Алёна Медведева - Маски. Иллюзия превращений
Орино, в компании которого я лениво загорала, резко подскочил.
– Чтобы я больше о Ньере ни слова не слышал! – едва не зашипел он.
– Почему? – удивилась я. – И куда, кстати, он вчера исчез? Ужас как стыдно за собственную забывчивость. Поблагодарить бы его хотела: тоже от хищников защищал.
Орино отвернулся, но я расслышала скрип зубов, после чего, выдержав некоторую паузу, он сел ко мне лицом и неожиданно резко предупредил:
– Регина Аркадьевна, вопрос принципиален! Запрещаю общаться с моим… другом! Иначе я буду воспринимать любую попытку как крайне неразумное поведение с вашей стороны! – Его необычный зрачок знакомо мелькнул желтизной, заставив меня испуганно закрыть лицо ладонями, в тщетном стремлении спрятаться.
– Не надо! – взмолилась я. – Не общаться так не общаться! Хотя это странно – ваш же друг! Но я не буду, раз это такая проблема. Обещаю. Даже если увижу его снова, буду невежливо молчать и игнорировать. Пусть он думает обо мне плохо в угоду вашим тираническим замашкам.
Под конец все же сорвалась на обиду, но в самом деле, что за глупость? Этот Ньер, между прочим, не меньше Орино рисковал собой, защищая меня. А мне даже спасибо сказать не позволено!
– Вы его не увидите больше, поэтому беспокоиться не о чем. И завтра он также занят!
И тут меня осенило! Орино так настроен против нашего общения, что возникает невольное подозрение: он опасается, вдруг его друг нечаянно проговорится о чем-то…
– Вы все рассказали ему?! – Я вскочила на ноги, от потрясения снова перейдя на официальное обращение к начальству.
Ужас, если он действительно проинформировал приятеля, что прилетел в отпуск с любовницей… А если еще и рассказал о том, как мы познакомились… Мне стало плохо. Вчерашний позор померк на фоне общей нелицеприятной ситуации и мнения, вероятно сложившегося обо мне у Ньера. В свете появившейся догадки вчерашнее поведение нового знакомого казалось уже не таким однозначным. С Орино я уже смирилась! И даже научилась видеть плюсы в наших отношениях, но…
– Мы же договаривались! – Моему возмущению не было предела. – Вы обещали сохранить конфиденциальность наших отношений! А это предполагает неразглашение. Вы… Вы нарушили наш договор!
Я в упор смотрела на него, в бессильном возмущении сжав кулаки. Верлианец во время моего обличительного выступления выглядел уязвленным и одновременно каким-то растерянным. Но как только я заявила о нарушении договора, его лицо окаменело, а зрачки налились памятной желтизной…
– Ой, боюсь!.. – голосила я, дрыгая ногами и цепляясь руками за Орино.
Он стоял по пояс в воде и весело смеялся, уверенно удерживая меня на поверхности воды.
– Расслабься, ты очень напряжена. Чтобы научиться плавать, надо всего лишь довериться воде. Не бойся, не утонешь, она подхватит. Расслабься, почувствуй это состояние, – уговаривал он меня, наверное, в сотый раз.
Но расслабиться у меня как раз и не получалось. Пусть жидкая среда уже не вызывала такой паники, как раньше, но глубоко заходить было откровенно страшно. Поэтому я весь сегодняшний день, который мы дружно провели в праздном безделье на берегу, или плавала, держась за шею верлианца, когда он уверенно и стремительно рассекал водную гладь, или под его шутливые замечания барахталась в прибрежной прозрачной водичке, теплой как парное молоко. Настроение было прекрасным – счастье и радость переполняли, мир казался восхитительным, спутник радовал каждое мгновение. Орино сегодня превзошел самого себя. Весь день и в прямом, и в переносном смысле носил меня на руках, выполняя малейшую прихоть, стремился или порадовать, или удивить.
День получился по-настоящему отпускным. Я радовалась каждому лучику солнца, каждой улыбке верлианца, каждому мгновению, что мы провели вдвоем… Не покидало ощущение, что мы становимся ближе, начинаем узнавать друг друга, доверять… Один из лучших дней моей жизни! И тоже в копилку моих бесценных воспоминаний.
– Ты знаешь… – таинственным тоном прошептала я Орино, когда мы уже после заката, который наблюдали, устроившись на берегу, ужинали, рассматривая верлианское звездное небо. Землю отсюда не видно, но Орино объяснил мне, где она примерно находится. – Глядя на тебя, не покидает ощущение, что ты сегодня крупно проштрафился!
И в голос расхохоталась, увидев, как верлианец напряженно замер с кружкой в руке.
– Почему… ты так думаешь? – спустя несколько минут неестественно напряженным тоном уточнил он.
– Ты мне за весь день ни разу не сказал «нет»! – с триумфом заявила я и, подскочив к нему, обняла, чтобы прижаться щекой к его груди. – Так что сознавайся, в чем подвох!
Как-то мы с Надей болтали о вечном, о женском, и она со смехом сказала, что всегда может догадаться, если Гриша чувствует себя виноватым. Тогда эта мысль вызвала недоумение, но сегодня я, кажется, ее поняла.
– Нет подвоха. – Орино погладил меня по волосам и, осторожно высвободившись, отошел к прозрачной стене.
Под моим недоуменным взглядом постоял там, всматриваясь в океан, поблескивающий в свете ночных спутников Верлинеи, и, обернувшись, сказал:
– Пора спать. У меня завтра важные дела.
Орино улетел сразу после завтрака, строжайше наказав мне никуда от дома не отходить. В воду я, понятно, и сама бы не полезла. В отсутствие хозяина немного побродила по дому – босиком, чувствуя тепло пола, рассматривая через прозрачные стены красоту окружающего мира. Находиться здесь уже было счастьем. Таким незыблемым ощущением довольства и полноты жизни.
Решив не терять времени, вновь отправилась отдыхать и набираться сил на солнышко. Расположилась на открытом участке суши – подальше и от воды, и от кустов. Легла и, щурясь от солнца, принялась всматриваться в небо.
– Приветствую!
Я даже вздрогнула от неожиданности.
Голос был незнакомым, а я совсем не ожидала, что тут кто-то может появиться. Быстро сев, уставилась на высшего верлианца. Вот же, знала бы, что тут кто-то ожидается, оделась бы нормально, а то как вчера с Орино была в шортиках и топике, подаренных Наташей, так и сегодня оделась. Мой наряд незнакомец явно оценил, поскольку взгляд очень детально обежал меня, заставив смущенно подтянуть колени к подбородку.
– А вы к Орино, наверное? Он будет позже, – не совсем уверенно сообщила я.
Верлианец удивленно дернулся и впился в меня непонимающим взглядом.
– Понятно… – расстроенно пробормотал он и, неожиданно шагнув ко мне, схватил за руку. Я испугалась не на шутку. – Вот, Регина, это вам от меня подарок! Не говорите о нем никому и… сохраните его. Мне будет приятно знать, что у вас есть что-то на память обо мне. Это анемоны – у нас их называют застывшими слезами прекрасной женщины. Они очень красивы, как и… вы.
