Арестантка: Путь на Броссар (СИ) - Вайшен Нина
Но сам Сантьяго сейчас не замечал ни с своей крови, ни боли. Сейчас нам нужно было быстрее скрыться. Впереди уже виднелась дверца в шахту техобслуживания, и мы снова в неё спрятались.
Успокаиваясь, я прижался лопатками к металлической стенке тоннеля. Что же это такое? Андромаха здесь. Я понимал, что сейчас попробовать напасть было бы подобно самоубийству. Да и зачем? Убить его? Сказать, что он обманщик? Возможно, что он узнает меня даже под личиной Ласейраса, и тогда жертва моего отца потеряет всякий смысл. Я тяжело дышал и глядел на Сантьяго.
– Что теперь? – спросил я.
19.3
Он задумчиво молчал некоторое время, будто устаканивая в голове факты.
– Вернёмся в лабораторию, нужно понять, что они хотят взорвать и как… –
– А что министр? – спросил я, ведь Андромаха волновал меня даже больше возможных взрывов.
– Где мы, а где министр, Трой? – Сантьяго очень внимательно посмотрел на меня, заглядывая в глаза. – Нам нужно понять, что и где СИБ хотят взорвать.
– А что, если Андромаха прилетел, чтобы лично удостоверится, что я мёртв? А потом лично убить моего отца?
Дрожь проняла изнутри.
– И? Пойдём с тобой вдвоём накостыляем министру и его охране?
Конечно, Сантьяго был прав. Мы ничего не могли ему сделать, и меня изнутри буквально корёжило от едкого бессилия.
– Вернёмся в Лабораторию, – Сантьяго пополз вперёд. – Заберём Смарта…
– С вами всё в порядке? – спросил я, в очередной раз увидев кровь на полу.
– Чиркнуло по спине, – отмахнулся он.
– У меня есть медицинский гель, просроченный, но вроде неплохой, – сказал я, на четвереньках пробираясь по тоннелю за Сантьяго.
– Я рад, – мне показалось, что в его голосе слышалась улыбка. – Ты теперь из пилота переквалифицировался во врача? Или в мою сиделку? Я думал, что ты даже обрадуешься, если я кони двину.
– С чего это? А что бы я делал без вас? – я тоже ответил улыбаясь.
Когда мы выползли из заужения тоннеля, Сантьяго остановился.
– Давай свой гель, – сказал он.
Я внимательно взглянул на его спину, там между лопаток в разрезе чёрной ткани, среди черепов, алела кровавая полоса. Глубокий росчерк.
– Хорош уже любоваться, – проворчал он. – Там Смарта могут уже в расход пустить, пока мы возимся.
Я распылил из балончика гель на рану. Сантьяго как-то устало хмыкнул, а потом сказал:
– Помнишь, ты спрашивал, что это за тату? Это не тату – это кладбище. Там больше сотни черепов, и все были когда-то моими бойцами.
Мне показалось, что только теперь он стал общаться со мною как-то иначе. Его голос не то, чтобы дрожал, но звучал искренне, без щита командно-назидельной интонации.
Он прошёл вперёд, а я взял да и спросил:
– А если я погибну, вы тоже сделаете тату?
Мне хотелось подтверждения, что я свой. Именно от него. Он обернулся. Снова на его лице заиграла открытая улыбка. Наверное, это обезболивающее так на него подействовало, не иначе.
– Не знаю, – сказал он, как-то удрученно хмыкнув. – Ты лучше постарайся не умирать. Иначе Принс меня не простит.
Я не ответил, даже не знал, что отвечать. Мне казалось, что я мог говорить с Сантьяго о чем угодно, кроме Принс. От смущения, я даже отвернулся и случайно наткнулся взглядом на узкую щель в стене тоннеля. Там за ней в помещении примерно два на два метра лежала маленькая чёрная коробка с надписью «μέλλον», что на греческом значило «будущее».
– Нужно понять, что они хотят взорвать, найти и обезвредить, – говорил Сантьяго.
– Погодите, что это? – сказал я, указывая на щель. – Если верить карте нейросети, мы сейчас прямо под лабораторией.
– Какая-то коробка, слишком маленькая для мощного устройства, – пробормотал Сантьяго, заглядывая в комнатку. – Но здесь нужен Смарт, он точно скажет.
Послышалась шаги, я мы с Сантьяго затолкались обратно в узкую часть шахты.
– Вот, мистер Махаон, – сказал взволновано голос, который мы слышали в кабинете лаборатории. – Один подарок оставлен здесь. Второй уже на пути в конуру конгломерата.
Гермодверь зашипела, открылась.
– Впечатляет. Маленькая коробочка со смертью. Заберите со станции особенно выдающихся сотрудников, – сказал второй голос, и я, конечно, же его узнал.
Андромаха. Пришёл проверять свои инвестиции.
– Понял, – ответил сотрудник лаборатории, потом замолчал на мгновение. – Привели мистера Этнинса, как вы и просили.
– Он один? Или с сыном?
– С телом… – сотрудник сглотнул слюну.
Я обмер. Превратился в ледяной столб. Кажется, только челюсть напряглась так, что мышцы болели. В глазах потемнело. Сейчас Андромаха встретится с отцом… Распознает ли он подлог? Казалось, что, конечно. Если для него это так важно, что он примчался аж в глубокий космос.
– Пока устройств десять? Один такой нужно как можно скорее отправить в штаб-квартиру ВАД.
– Десять. Мы выработали все ваши поставки фрамия, конгломерат мешал осуществлять новые, – ответил сотрудник. – Отправим. Сколько осталось времени?
– За час я управлюсь с Этнинсом и улечу, потом взрывайте.
– Вы говорили, что должны были прибыть какие-то люди… и только тогда взрывать.
– Если Этнинс принёс мне сына, то пока черт с ними, – Андромаха усмехнулся. – Так или иначе, всех найдëм.
Послышались шаги, шипение гермодвери. Я чувствовал тошноту и страх. Слишком хорошо мне помнились слова Андромахи на заседании ложи. Люди важны, даже дети преступников в колониях. Он же сидел через одного человека от меня, слушал разглагольствования Гомера о справедливости для всех. Он жал мне руку, когда мы договаривались о нашем плане спасти Принс.
А теперь спокойно собирается взорвать станцию? Потому что пиратский конгломерат слишком жадный? Он нашёл место получше? Зачем ему эти коробки? В них действительно бомбы? Бомбы огромной мощности в маленьких подарочных коробочках. Ещё и надписи на греческом. Это, наверное, привет Гомеру.
Тот часто говорил о светлом будущем, которое непременно наступит. Человечество вспомнит о гуманизме. Все будут счастливы и сыты.
От горечи я даже сплюнул. Андромаха пошёл на встречу с моим отцом. И я должен быть рядом с ним, если Андромаха захочет его убить.
– Эй, не спи, – Сантьяго выполз из зауженной части тоннеля. – Нужно привести сюда Смарта.
– Мне нужно к отцу, – шёпотом сказал я, выбираясь следом за ним.
– Он справится без тебя, – холодно отрезал Сантьяго. – Не смей рыпаться без моего приказа.
Я зло посмотрел на него, сейчас он не мог мне приказывать. На кону стояла жизнь моего отца. Понятное дело, что Сантьяго плевать на него, но разве я мог спокойно ждать, пока Андромаха его убивает?
19.4
Мы с Сантьяго молча добрались до лаборатории, вернулись в научный отдел. Смарт уже чинил повреждённого робота.
«Мы нашли устройство», – сказал Сантьяго по связи. – «Выходи к коридору на три часа».
Я всё ещё был в агонии. Смотрел только на дверь кабинета. Почему-то я был уверен, что Андромаха с отцом встретятся там.
В какой-то момент к кабинету подошёл приземистый сотрудник в тёмной куртке с двумя пластиковыми стаканами на подносе. До меня донёсся тонкий аромат кофе. Мужчина приложил пропуск к белой консоли сбоку, собираясь войти. Я несколько секунд глядел на его затылок, взъерошенные кучерявые волосы.
Повернулся налево – Сантьяго что-то говорил Смарту, рядом с ними стоял Рассел. Они найдут и обезвредят бомбы без меня. Справятся. Я обернулся направо – лаборанты разгребали очередной завал от взрыва.
В мою сторону никто не смотрел, и я не колебался. Бросился к мужчине прикладывающему пропуск, ударил его головой об стену, вложив в удар всё беспокойство за отца, всю злость на Андромаху. Тот пискнуть не успел, потерял сознание, осел к моим ногам тяжёлым мешком. А я даже удержал его поднос так, что кофе вылилось не полностью. Обмякшее тело спрятал за контейнерами.
