведь действительно красива и что ей стоило подцепить кого-то тебе на замену? Даже без суккубьего очарования.

— Поутру ты исчезла. Правду о Радане я узнал позднее, но она к тому моменту покинула Тёмную сторону и, говоря откровенно, желания искать с ней встреч у меня не было. Когда… я убедился в наличии связи, я тебя нашёл. Увидел, что ты живёшь своей жизнью, практикуешь, не нуждаешься и… — Эйден передёрнул плечами. — Ты жила. Я жил. Я прошёл превращение, стал Стражем. У меня появились обязанности и у тебя тоже… и я плохо себе представлял, как оторву тебя от всего, что тебе дорого, важно, интересно, и всё из-за моей же глупости, из-за ошибки, которую ты, судя по всему, даже не заметила.

— Давай признаемся честно и без утайки, — предложила я. — Ни в твоей жизни, ни в моей не было место для другого. Странно было бы хватать за руки человека… ладно, нечеловека… и тащить в другую жизнь, в другой мир со словами «О, мы же теперь связаны на веки вечные и обязаны быть друг при друге неотлучно, у нас вот такая любовь, видовой привязкой порождённая». Связки-привязки, предназначение, истинная пара — всё это замечательно только в любовных романах да среди оборотней, а у других рас…

Обрадовалась бы я, если бы случайный любовник на одну ночь явился к моему порогу, сгрёб меня в охапку и уволок в свою берлогу, прошу прощения, цитадель с перспективой жениться, размножаться и хранить семейный очаг просто потому, что мы связаны магическими узами?

Да я б его на месте пришибла, если не прокляла, как та оставшаяся безымянной дочь Стража. Оно мне нужно было тогда, восемь лет назад?

Нет.

И ныне не то чтобы прямо столь необходимая в хозяйстве вещь.

Не спорю, Эйден мне нравится. Не в том давнем хмельном угаре, но здесь и сейчас, такой, какой есть ныне. Однако симпатия эта, приправленная щепоткой плотского желания, не столь сильна, чтобы и впрямь хватать его за руки и требовать сделать меня своей парой и женой. Мы едва знаем друг друга, наши жизни бесконечно далеки друг от друга и перекраивать их ради мимолётной симпатии и во имя связи, не мешавшейся на протяжении всех этих прошедших лет? И если вдруг он сейчас предложит… про пару и жену, я откажусь без раздумий. А что до обиды, то… переживу.

К счастью, предлагать Эйден не спешил.

— Оно ведь ничего не меняет? — осторожно спросила я, не дождавшись ответа Эйдена.

— Что и чего не меняет?

— Я имею в виду, ты же не намерен исправлять… ошибку молодости и просить меня стать твоей парой?

— Я удивился, увидев тебя в тот день в приёмной…

— А мне ты на мгновение показался знакомым… но лишь на мгновение. И, знаешь, ты неплохо скрыл своё удивление.

Эйден качнул головой, не возражая.

— И наблюдая за тобой все последующие дни, я убедился, что ты не особо стремишься… стать парой.

То есть мы оба присматривались, ждали каких-то действий от другого и в конечном итоге пришли к схожим выводам.

— Не стремлюсь, — ответила честно и, не удержавшись, добавила: — Как и ты, впрочем.

— У меня уже есть избранница, Инарин, — Эйден посмотрел на меня пристально, серьёзно. — Но если она того не желает, то я не буду настаивать и принуждать её.

— Отпустишь, предварительно сунув компенсацию?

Становиться чьей-то там парой я не хотела. Но и вылетать из цитадели так запросто, получив пинок под зад и кинутую с господского стола кость утешением, было обидно.

— О компенсации говорил Бастиан.

— А ты не возражал.

— Я не предполагал, что он начнёт настаивать на твоём немедленном отбытии. Думал, ты останешься в цитадели на несколько дней.

— Он хочет, чтобы я заткнулась и не трепалась где не надо, а поскольку на Светлой стороне никому дела нет до проблем Тёмной, то чем скорее я вернусь домой, тем лучше, — поправила я. — Ну, может, ещё Бастиан опасается, что я твой взор смущать стану и разум затуманивать…

— Ему не о чем беспокоиться: мой взор ты не смутишь и разум не затуманишь, — с каплей недовольства откликнулся Эйден.