Тереза Медейрос - Темное очарование
Джулиан припал губами к ее горлу, и по всему его телу пробежала мучительная дрожь неутоленного желания. Невероятным усилием воли справившись с ним, Джулиан ласкал губами нежную раковинку ее уха. Мгновением позже его ладони обхватили ее грудь, и Порция, не ожидавшая от него подобной смелости, слабо ахнула и невольно выгнулась дугой на постели. В нетопленой комнате стоял лютый холод, однако от тела Джулиана веяло жаром, и вскоре она почувствовала, как все ее тело охватил ответный огонь.
Губы Джулиана коснулись ее груди, раздувая искорки пламени, пока они не превратились в бушующий костер. Прикусив один из сосков, он долго ласкал его языком, пока намокший шелк не прилип к телу, потом, отстранившись, тихонько подул на него. Порция застонала — до этой минуты она никогда не испытывала такой изысканной пытки. Но вместо того, чтобы умолять его остановиться, она зарылась руками в его волосы, притянув Джулиана к себе. Взяв в губы другой сосок, он посасывал его до тех пор, пока тот не превратился в тугой бутон. Порция, выгнувшись, едва не закричала от наслаждения.
Хриплый, протестующий стон вырвался из ее груди. Джулиан, встав на колени, осторожно раздвинул ее бедра. Она открыла глаза как раз в тот момент, когда его руки скомкали ее сорочку. Раздался негромкий треск. До этой минуты она как-то забывала о сверхъестественной силе его рук и лишь беспомощно моргнула, когда тонкая ткань разорвалась, как бумага, оставив ее обнаженной. Джулиан пожирал ее глазами, и Порция вдруг поймала себя на том, что чувствует себя совершенно беззащитной перед его взглядом.
Глядя на изящное тело Порции, по которому пробегали отблески пламени от горящих свечей, распростертое на постели, Джулиан едва не сошел с ума. Тогда, в склепе, увидев ее, он почти ослеп от голода и похоти — набросился на нее, словно обезумевший зверь. Впрочем, он тогда и вел себя как зверь, с горечью думал Джулиан, вспоминая, как в тот день навалился на нее, как задрал на ней юбку, изнемогая от желания поскорее вонзиться в это нежное, соблазнительное, юное тело, оказаться внутри ее, ощутить, как его клыки вопьются в ее беззащитное горло. С того самого дня он ни разу не видел ее обнаженной — только в своем распаленном воображении да еще в снах, которые неотступно преследовали его с тех пор.
Наяву Порция оказалась даже прекраснее, чем в самых его откровенных, горячечных снах. Шелковистая масса темных кудрей рассыпалась по подушке, обрамляя раскрасневшееся лицо, припухшие от поцелуев губы были соблазнительно полуоткрыты. Упругие груди с задорно торчащими сосками порозовели от его неистовых ласк. Взгляд Джулиана скользнул по телу девушки, задержался на узкой талии, чтобы потом спуститься вниз, к изящным бедрам и треугольнику курчавых волос внизу живота.
Почувствовав, что уже больше не в силах противостоять искушению, Джулиан вытянулся рядом с ней и, протянув руку, осторожно коснулся заветного местечка одним пальцем.
Порция задрожала всем телом. В этот момент она и в самом деле почувствовала себя кошечкой, его кошечкой, сладострастно извивающейся и мурлычущей от наслаждения, когда хозяин ласково чешет ее за ушком. Она зажмурилась — смотреть на то, как его длинные аристократические пальцы порхают по ее телу, словно по клавишам рояля, было свыше ее сил. Казалось, ее тело превратилось в чуткий инструмент, послушный рукам Джулиана. Прерывистые вздохи, стоны наслаждения, которые он извлекал из него, слились в мелодию страсти. Подняв ее к вершинам наслаждения, Джулиан отстранился. Не чувствуя больше его прикосновений, Порция с трудом открыла затуманенные глаза. Ей казалось, она умирает. Еще никогда до этого она не была так уверена в бренности собственного существования.
Первое, что бросилось ей в глаза, было склонившееся к ней лицо Джулиана.
Девушка слабо ахнула.
Джулиану не было нужды смотреться в зеркало — он и без того знал, что он там увидит. Оскаленные клыки, налитые кровью глаза… маска жуткого монстра. Джулиан даже не пытался спрятать от нее лицо. Пусть увидит его таким, как он есть, решил он — кровожадное чудовище, снедаемое лютым голодом, утолить который может только она.
Он ожидал, что девушка, вскрикнув от ужаса, попытается оттолкнуть его. Но вместо этого неожиданно прочел в ее лице сострадание.
— Ты проголодался? — чуть слышно прошептала она.
По губам Джулиана скользнула ленивая усмешка.
— Проголодался? Да, можно сказать и так. В общем, ты права… мне действительно нужно подкрепиться.
Прежде чем она успела ответить, он вдруг быстрым движением скользнул вниз.
Губы Джулиана двинулись тем же путем, что и его руки — касаясь тех же самых мест на ее теле, и по спине девушки пробежала восхитительная дрожь. Она еще успела заметить, как он сдерживается, стараясь не поранить ее клыками, и выгнулась дугой, едва сдержав стон наслаждения. Острый кончик его языка перенес ее в какое-то темное и опасное подобие Эдема, где они оба могли вкусить запретный плод, не опасаясь быть изгнанными из рая. Джулиан стал для нее всем: ангелом и одновременно змием-искусителем, величайшим соблазном — и единственной надеждой на вечное спасение. Что-то подсказывало ей, что он не отступит, пока она не сдастся, согласившись по доброй воле отдать ему себя… принадлежать ему навеки, душой и телом.
Запустив руки ему в волосы, Порция чуть слышно стонала. Волны наслаждения одна за другой прокатывались по ее телу, заставляя ее содрогаться. Дождавшись, когда она забилась на постели, оглашая воздух хриплыми криками, Джулиан сделал неуловимо быстрое движение рукой, отыскав самое чувствительное место, и из груди Порции вырвался пронзительный вопль. Ей показалось, она сейчас умрет.
Прошло немало времени, прежде чем она смогла снова открыть глаза. Джулиан склонился к ней, ощупывая пристальным взглядом ее лицо.
— Знаешь, ты перепугала меня до смерти, — прошептал он. — В какой-то момент мне даже показалось, что ты сейчас снова потеряешь сознание.
Чувствуя, как ее тело все еще слабо содрогается, Порция улыбнулась неуверенной и смущенной улыбкой.
— Что ты… я бы скорее умерла, чем согласилась пропустить хотя бы миг этого, — дрожащим голосом призналась она. — Уж не знаю, что за колдовство ты использовал и что ты делал со мной, но упасть в обморок… ни за что на свете!
По губам Джулиана скользнула дьявольская ухмылка.
— Это что… вызов? — прошептал он, вскинув одну бровь.
— Ну, если хочешь. Потому что я ведь все равно не смогу тебе помешать, верно? Да и вряд ли захочу, — без тени смущения призналась она.
— Вот и хорошо, — невозмутимо кивнув, Джулиан откатился в сторону и принялся расстегивать панталоны. Порция округлила глаза — ей показалось, тонкая ткань панталон натянулась до такой степени, что вот-вот лопнет.
