Огонь в его поцелуе (ЛП) - Диксон Руби
— О, нет, правда? — Она вырывается из моих объятий, обеспокоенная. — Эмма хотела зайти позже. Надеюсь, она не попадет под дождь и шторм…
«Ты хочешь, чтобы я слетал и предупредил ее не ходить сюда? Я могу выследить ее по запаху». Хотя вонь изменилась, ее всепоглощающий аромат остался прежним. Это раздражает мой нос, но я терплю это ради моей Саши, которая любит визиты другого человека. Она приходит регулярно, достаточно часто, чтобы и глазом не моргнуть, когда видит меня голым.
И это хорошо. Мне не нравится носить «штаны», на которых любит настаивать моя пара, когда приходит человек. Человеческие обычаи странны.
— Нет, думаю, ей бы это не понравилось. — Когда я глажу ее горло, Саша кусает меня за коготь большого пальца. — Знаешь, она все еще боится тебя.
«Это потому, что я грозный воин дракон. Конечно, она боится меня».
— Ну, постарайся не слишком «воевать» с ней, когда она придет. Она сказала, что в садовом центре должно быть несколько созревших помидоров, и мы собираемся попытаться придумать, как сохранить их на зиму.
По ее мыслям я могу сказать, что она говорит о консервировании продуктов. Моя Саша помешана на еде. С тех пор как она стала моей парой, она наполнилась, пустой взгляд исчез из ее глаз. Я больше не могу считать ее ребра и наслаждаюсь округлым изгибом ее попки сейчас больше, чем когда-либо. «Разве я недостаточно кормлю тебя? Может, мне пойти и принести тебе мяса?»
— Ты кормишь меня вволю. Просто нам нужно быть готовыми на случай, если дела пойдут плохо. — Она похлопывает меня по руке. — Просто ублажай меня, детка.
«Хорошо». Я знаю, что она беспокоится о еде и о том, чтобы ее было достаточно. Ей потребуется время, чтобы понять, что я могу позаботиться обо всех ее потребностях. Я трусь носом о ее шею. «Скажи мне, что сделать, чтобы я мог помочь».
— Пока достаточно просто твоего общества, — говорит она мне с яркой улыбкой, а затем импульсивно тянется и целует меня.
Ее спонтанная привязанность — это дар. Я трусь своим носом о ее, обхватывая руками ее талию. «Твоего друга здесь еще нет. У нас есть время…»
Саша хихикает, но я чувствую запах ее возбуждения.
— Может быть… может быть, просто по-быстрому.
***
Человеческая Эмма прибывает немного позже, и моя пара все еще пахнет моим семенем, ее щеки все еще раскраснелись от нашего быстрого, интенсивного спаривания. Я надел раздражающие штаны, которые она просила, и рассеянно почесываю их, пока Саша обнимает Эмму в знак приветствия. Они болтают, мысли моей пары разбегаются туда-сюда, когда они говорят о красных фруктах и о том, что можно съесть. Эмма — еще одна помешанная на еде. Я подозреваю, что это потому, что люди — плохие охотники.
Они направляются в заднюю часть магазина, где виноградные лозы растут так густо, что пробиваются сквозь битое стекло. Я плетусь позади, присматривая за своей парой, пока она и другой человек разговаривают. Они входят в заросшую комнату и перебирают растения, восклицая, когда находят то, что им нравится. Есть оранжевые штуковины, называемые «тыквами», от которых они приходят в восторг, и зеленые длинные штуковины, называемые — цуккини. Здесь есть цветы, виноградные лозы и разбросанные черные пластиковые горшки. По мнению Саши, это садовый центр, и я удивляюсь людям, которые его построили. Сады, которые я помню, были полны фонтанов, каменных дорожек и…
Я хмурюсь про себя, потирая шею при воспоминании. Больше я ничего не помню. Даже этот маленький фрагмент заставляет воронов порхать рядом, паря в ожидании.
«Ты в порядке?» — мысли Саши прорываются сквозь мои мрачные.
«Просто странная мысль».
«О садах? Я видела изображение. — Она деловито работает рядом с Эммой, ведя себя так, как будто мы не разговариваем мысленно. Это все еще секрет от другого человека, потому что она не хочет, чтобы та чувствовала себя изолированной. — Может быть, это было то место, где ты жил раньше», — предполагает Саша.
«Нет, я там не жил. Я вспоминаю образ того сада, но я никогда не входил в него. — Темные мысли накатывают, и я отталкиваю их прочь. — Этот сад тебе нравится?»
«У этого есть потенциал», — говорит мне Саша, и ее мысли жизнерадостны. Она берет одну из зеленых штуковин и показывает ее Эмме.
— Посмотри на это!
Эмма говорит что-то о том, как научиться любить вкус, и Саша хихикает. Большинство слов Эммы для меня чепуха — я до сих пор не потрудился выучить человеческий язык. Я улавливаю ее мысли через разум моей пары, и этого для меня достаточно.
— Здесь так много овощей, — восклицает Саша, ее разум переполнен всеми продуктами, которые они собрали. — Ты когда-нибудь консервировала что-нибудь раньше? — Когда Эмма издает звук несогласия, Саше становится грустно. — Я не знаю, как это сделать.
Эмма предлагает найти книги, которые так любит Саша.
Моя пара загорается от этой мысли.
— Книжный магазин! Наверняка где-то здесь есть такой! Мы могли бы найти множество книг о том, как законсервировать еду. Бьюсь об заклад, мы также могли бы найти много книг о выживании. Может быть, мы могли бы получить от них какие-нибудь подсказки.
Эмме нравится эта идея, и она жестикулирует. Изображение чего-то с колесами — велосипеда? — мелькает в голове Саши.
— Есть кое-что получше, чем это, — говорит ей моя пара и гордо улыбается мне. — Дах может отвезти нас.
Я чувствую, как от Эммы исходит абсолютный ужас. Вонь от этого затмевает ее обычную вонь. Ей не нравится эта идея.
— Это безопасно, я обещаю. Это не совсем весело, но Дах никогда бы нас не бросил. Верно, детка?
«Я бы никогда тебя не бросил, — говорю я ей. — Ее тоже… до тех пор, пока она твой друг».
«Я собираюсь проигнорировать это», — весело говорит мне Саша. Своей подруге она говорит:
— Это абсолютно безопасно. Я обещаю.
Они говорят об этом еще некоторое время, а затем, спустя короткое время, мы оказываемся у входа в магазин. Я срываю штаны и обращаюсь в боевую форму, в то время как женщины закрепляют сумки, которые у них на спине, и обсуждают, где найти нужные им книги. Библиотека, решают они, или книжный магазин. До тех пор, пока мы следуем по длинному мощеному пути, называемому «шоссе», мы должны его найти.
«Как твоя рука? — спрашиваю я Сашу, когда она подходит. — Болит?»
«Все хорошо, — говорит она мне и сгибает ее. Она только вчера перестала носить перевязь. Ей потребовалось много времени, чтобы исцелиться, и я беспокоюсь, что она слишком хрупкая. — Я дам тебе знать, если будет больно, — обещает она мне. — Я не буду переусердствовать».
Я прижимаюсь к ней носом. «Хорошо».
— Он собирается схватить тебя, Эмма, — объясняет Саша своей подруге, когда я поднимаюсь на ноги и расправляю крылья. — Но не бойся. Просто держись крепче, хорошо?
Человеческая женщина бледна, но она кивает.
Сначала я поднимаю свою Сашу, нежно прижимая ее к себе. Я всегда осторожен со своим хрупким человеком, хотя в большинстве случаев она предпочитает оставаться на земле, а не кататься со мной. Ей не нравится быть в моих когтях. Должно быть, ей очень нужны эти книги, раз она вызвалась лететь добровольно. Я поднимаю другую человеческую женщину, и ее страх усиливается.
— Все в порядке, — успокаивает Саша другую. — Ты в безопасности. Итак, хорошо сидишь? Подожди, потому что сейчас — это только цветочки.
Эмма говорит ей, что она готова лететь.
«Мы готовы, когда ты будешь готов, милый», — говорит мне Саша.
«Держись крепче, моя малышка», — я дразню ее. Смех Саши обрывается, когда мы взлетаем, и Эмма громко кричит. Оба человека хватаются за мои когти, но у меня хорошая хватка, и я бы ни за что не уронил ни одну из них. Я поднимаюсь как можно плавнее, медленно взмахивая крыльями, когда поднимаюсь в воздух. Когда я ловлю воздушный поток, я скольжу вдоль шоссе, прослеживая его маршрут обратно к разбитым каменным руинам, которые Саша называет Старым Далласом.
