Карен Монинг - Поцелуй горца
В общем и целом разум отказывался это принять — слишком надуманной казалась история с колдовством, слишком странной даже для друида. И все же Сильван, мысленно просчитав вероятности, понял, что полностью отрицать полученную информацию не стоит. Вероятность того, что Гвен говорила правду, была крайне мала — однако ни один друид, если он, конечно, хороший друид, не стал бы отмахиваться от опасности, которая все же была вероятна.
Если девушка не врет, она была настолько небезразлична его сыну, что он лишил ее девственности. Если англичанка не врет, она знала, что Друстан обладает силами и знаниями, недоступными простым смертным, и ради него пожертвовала не только девичьей честью, но и жизнью в своем времени.
Интересно, что именно Гвен Кэссиди знает о его сыне? Нужно поговорить с Нелл: пусть в разговоре намекнет на пару вещей и оценит реакцию девушки. Нелл прекрасно разбирается в людях. И сам он тоже попытается разобраться в их гостье. Нет, расспрашивать ее он не будет. Ему не так уж важно, что она может утаить и о чем может соврать. Нет, он оценит ее ум, как оценивал бы своего ученика. И лишь собрав как можно больше информации, Сильван решит, что с ней делать. Друстан явно не расположен думать, когда дело касается Гвен.
Иногда его старший сын был упрямее осла. После трех сорвавшихся помолвок он начал сомневаться в себе. Друстан так стремился дойти до алтаря, что просто сметал с пути все, что могло помешать. Его целью была свадьба, а дальше он не загадывал.
Сильван прекрасно знал, как важно продолжить род МакКелтаров, но подозревал, что свадьба Друстана и девушки из рода Эллиотов не принесет им счастья.
А маленькая Гвен Кэссиди? Сильван не был уверен в том, что она сумасшедшая.
16
Бессета Александр перебирала свои тисовые палочки и чувствовала, как в животе ядовитой гадюкой ворочается страх. Для нее, невероятно суеверной женщины, гадание было необходимо как воздух. В последнее время она каждый день бросала руны и каждый раз с ужасом видела, что неведомая опасность все ближе подбирается к ее сыну.
Когда они с Невином в первый раз вошли в замок МакКелтаров, Бессета не боялась ничего, кроме возвращения в горы. Нет, она не была человеком равнин и много лет мечтала снова увидеть вершины гор в пелене тумана, серебристые озера и вересковые пустоши, в которых прошла ее молодость. Горы были ближе к небесам, даже луна и звезды, казалось, сами тянулись к гордым вершинам.
Невина уважали — он стал священником древнего и богатого клана. Здесь он мог прожить свою жизнь в безопасности и довольстве. Тут не было риска случайно оказаться в гуще войны между кланами — именно так погибли остальные ее дети. Количеством воинов и качеством укреплений клан МакКелтаров уступал только королю.
Айе, поначалу она радовалась. Но вскоре после их приезда Бессета раскинула гадательные палочки и увидела темную тучу на горизонте, которая подбиралась к ней все ближе. Как она ни старалась, ни палочки, ни руны, ни кофейная гуща не говорили ей ничего конкретного.
Только тьма. Тьма, которая угрожала ее единственному сыну.
Лишь во время прошлого гадания Бессета поняла, что тьма исходит от одного из сыновей Сильвана, но не смогла определить, от которого.
Иногда Бессета чувствовала, что неведомая опасность тянется к ней, пытается засосать в свою жадную темную гущу. В таких случаях женщина часами перебирала древние руны, перекатывая их по столу, пока паника не отступала. Дикий страх был ее постоянным спутником. Она не может потерять Невина, пусть даже неведомые тени обретут плоть и вцепятся в нее своими ядовитыми клыками.
Бессета вздохнула, пригладила волосы дрожащими пальцами и бросила палочки на стол. Если бы Невин был дома, ее ждала бы очередная нудная лекция о Боге и неисповедимости путей Его.
«Спасибо, сынок, но я доверяю своим палочкам, а не твоему невидимому Богу, который отказывается отвечать, когда я спрашиваю, почему он забрал четверых моих сыновей, оставив мне только тебя».
Она вгляделась в получившийся узор и почувствовала, как затягивается узел страха в животе. Узор был точно таким же, как на прошлой неделе. Опасность — но ни малейшей подсказки, какая и откуда. Как же можно противостоять тому, чего не видишь и о чем не знаешь? Она ни за что не потеряет последнего, пятого сына. И пусть голодная тьма затянет ее в пучину ада, Бессета все равно не позволит ему умереть.
— Расскажите больше, — прошептала она. — Я ничего не смогу сделать, пока не узнаю, что именно представляет опасность для моего сына.
В отчаянии она посмотрела на палочки, а потом передумала и сделала то, чего опасались все предсказатели: слишком уж велика была вероятность привлечь злые силы, показав свой страх и горечь. Бессета разложила палочки на коленях в нужном порядке. И снова бросила на стол, быстро, чтобы не передумать и не перепутать.
К счастью, судьба порой бывает щедра. Как только палочки коснулись стола, Бессету посетило видение — во второй раз за всю ее долгую жизнь. Ее внутренний глаз четко различил старшего сына МакКелтара — Друстана. Тот хмурился, в отдалении кричала какая-то женщина, но ее заслоняло лицо Невина, побледневшее, с кровью на губах. Где-то на краю видения маячила еще одна фигура, но Бессета не могла различить, кто это.
Миг спустя она решила, что этот неизвестный четвертый — или четвертая — не представляет для Невина опасности, иначе видение показало бы его четче. Возможно, это просто невинный наблюдатель.
А плачущая женщина, которую палочки обозначили как виновницу смерти ее сына, — это наверняка та леди, на которой собирается жениться Друстан МакКелтар. Как Бессета ни всматривалась, она увидела лишь, что женщина была маленькой и светловолосой. И совершенно незнакомой.
Видение поблекло, оставив после себя дрожь и усталость. Придется поспешить. Судьбу можно изменить, если Друстан не женится.
Бессета слышала, что лэрд помолвлен, — вся Альба знала, что это уже четвертая его помолвка. Но Невин никогда не рассказывал ей подробностей из жизни МакКелтаров, и Бессета понятия не имела, на какой день назначена свадьба и когда прибудет невеста лэрда.
В последнее время чем больше Бессета старалась выспросить у сына, тем более замкнутым и молчаливым он становился. То, что Невин с ней не разговаривает, пугало Бессету. Поначалу он взахлеб рассказывал ей о замке и его обитателях, но потом все разговоры свелись лишь к его работе на постройке и реставрации замковых церквей.
Хижина Александров стояла на окраине Баланоха, от нее до замка было четыре километра. Невин, наблюдавший за реставрацией двух церквей, каждый день отправлялся в замок пешком, но для больных суставов и слабых ног Бессеты такой путь был невозможен. Двести метров она еще могла преодолеть, а в ясные дни, когда артрит не так мучил ее, ей удавалось пройти и километр… Но четыре туда и четыре обратно — это за пределом ее возможностей. Похоже, ей не удастся получить информацию у сына. Тогда, если погода не испортится, придется отправиться в селение и расспросить людей.
