Огонь в его объятиях (ЛП) - Диксон Руби

Я не хочу, чтобы она так думала. «Мы сделаем это так, как ты хочешь, — говорю я ей. — Мы попробуем это сделать. — Я глажу ее по щеке. — Ты оседлала меня раньше, и это было совсем по-другому. Я могу снова попробовать по-другому».

Она краснеет, но по ее мыслям ясно, что она довольна этим компромиссом.

— Я просто подумала, что было бы более интимно попробовать это таким образом. Если тебе это не нравится, нам не обязательно делать это так.

«Я уверен, что мне это понравится», — успокаиваю я ее, и я знаю, что это правда. Мне понравится совокупляться с ней любым способом, который ей понравится. Это значит заявить права на мою пару и наполнить ее тело моим семенем, независимо от того, как мы это сделаем.

Она улыбается и откидывается на одеяла, затем протягивает ко мне руки. В таком виде она выглядит прелестной и мягкой, ее волосы разметались вокруг головы.

Я легонько провожу когтями по ее руке, затем по бедру, затем раздвигаю их. «Ты все еще мокрая для меня?»

Я чувствую ее застенчивость от такого вопроса, но она кивает. Я устраиваюсь между ее ног, становлюсь на четвереньки и двигаюсь над ней. Она прикасается ко мне так же, как и я, ее руки скользят по моим рукам и груди. Я беру ее за бедро и провожу рукой по гладкой коже. Она немедленно заводит ногу мне за спину и притягивает меня немного ближе, опуская вниз, пока мой член не трется о мягкую плоть ее влагалища. Она так же нетерпелива, как и я, моя Эмма, и я урчу от удовольствия при осознании этого.

«Моя пара», — посылаю я ей, испытывая неистовое, собственническое удовольствие при виде ее подо мной. Мне это нравится, потому что я вижу мягкое выражение ее лица, вижу, как ее грудь поднимается и опускается от возбуждения.

Я беру свой член в руку, чтобы направить его в ее тепло, но не могу удержаться, чтобы не подразнить ее еще немного, как она это делала со мной. Я провожу головкой по ее складочкам, смазывая их ее соками, и мне нравится сладкий звук ее тихих вскриков.

«Ты готова принять мое семя?» — требую я, чувство собственничества растет с каждым мгновением. Мне не терпится заявить на нее права, наполнить ее мягкое влагалище своим оргазмом. Позволить мягкому прикосновению ее тела доить меня и брать все, что я могу ей дать.

— Пожалуйста, Зор, — выдыхает она. — Мне нужно, чтобы ты был внутри меня.

Звук моего имени на ее губах завораживающе эротичен.

«Скажи мне еще раз», — приказываю я и еще раз провожу головкой члена по ее складочкам, задевая ее клитор.

Она извивается подо мной, вскрикивая.

— Зор! Пожалуйста!

«Ты хочешь, чтобы я предъявил на тебя права?»

— Да!

«Наполнил тебя? Обладал моей парой?»

— Возьми меня, — нетерпеливо говорит она мне. — Я твоя.

Я снова провожу головкой своего члена по ее влагалищу.

«Ты моя пара, — яростно говорю я ей, чувство собственничества побеждает мою потребность подразнить. — Никто, кроме меня, к этому не прикоснется. Никто, кроме меня, на это не будет претендовать».

— Твоя и только твоя, — охотно соглашается Эмма. — Ты единственный, к кому я хочу прикоснуться. Всегда.

Ее мысли говорят об этом правду. До меня ее никогда не соблазнял другой мужчина. Я единственный, кто обладает ее очарованием, и я рычу от удовольствия при осознании этого. Я первый, кто когда-либо прикасался к ней, и я буду единственным, кто сможет ощутить сладкий жар ее влагалища.

С этой приятной мыслью я пристраиваюсь у ее входа и толкаюсь глубоко одним яростным толчком.

Она вскрикивает так же, как и я, удовольствие пронзает ее разум. Она ошеломлена ощущением моего члена, и я стону от ощущения ее мыслей, даже когда ее влагалище сжимает меня по всей длине.

Думал ли я, что ее рот приятен на ощупь? Ничто не сравнится с объятиями ее тела. Я чувствую, как она дрожит от ощущения моего члена внутри нее. Желание выплеснуться снова почти захлестывает меня, но вместо этого я концентрируюсь на том, чтобы дать ей еще одну разрядку. Как только она закричит от удовольствия во второй раз, я смогу наполнить ее своим семенем. Не раньше.

«Тебе хорошо?» — спрашиваю я ее, снова медленно входя в ее тело. Ощущение ее гладкости, когда я погружаюсь в нее, — самое приятное из ощущений. Она стонет в ответ и поднимает другую ногу, чтобы обхватить мои бедра, и когда я погружаюсь глубоко, то толкаюсь еще дальше, чем раньше. На этот раз мой стон совпадает с ее.

— Кажется, это так много, — выдыхает она, ее губы приоткрыты в экстазе. — О, Зор. Ты чувствуешься так чертовски хорошо.

Я рычу, потому что ее слова наполняют меня наслаждением. Мне нравится, что я могу доставить ей удовольствие своим телом, что она получает удовольствие от прикосновений ко мне так же, как я получаю удовольствие от прикосновений к ней. Я толкаюсь снова, и ее груди соблазнительно подпрыгивают в такт движению. Очарованный, я тянусь к одной из них, одновременно начиная ритм, дразня сосок.

Она выгибается и вскрикивает, ее тело напрягается под моим, и я могу сказать, что это усиливает ее удовольствие. Я рычу от собственной потребности и погружаюсь в нее, снова и снова. Напряжение в моем собственном теле нарастает, но я сосредоточен исключительно на ней. Только когда она кончит, я смогу получить свое собственное удовольствие.

Ее влагалище сжимается вокруг моего члена, по нему пробегает рябь, и она задыхается, когда я продолжаю щелкать и дразнить ее соски. Ее рот открывается, глаза закрываются, и она оказывается соблазнительно близко. Я посылаю ей визуальные образы ее грудей под моими руками, повторяющихся, уверенных движений моего члена в ее теплом теле, хлопков наших бедер, когда они встречаются…

Она кончает с криком, удовольствие волнами разливается по ней каскадом. Ее тело изгибается и крепко сжимается вокруг меня, а ее влагалище стискивает меня сильнее, чем когда-либо. Дыхание с шипением вырывается из моего горла, и я продолжаю входить в нее, толкаясь снова и снова, полный решимости продлить ее удовольствие как можно дольше. Это перекатывается через ее разум в мой, волна за волной вызывая соблазнительное физическое наслаждение, когда я вонзаюсь в нее.

Мой мешочек снова сжимается, и я поддаюсь своему освобождению, наполняя свою пару своим семенем и позволяя радости от того, что я заявляю на нее права, захлестнуть меня. Я вздрагиваю, а затем падаю на нее, наша липкая кожа прижимается друг к другу, мы оба тяжело дышим.

Ее мысли так же туманны, как и мои собственные. Медленно, в конце концов, она поднимает одну руку и гладит меня по плечу.

— Тебе понравилось? Делать это таким образом?

Я сбрасываю с нее свой вес, не желая раздавливать ее маленькое тело. «Мы будем делать это часто, — заявляю я ей. — Мне понравилось наблюдать за твоим лицом, когда ты кончала».

Она счастливо вздыхает, и когда я ложусь рядом с ней, она наклоняется и обнимает меня за шею, прижимаясь ближе. Я чувствую прилив собственнического удовольствия и глубоко вдыхаю ее аромат. Я просовываю руку между ее бедер и чувствую, какая она влажная и липкая от моего семени, и заталкиваю его обратно в нее, туда, где ему самое место.

Моя.

***

Некоторое время спустя мы умываемся небольшим количеством воды, а затем валяемся на одеялах, дремлем и разговариваем. Моя Эмма сонная, ее голова покоится на моем бедре, она посасывает одну из своих леденцовых палочек и строит планы. Маленькой палочкой она записывает свои человеческие слова в блокнот.

— Определенно нужны бутылочки, — говорит она, берясь за леденец. — И книга о самодельном оружии. Да, и я составляю список всех мест, которые нам нужно посетить, чтобы основать нашу крепость. Армейский магазин военно-морского флота, магазин охотничьих принадлежностей, продуктовый магазин, кемпинг. — Она на мгновение задумывается, а затем пишет снова. — Возможно, мы смогли бы найти другой большой склад где-нибудь поблизости, но я не уверена, что мы захотим заходить так далеко. — Она делает паузу, а затем записывает это. — Безопасность превыше всего. Мы должны путешествовать ночью. Ооо, и масло. Мы можем использовать много масла при условии, что найдем способ его разогреть.