Александра Лисина - Не выходите замуж на спор
При виде меня обладательница редкого для вампиров белого цвета волос хищно сузила глаза.
— Кто пустил сюда посторонних?!
Улька вздрогнула, инстинктивно вжимая голову в плечи, а кучкующиеся студенты одновременно обернулись. Нас с баньши пристально оглядели, Ульку признали и даже кивнули (видать, не первый раз Личиана объединяет группы), а меня осмотрели с удвоенным интересом.
С вампиршей мы раньше не сталкивались. В смысле, я ее мельком раньше видела, но ни имени, ни способностей ее не знала. Поэтому разглядывала ее с любопытством, а по итогам изучения пришла к неутешительным выводам: красива, знатна, неуравновешенна и опасна.
И чем я ей не угодила?
— Что ты здесь забыла?! — с ходу прошипела красотка, едва мы приблизились.
Я очаровательно улыбнулась.
— Не твое дело, милочка. Клычки, кстати, надо регулярно подпиливать — мальчиков напугаешь. И губу оттопыренную почаще подбирать, пока не наступила. Негоже представительнице древнего аристократичного рода в таком виде на людях появляться. Репутацию слюнями намочить можно.
— Хель… — беззвучно простонала Улька, в ужасе схватившись за голову. — Ну я же просила!
Вампирша угрожающе оскалилась и пригнулась, словно намеревалась напасть. Толстая коса за ее спиной тяжело качнулась, и в ней блеснули искусно вплетенные в волосы серебряные иглы.
— Ты — суккубское отродье…
— Хм, — на мгновение задумалась я. — Обычно это слова неудачниц, проигравших нам поединок за мужскую душу… разве я у тебя кого‑то увела, милочка? А кто это? Когда такое было? Напомни, будь добра, а то у меня в голове все перепуталось.
— Асака, не надо! — вскрикнул кто‑то из парней — магов, когда она угрожающе качнулась вперед, и среди студентов тоже произошло волнение. Вампиршу придержали, оттерли от меня подальше, но тяжелого гипнотизирующего взгляда она от меня так и не отвела.
— Хель, что за дела? — тут же материализовался вернувшийся от склепа Шмуль. — Что этой врыдле крашеной от тебя надо?
Вампирша уставилась на него налитыми кровью глазами.
— Как ты с — смеешь…
— Помолчи, убогая. На тебя смотреть страшно, не то что рядом летать. Хелечка, ты в порядке?
Я хмыкнула, а белокурая прошипела, с ненавистью следя за нарезающим над ней круги феем.
— Тебе не жить, мелкий!
— Во напугала. Да я и нежитью смогу тебе подгадить, — удивился Шмуль и, зависнув над головой красотки, демонстративно оттянул лямку своих штанов, доведя тем самым вампиршу до озверения.
— Хель, ну не надо… — едва не заплакала Улька. — Шмуль, прекрати! Все вы прекратите! Хватит!
— Что тут происходит? — величаво выплыла из склепа госпожа Личиана, на корню пресекая любые конфликты. Студенты тут же выстроились перед калиткой в шве шеренги и вытянулись, как верные бойцы перед отцом — командиров, разъяренная вампирша, чуть не подавившись от бешенства, заняла ведущее место в первом ряду, Улька, напротив, пристроилась в самый конец. Еще один мальчик — маг, которого я помнила по нашему курсу, молча составил ей пару. И только мы со Шмулем остались там, где стояли, с одинаковым почтением воззрившись на неторопливое подлетающее умертвие.
— Чего шумите? — прострекотала она, окидывая цепким взглядом учеников. — Кладбище тишину любит, покой… марш на практику, бездельники! По семь поднятий и упокоений каждому! Начали!
Мертвологи, ровно чеканя шаг, проследовали по дорожке к склепу, похожие на одинаковых солдатиков, а госпожа Личиана с удивлением оглядела нас с феем.
— Явилась‑таки?
— Темной ночи, мадам, — сочла за лучшее поклониться я. — Вы звали — я пришла.
— А источник хаоса зачем с собой притащила?
Фей под внимательным взглядом умертвия стушевался и, не придумав ничего лучше, юркнул за мою спину.
— Спросить по поводу него вас хотела, — призналась я, безжалостно вытаскивая мелкого пакостника за крыло. — Вы не могли бы уделить нам немного времени?
Госпожа Личиана благосклонно наклонила голову.
— За бесов тебе благодарна. Наказание было отмерено справедливо и своевременно. Идем. Я приму тебя в склепе. А этого пока оставь. Будет нужен — позову.
Шмуль на радостях, что его не потащат под землю, так дернулся, что все‑таки вывернулся из моих цепких пальцев и тут же взмыл на ближайшее дерево, откуда показал мне язык. Умертвие в его сторону даже глазом не повело, а вот на меня посмотрело внимательно, цепко. Как будто знало что‑то, что мне пока было недоступно.
— Идем, — повторила Личиана, величественно отворачиваясь и знаком приглашая следовать за собой. — У меня редко бывают гости, но для тебя я сделаю исключение. А потом ты расскажешь мне, откуда у твоего друга такое интересное проклятие, и почему в твоей ауре появилась одна крайне занимательная метка.
* * *— Ну что, Хель? — с жадным любопытством уставилась на меня Улька, когда мы вышли с кладбища. — Тебе удалось что‑нибудь выяснить?
Я рассеянно кивнула.
— Еще бы. Ты даже не представляешь, сколько всего я узнала…
— Это круто! — восторженно воскликнула баньши. — Ты — первая, кого она на моей памяти пригласила внутрь! Ну и как там? Зловеще, да? Наверное, скелеты по углам, паутина на стенах и огромный гроб посередине, где она изволит отсыпаться в дневное время? Хель… Хель, ну не молчи! Ты как вышла — так слова от тебя не добиться!
Я встрепенулась и с укором посмотрела на нетерпеливо дергающую меня за балахон баньши. Ростом она чуть выше Мартина, мне примерно по плечо, а сейчас шла, аж подпрыгивая от нетерпения и по — щенячьи заглядывая в глаза.
— Уль, ну что ты как маленькая? Какие скелеты? Какая паутина? Склеп как склеп — пустой, темный и гулкий. И посередине не гроб, а самый настоящий саркофаг. Древний. И Личиана там не спит — умертвия сну не подвластны… она просто отдыхает, размышляя на разные, волнующие мертвецов темы.
— А там очень страшно? — шепотом спросила неугомонная баньши.
— Нет. Темно только. Но для гостей она зажигает свечи. И вообще, мы беседовали совсем недолго. Некогда мне было оглядываться.
Улька возмущенно вскинулась.
— Какое "недолго"?! У меня занятие уже кончилось, а ты все не выходила! Шмуль устал тебя ждать! И все пугал тем, что тебя там давно расчленили, зажарили и съели!
— Я не пугал, — наставительно заметил тихонько жужжащий над нашими головами фей. — Я высказывал предположения.
— Ну конечно! И про то, каким именно способом Личиана сперва мучает, а потом пожирает свои жертвы, заманенные в склеп злодейским способом — особенно!
— Разумеется. Просто так сидеть было скучно, а у меня, в отличие от некоторых, богатое воображение. А ты, призывательница малахольная, все за чистую монету принимаешь. Хель, так что с Личианой?
