Жаклин Митчард - Роман с призраком
Девочка поняла, что допускает такую возможность. Она могла даже произнести это вслух. Но не могла себе представить, как на самом деле переступит черту, отделяющую ее от Бена.
— Миссис Хайленд поправится?
— Благодаря Саше они успели довезти ее до больницы как раз вовремя, чтобы успеть ввести лекарства, предотвратившие самые серьезные последствия, — ответила Кэмпбелл. — Мы тоже должны быть благодарны Саше. Представь себе, что могло бы случиться, если бы ее здесь не было, когда Оуэну становилось плохо.
«Но ее ни разу здесь не было, — подумала Мерри. — Каждый раз здесь был кто-то другой. Однако перед этим всегда приходила Саша».
Привидение, которое меня любило
— Мэл, ты не могла бы попросить Дрю не забирать тебя сегодня из школы? Пусть позже за нами приедет папа, — попросила Мерри сестру, встретив ее после уроков.
— Почему? — спросила Мэллори.
Тени становились все длиннее. Весна продолжала раскрывать свои нежные тайны. Через несколько недель должен был состояться выпускной вечер, а через неделю после него — церемония вручения аттестатов. Перед ними расстилалось бесконечное беззаботное лето. Но впервые в жизни Мэлли чувствовала, что на самом деле оно закончится. Она уже давно начала ценить мгновения, проведенные с Дрю, несмотря на то что его мысли все больше занимал колледж.
— Я собираюсь познакомить тебя с Беном, — сказала Мередит. — Хочу, чтобы ты увидела, что он настоящий. И даже если не совсем настоящий, он все равно человек.
— Я полагаю, что это пространственно-временной вопрос, — ответила Мэлли. — Но я предвкушаю, — кивнула она, отсылая Дрю сообщение: «Дмй еду на автбсе. Все рскжу птм».
— Если я что-нибудь сделаю, то хочу, чтобы ты понимала, почему я так поступила, — мягко произнесла Мередит.
— Если ты что-нибудь сделаешь? — насторожилась Мэллори. — Когда ты это сказала, я на секунду подумала, что ты имеешь в виду… если ты решишь умереть. На самом деле умереть. Но ты ведь не собираешься этого делать? — Мэллори помолчала. — Правда, Мышка?
— Ты думаешь, это именно то, что должно произойти? Ты считаешь, для того чтобы быть с Беном, я должна, подобно Джульетте, выпить яд?
— Кинжал и Мередит! Я впервые в жизни участвую в такой бредовой дискуссии. Неужели ты можешь хотя бы на секунду допустить мысль о самоубийстве ради Бена? Он тебя об этом просил?
— Я не знаю. Не думаю. Я не знаю, что и думать.
Она вспомнила будто стальной луч света, разделявший их с Беном всякий раз, когда они пытались коснуться друг друга. Что, если она просто шагнет вперед, а не отступит назад, как делала это до сих пор? Что, если она войдет в этот яркий свет?
— Если ты сделаешь еще один шаг в этом направлении, я скажу маме, и тебя запрячут в больницу.
— Ты не пойдешь на это.
Мередит замерла под рассеянными лучами вечернего солнца.
— Вот посмотришь.
— Если бы ты кого-то любила, ты бы захотела, чтобы он совершил переход без тебя? Ты бы хотела, чтобы Дрю сделал это без тебя?
Мэллори встала и начала растягиваться и закручиваться, разминая ноги и плечи так, как делала это перед игрой.
— Мерри, если загробный мир действительно существует, ты думаешь, Бен окажется там один? Предполагается, что в раю лучше, чем здесь. Терпеть не могу банальностей, но мертвецов гораздо больше, чем живых. Там и симпатичные девчонки наверняка имеются.
Об этом Мередит не подумала. И эта новая мысль ее совершенно не грела. Но она понимала, что все ее чувства выходят далеко за рамки здравого смысла, за те мерки, которые обычно применяются к мудрости или глупости. Она не хотела умирать. Она не относилась к числу девушек, способных умереть из-за любви к парню, как та убитая горем девчушка, которую Мер видела на чердаке. Она знала, что для той девочки оставивший ее парень был единственным и неповторимым. Между ними случилось нечто, сделавшее ее будущее невозможным.
Будущее Мередит было ярким и безбрежным. Даже если в нем отсутствовал Бен. Она расслабилась. Возможно, мировой порядок все же существует.
— Когда он появится? — спросила Мэллори. — Я никогда не встречалась с привидением. Ты ведь уже признаешь, что он привидение? Верно? — Мерри кивнула. — А днем он появляется?
— Мэллори! Большинство привидений, которых я видела, появлялись именно днем. Мы с ним предпочитаем ночь по той же причине, что и вы с Дрю. Темнота позволяет нам уединиться.
— Ну да, днем все решили бы, что ты разговариваешь сама с собой.
— Как ты можешь быть такой жестокой? — спросила Мерри.
Мэллори притихла.
— Прости. Гигги, — добавила она на языке близнецов, что означало: «Я тебя люблю».
— Ты что же, считаешь, что они выходят в полночь и непременно волочат за собой цепи?
— Понятия не имею. Но я и в самом деле раскаиваюсь.
Мэлли украдкой огляделась, чтобы убедиться, что их разговор никто не подслушивает.
— Я познакомлюсь с ним и уйду. Но что касается всяких там переходов… выбрось это из головы. Мышка, прошу тебя. Сначала хорошенько подумай. А потом подумай еще раз. — К удивлению Мерри глаза сестры наполнились слезами. — Я не думаю, что у этой ситуации было много прецедентов.[24] Но твердо знаю, что не смогу без тебя жить.
В этот момент Мередит бросилась бежать. Она распахнула объятия и взлетела над землей, как часто делала это во время выступлений в группе поддержки. Но на этот раз было ясно, что ее кто-то поднял. Кто-то, кого Мэллори не видела.
Она отчаянно напрягала зрение и все свои способности. Но правила дара непреодолимой стеной стояли между ней и… и Беном. Она могла видеть только будущее. Бен принадлежал прошлому.
Сомнений больше не осталось.
Мерри, сияя от счастья, обернулась к сестре. Она уже была похожа на ангела. «Нет, — подумала Мэллори. — Нет, я ее не отпущу. Ни ради Бена, ни ради кого-либо еще. Это должно закончиться. Здесь и сейчас».
— Мэллори! — окликнула ее Мерри. — Это Бен Хайленд.
Мэлли не знала, что ей надо сказать. Но понимала, что обязана, уважая Бена, обращаться к нему так, как если бы он действительно стоял перед ней. Впрочем, в каком-то смысле, в каком-то виде, в какой-то форме так оно и было.
— Бен, привет. Он… Он ведь меня слышит? Да, Мышка? — заколебалась Мэлли.
— Он тебя слышит. Говорит, что видел, как ты буцала мяч с Адамом у лагуны, и подумал, что это я. Он тогда еще не знал, что нас двое.
При мысли о том, что ее видят те, кого не видит она, — а Бен явно не был в этом одинок, — Мэллори содрогнулась.
Собрав нервы в кулак, она заговорила снова:
