Я превращу твою жизнь в ад. Герадова ночь - Анжело Алекс

Я опешила, округлив глаза.

По натуре я была человеком здравомыслящим и рассудительным, но все равно ощутила жгучую волну гнева. Угроза обретала глубину и форму, и я априори не могла испытывать симпатию к Дэафи. Она словно лезвие гильотины, нависшее над шеей некроманта.

– А часто у вас казнят?

– У вас? – Бровь Тильды изогнулась.

– Оговорилась. Так как часто? – сориентировалась я.

– Ну-у-у, не регулярно, но случается. Множественное убийство, покушение на жизнь членов королевской семьи, подрыв их власти… – задумчиво отвечала Тильда. – Вообще все, что может навредить правящей династии, строго карается.

– Неудивительно, – хмыкнула я.

– Нет, ты не понимаешь. – Взгляд Тильды потяжелел, спина напряженно выпрямилась. – Если монархия падет, всем станет худо. Боги разгневаются. Это не шутки, они существуют, и нынешний род правителей ими благословлен. Все королевские отпрыски магией обделены, уже несколько сотен лет детей с даром среди них не рождалось, а сила тех, кто вступал с ними в союз, медленно чахла и угасала.

– Но почему? – Мой дар только пробудился, но я уже не представляла, каково жить без него.

– Я думаю, это плата за голоса богов. Они их слышат, довольно часто. Хотя многие в это не верят. Но я видела. – Уточнять, что именно она видела, сестра Даниэля не стала. У меня сложилось отчетливое ощущение, что Тильда и так рассказала намного больше, чем мне полагалось знать.

Девушка встала, довольно тепло попрощалась, будто давно смирившись с моим присутствием рядом с братом, и ушла.

Они их слышат…

Далеко не впервые при мне упоминали богов этого мира, но слова Тильды произвели неизгладимое впечатление. До сих пор, несмотря на знак предназначения, они оставались для меня чем-то призрачным и нереальным. Существами, порожденными верой людей и их отчаянным желанием знать, что за ними приглядывает кто-то свыше.

Но сестра Даниэля не выглядела человеком, верящим в сказки, и ее убежденность в их существовании передалась мне.

Меня даже посетила шальная и безумная мысль попросить богов о помощи. Не о поддержке в борьбе с семейкой Райалин – несмотря на нависшую угрозу, я не считала это достойной причиной, чтобы отвлекать Великих от их дел. Меня интересовало то, что самой мне было не под силу, да пожалуй, и никому из людей, – увидеть родителей хотя бы на минутку.

Я до одержимости желала убедиться в том, что они в порядке. И понять, умерло ли мое тело или, может быть, лежит в коме.

Облачая желание в нужные слова, я задумчиво пожевала губу. Говорить надо вслух и не стесняясь, но шепотом, чтобы тот, кому просьба не была предназначена, случайно ее не расслышал. Я будто создала ритуал со своей очередностью и собиралась беспрекословно ему следовать.

– Извини, задержался, – вернулся некромант, но, заметив разочарование на моем лице, остановился. – Чему-то помешал?

Даниэль цепким взглядом оглядел кухню, будто в комнате затаился невидимка.

– Нет, – соврала я, восхитившись проницательностью некроманта.

– Уверена?

– Да, – ответила, не пряча взгляда.

И как потом жить с таким? Ничего не утаишь.

Я оберегала мага смерти, не желая делиться своими намерениями. Не хотела давать ему повода сомневаться в моем решении остаться, беспокоить зря.

– Вы знаете… – в кухню ворвался изумленный Ридж, – Дэафи со мной поздоровалась. Я, конечно, не суеверный, но мне не по себе.

– Она лишь сказала «добрый вечер», – сухо добавил Клайм, появившийся следом.

– Всего лишь сказала… – передразнил его воздушник. – За десять лет ты от нее много слов слышал?

Клайм промолчал, устало потирая переносицу. Он всегда так делал, когда проводил с Риджем слишком много времени. Вообще маг энергии являлся фигурой загадочной и непонятной. Его невозможно было прочитать. С посторонними и друзьями поведение парня практически не менялось, и в моей голове никак не складывался цельный образ.

Похоже, единственный человек, что по-настоящему знал мага энергии, – Дарла. Но и та изменила свое отношение – от жгучей неприязни до вида «ты для меня пустое место». Но оборона рухнула, когда прошлым вечером Клайм заявил, что ему требуется помощь водницы в создании одного затейливого артефакта, схему которого парень купил когда-то в Холирале. Если доверять описанию, магическая вещица временно превращала неодушевленные предметы в воду. Казалось, как это могло пригодиться? Но ответ вытекал из названия артефакта – «Взломщик запертых дверей». Наименование было лишено фантазии, да и звучало слишком узко, не передавая всего широкого спектра возможностей, но суть уловить позволяло. Временно превращенные в воду предметы сохраняли форму. Например, через измененный участок стены можно было пройти и, уже преодолев, вернуть ему прежний вид.

Правда, оставалось еще много неясностей в работе артефакта, но маг энергии собирался изучить их опытным путем.

Водница восприняла заявление Клайма отрицательно, но вынужденно согласилась, выдвинув условие: при работе над артефактом мы с некромантом и Ридж тоже обязаны присутствовать.

Мы решили встретиться в особняке некроманта. Клайм захватил необходимые инструменты, и, дождавшись водницу, мы спустились на нулевой этаж. В помещении появился еще один диван, стоящий впритык к старому. Даниэль позаботился, чтобы места хватало всем.

– Когда выходил из академии, видел ректора, – поделился воздушник. – Он щупал Древень. Ну как щупал, обходил его по кругу с вытянутой рукой.

– Зачем? – удивилась я.

– Кто знает? Удивлен приобретением? – пожав плечами, откликнулся Ридж.

– Нет, – бросила Дарла, хмуро взглянув на воздушника. – Забыл, о ком говоришь? Мой отец добыл семя во время войны и закопал его в первый год своего назначения. Кто угодно может быть удивлен, но не он.

– Вот как, ого, – протянул Ридж.

– И что, ни один природник до меня не смог пробудить Древень? – невзначай поинтересовалась я.

– Ну, видимо, нет, – бросила водница. – Гордишься?

– Немного, – призналась ей. – Как не гордиться тем, что я единственная за полвека, у кого получилось. Но боюсь, как бы мне это не аукнулось.

– Что сделало? – переспросила Дарла.

– Ну… Боком не вышло.

– А-а-а.

Мы расселись. Я с Даниэлем – на новом диване, Ридж – на своем, а стул некроманта перекочевал к столу мага энергии.

Заново изучив схему артефакта, Клайм принялся за работу. Впервые за время знакомства я увидела его магию. Она не обладала цветом и имела сходство с электроразрядами. Его руки, подобно катушке Тесла, испускали тонкие лучи серебряных нитей, издававших тихий стрекот. Но магия парня была абсолютно безвредна для человека и реагировала лишь на металл, предназначенный для артефактов.

Детали оказались мелкими, некоторые приходилось подцеплять пинцетом.

Водницу ожидали несколько часов монотонной работы. Если Клайм наполнял металл энергией за считаные секунды, то Дарле требовалось не менее десяти минут даже на крошечную деталь. Она окружала ее своей магией и просто ждала, пока, по словам парня, металл не запечатлит в себе свойства воды.

Некоторое время мы обсуждали грядущий день, а потом синхронно замолкли, слушая гипнотическое потрескивание магии Клайма. Из-за опустевшего резерва меня нещадно тянуло в сладкий сон, так что вскоре сопротивляться стало невозможно. И я сама не заметила, как уснула.

Время близилось к полуночи, а работы будто становилось все больше. Спина Дарлы затекла, отдавая тянущей болью, и, покончив с одной из треклятых деталей, девушка потянулась. Тихий хруст позвонков пронесся по комнате.

– Устала? – прервав работу и приглушив свет лампы, спросил Клайм. Его бледные изящные руки с длинными, как у музыканта, пальцами отчетливо виднелись на темной поверхности стола.

Дарла кинула на него тяжелый взгляд и кивнула.

– Тогда десять минут перерыв, – не обращая внимания на скованность девушки, проговорил блондин, снимая рабочие очки с особыми стеклами, и отклонился на спинку стула, вытягивая длинные ноги под столом.