Вергилия Коулл - Холодные звезды-2. Долгий путь домой
— Как ты себе это представляешь? — пробормотала я безжизненным голосом.
Биру взял меня за подбородок двумя пальцами и заставил приподнять голову и встретиться с ним взглядом. Глаза полукровки лучились теплом. Преодолев мое сопротивление, он заметно успокоился.
— Ты дашь мне слово, что никогда не изменишь и не предашь меня. Будешь хорошей женой, станешь блюсти мои интересы и интересы моего народа. Никогда не покинешь меня без разрешения. Пообещаешь прямо сейчас. Времени на размышления не будет, госпожа. Решайся. Или ты уходишь с этого балкона, пообещав мне. Или я найду причину отменить свадьбу и свой подарок — тоже.
Я горько усмехнулась.
— И это все, что тебе нужно? Мое слово? И что мешает мне пообещать тебе, спасти Кая и убежать с ним отсюда, как мы уже сделали однажды? Ты, правда, веришь, что сможешь удержать меня на поводке, Биру?
— Да. Твое слово, — никак не отреагировал на мои саркастичные слова он. — Потому что ты из тех, кто всегда держит свои обещания. Я понял это, когда ты спасла меня из ямы у волчьего племени. Могла ведь не спасать. Я не соглашался помогать тебе, потому что не верил, что вернешься.
Правитель снова провел пальцем по моему лицу.
— С первой секунды, как тебя бросили в ту яму ко мне, я видел в тебе свою мать. Понимал, что могу вернуть своим людям Каиссу. Я очень боялся тебя упустить или потерять. Но Кай вытащил меня, и сразу стало понятно, что это ты его попросила. Я увидел, как ты склонилась над вторым мужчиной. Он, кажется, был ранен. И я убедился, что у тебя доброе сердце. Но у меня не было шансов получить тебя сразу. Пришлось вернуться к себе и надеяться, что когда-нибудь звезды столкнут нас снова.
— С той поры много воды утекло. Ты ошибаешься, если считаешь, что я все еще та, прежняя, добрая девочка, — попробовала защититься я.
— Нет, не ошибаюсь, — возразил Биру. — Ты вошла в дом к зараженным детям. Пожертвовала собой, чувствами Кая к тебе, рискнула собственной жизнью только потому, что кто-то слабый нуждался в твоей помощи. Ты знала, что ничего не получишь за это. Ты по-прежнему та же добрая девочка. Можешь ненавидеть меня, но совесть не позволит бросить столько невинных душ, которые надеются на тебя. Я верю, что ты сдержишь свое слово.
Пристально глядя мне в глаза, Биру наклонился и коснулся губами моих губ. Я стояла, как примороженная к месту, и позволяла ему целовать меня при всех. Это вызвало бурю восторга среди его народа. Мои же органы чувств полностью онемели. Я не ощущала ни отвращения, ни желания. Только ледяной холод, который все больше заполнял грудную клетку. Это всего лишь вопрос выживания, твердила себе. Я делаю лишь то, что нужно для выживания меня и Кая. Все остальное не имеет значения.
Когда Биру отстранился, я вытерла мокрые от слез щеки и вздернула подбородок:
— Я требую, чтобы о будущей свадьбе мне разрешили сообщить Каю лично. Он должен узнать это от меня и ни от кого другого.
С полуулыбкой правитель склонил голову.
— Конечно, госпожа. Я и не ожидал, что будет иначе.
14
Оказалось, что Кая поместили не в холодную сырую темницу и не в камеру пыток, как я боялась, а в обычную комнату. Правда, расположенную в цокольном этаже, в самом дальнем коридоре и напрочь лишенную окон. Когда охрана распахнула передо мной двери, я с удивлением обнаружила, что обстановка в помещении вполне терпимая. Здесь имелась довольно приличная кровать, застеленная, как полагается, стулья и стол. Глухие стены оставляли немного гнетущее впечатление, но источник света был достаточно ярким, чтобы комната не выглядела мрачной.
Кай лежал и смотрел в потолок с отсутствующим выражением лица, но при моем появлении вскочил на ноги. Я обратила внимание, что на нем свежая одежда. Его брови поползли вверх, когда следом за мной вошли слуги и принялись накрывать на стол. Замкнутое помещение тут же наполнилось запахами вкусной еды. Кай проследил за прислугой взглядом, но слюну не сглатывал, из чего я сделала вывод, что он не очень голоден.
Похоже, Биру изначально не собирался мучить Кая. Все время, пока я сходила с ума, представляя страшные вещи, которые творят с пленником, накручивала себя все больше и больше, его на самом деле никто не терроризировал. Я ошиблась. Биру держал меня взаперти и не приходил не потому, что боялся поддаться на уговоры и уступить просьбам. Он ждал, пока напряжение во мне накалится до предела.
Тем больше мороз продирал по коже при мысли, что полукровка сразу рассчитывал на мою капитуляцию. Но если он надеялся задобрить, хорошо обращаясь с тем, кто мне дорог, то зря старался. От желания припрятать нож и зарезать Биру в первую брачную ночь меня удерживало лишь понимание, что тогда я окажусь без защиты, один на один с суровой зимой и олимпийцами, бродящими где-то в окрестностях. Этот страх пересиливал все другие. Даже страх потерять Кая. Тем сложнее было подобрать слова, чтобы объяснить ему ситуацию. Я понимала, что предаю его.
Кай подошел и взял меня за руку. Простое прикосновение, осторожное. Он будто хотел убедиться, что не спит и видит меня на самом деле, а не в грезах. А меня словно током прошибло. Кожа горела в том месте, где он прикасался ко мне. Я представляла, как скажу Каю правду и его нежный взгляд потухнет, и язык становился каменным во рту.
— Ты в порядке? — все же удалось выдавить мне.
— Как ни странно, да, — усмехнулся он, провожая взглядом слуг, которые закончили свою работу и спешили прочь, к поджидающей их охране. — У нашего правителя извращенное чувство юмора. Со мной обращаются почти как с принцем.
Я не улыбнулась. Только невольно вздрогнула, когда дверь захлопнулась, а замок защелкнулся, отсекая нас от внешнего мира.
— Биру разрешил мне попрощаться с тобой.
— Ах, вот оно что… — Кай оглянулся в сторону накрытого стола, — тогда понятно, к чему все эти церемонии… значит, он все-таки нашел способ избавиться от меня?
Я открыла рот, но так и не смогла выдавить ни слова. Только кивнула. Еще несколько минут без признаний, совсем немножко времени, пока есть возможность спокойно пообщаться. Даже просто постоять рядом молча, пока Кай обнимает меня.
— Я же говорил: к этому все и шло, — со вздохом подвел он итог. Я вскинула испуганный взгляд, но Кай быстро приложил палец к моим губам: — Ш-ш-ш… не хочу портить наш последний вечер неприятными разговорами. Нам принесли ужин. Давай поужинаем.
Я позволила подвести себя к столу и усадить. Руки дрожали, колени тряслись. Если Кай и заметил, что со мной происходит, то предпочел не подавать вида. Наоборот, он улыбался и старался казаться веселым, в то время как слезы стояли в моих глазах. Я не могла даже подыграть ему и только сидела истуканом, пока он раскладывал еду по тарелкам, ухаживая за мной.
