Дочка папы Карло (СИ) - Страйк Кира
— Ты думаешь, стоит попытаться?
— Более того. Я готова посодействовать в этом вопросе. Как-никак — наш род далеко не последний и имеет определённый вес при дворе. К тому же все уже почти привыкли кальтруизму и нестандартности замыслов членов нашей семьи. Надо пробовать, мой дорогой. Глядишь — так и станешь родоначальником крестьянских деревенских школ.
— Ох! Не навеличивай меня, тётушка. Ещё рано о чём-то подобном говорить.
— Я горжусь тобой, Дмитрий. — оставив шутливый тон серьёзно сказала Наталья Сергеевна.
— Ты даже не представляешь, что значит для меня твоя поддержка. Мама с папой тоже никогда не откажут в совете и помощи, но они так увлечены музеем и своими экспедициями, что мы совсем редко видимся…
В общей сложности мы пробыли у Дмитрия четыре дня. За это время успели стать настоящими единомышленниками, ещё теплее подружиться с Натальей Сергеевной, которая не уставала нахваливать то Дмитрия, то меня. Горячо обсуждали детали проекта, размышляли, как заманить в деревню достаточно образованных учителей. Лучше бы молодых, способных оценить новаторство идеи. Ну и прочие, без конца выползавшие вопросы — всё-таки теперь на эту тему думали три головы, а не одна графская.
Вечерами гуляли на речку, наслаждаясь умиротворением предзакатной тишины. Я обратила внимание, что Дмитрий всё время находит причины оказаться рядом со мной. Ничего вызывающего — поддержать при переходе по старенькому мостику, чуть дольше задержать любующийся взгляд, когда я этого, якобы, не вижу — конечно видела — как любая женщина — чувствовала мурашками по спине. И, честно признаться, это было чертовски приятно.
Тётушка, как дама гораздо более опытная в жизни и сердечных вопросах в том числе, наверняка тоже замечала эти романтические настроения, но, кажется, брови не хмурила. Более того, при всей своей прямоте, спасибо ей огромное, никак не комментировала и вообще внимания не заостряла.
Не смотря на постоянные перемещения, дебаты и творческие споры — это были самые спокойные и чудесные дни за всё время моей новой жизни. Но, как ни хотелось подольшепродлить сие блаженное состояние — пора было возвращаться. По дороге домой, я думала о том, что всё-всё обязательно напишу Марте. Опять же спрошу совета, где подыскать подходящих педагогов для графских учеников.
А дома меня ждала большая неожиданность. Нет, с мастерской всё было в порядке. На рабочем столе дожидалось моего возвращение письмо от любимой наставницы. Бросив все дела, я распечатала конверт:
“Дорогая моя тефочка! Спешу соопщить тебе нофость. Тумаю никто не сможет поратофаться за меня так, как ты, потому, что наша с топой прифясанность тафно стала полее, чем друшеской… — звучал в голове голос Марты, разливаясь теплом по сердцу, — Тело ф том, что я фыхожу самуж! Та-та! Алисочка, ты ше знаешь, что я тафно остафила натешту на личное счастье, но у госпота, наферное, сфои планы на кашдого ис нас…”
Вы не представляете… Горло перехватило спазмом, и из глаз сами собой потекли слёзы.
— Что случилось, Алиса Карловна?! — всполошилась Анфиса, раскладывавшая в этот момент вещи по прежним местам.
— Всё хорошо. Я тебя напугала? Всё просто чудесно! — я поцеловала аккуратно исписанный листок и продолжила читать.
Далее Марта подробно описывала, как ездила на крестины к одной из бывших своих учениц, с которой они тоже сохранили тёплые отношения, и там она познакомилась с замечательным человеком — Франком Модестовичем Келлером. Франк Модестович был состоятелен, вдов, проживал в Москве и имел двух очаровательных девочек — Клару и Луизу.
Моя добрая, искренняя Марта выражала радость от того, что теперь у неё есть, кому отдать всю свою нерастраченную материнскую любовь и заботу и высказывала надежду на то, что сумеет наладить с ними добрые отношения.
Сказать, что я была счастлива за неё — ничего не сказать. Я уже заранее полюбила этого незнакомого мне Франка Модестовича, потому, что моя образованная умница-Марта просто не могла потерять голову из-за недостойного её огромного сердца человека.
В конце наставница приглашала меня быть на свадьбе, но даже если это окажется для меня затруднительно — непременно при малейшей возможности приезжать в гости.
— Конечно, моя дорогая фройляйн, конечно — мы обязательно встретимся. — шептала я, не имея возможности унять душевное возбуждение.
54
Наталья Сергеевна ещё на денёк задержалась у меня в гостях. С большим интересом осмотрела мастерскую.
— Так вот как производят эту новомодную красоту! — оглаживая рукой работы моих мастериц, восхищённо бормотала она.
На одном из них глаза её особенно загорелись. Я взялась немного экспериментировать с цветом, и, видимо, этот бирюзово-аквамариновый коврик особо подходил под какой-то интерьер её дома.
Без малейших колебаний и с великим удовольствием подарила его тётушке. В ответ наслушалась охов и возражений по поводу того, что она прекрасно может позволить себе его купить. Однако, мне хотелось, чтобы у неё осталось что-то на память обо мне. И я, как вы понимаете, тоже могла себе позволить подобные подарки. В общем, моя взяла!
Утром следующего дня Наталья Сергеевна отбыла в своё имение. А мне надо было срочно порешать накопившиеся бытовые вопросы, чтобы со спокойной совестью отправиться на встречу с Мартой.
Пока я отсутствовала — мои хозяйственные работники времени даром не теряли. Из чего сделала вывод, что правильный подбор кадров и в самом деле решает всё, а я теперь спокойно могу отлучаться из дома и быть уверенной, что здесь всё будет в порядке. Именно поэтому решила, что дёргать с собой в поездки Лизавету не стану. Достаточнои того, что со мной будет находиться камеристка.
Приятным открытием оказалось то, что Егорка по личной инициативе и согласованию с Елизаветой Васильевной взялся менять обналичники на окнах. Надо сказать, что получалось у него и в самом деле творчески-замечательно. А я посмотрела на его фантазийные заготовки и, наконец, поймала ту самую смутную идею, запавшую в мою голову и не дававшую покоя.
Резные наличники! Вот, что я обязательно научу делать рукастого талантливого парня. В смысле, он и так догадался мастерить их, применяя художественные элементы. Но всё это можно сделать куда более изящно. Думаю, эта идея — как мои коврики — понравится любителям витиеватого украшения своих домов. Вернусь от Марты и расчехлю, наконец, позабытые резцы.
На свадьбу наставницы я всё равно не успевала — её письмо слишком долго добиралось до меня, да и пришло как раз в моё отсутствие — время уже упущено. Значит, смысла спешить уже нет — лучше спокойно сделать все дела, а потом иметь возможность погостить у неё подольше. Сейчас ещё предстоит исполнить обещание, данное моим влюблённым парочкам. Все в доме заслужили маленький праздник. К тому же было очень любопытно посмотреть на то, как вживую выглядит русская свадьба.
Понятное дело, раз женихи-невесты проживали в одном месте, полноценного обряда не получалось технически. Обошлись, например, без ритуального сватовства. Но и в усечённом виде получилось очень интересно и красочно.
Столы, кстати, мои парочки энергично взялись собирать сами. И по их содержимому я сделала вывод, что не такие уж они у меня и бедные. К тому же там и по сценарию невестам самим требовалось печь большие круглые сладкие пироги.
Егор с Нюшей пришли ко мне и с поклонами просили быть ему посажённой матерью, так как родных у них здесь не было. На праздник позвали соседа с его домашними, который с удовольствием согласился быть посажённым отцом. Для Стёпушки и самой Анны тоже подобрали “родителей” — Акулину, нашего повара, одну из новых кружевниц — Матрёну — ту самую, которая моей генеральше понравилась, и соседского сапожника.
На “запой” пригласили местного священника с женой.
Все сперва друг с другом расцеловались, затем сели за стол и стало тихо. Так и сидели безмолвно минут пять. Затем, как заранее научили, мы с Матрёной спросили: “А что, сватушки и свашеньки, где у вас пирожницы, которая готовили такие прекрасные пироги?” На что отцы отвечали, что если угодно, то можно позвать их сюда.
