Габриэлла Пирс - Колдовская кровь
Джейн высыпала сахар из бумажного пакетика на блюдце и улыбнулась.
– Сущая правда, – радостно подтвердила она. – Так что и тарелки эти тоже, скорее всего, моя вина. Давай я угощу тебя кофе в знак извинения.
«Я говорю совсем как Элоди», – гордо подумала она.
Анна с сомнением обвела глазами зал.
– Хорошо, – отозвалась она с такой странной и невразумительной интонацией, что Джейн сперва решила, что она отказывается. – Я сейчас принесу. И добавки тебе.
«Я только что попросила официантку принести себе кофе, – мысленно усмехнулась Джейн. – Да я просто гений налаживания контактов». Но Анна очень быстро вернулась, и когда скользнула в кабинку напротив Джейн, вид у нее был почти счастливый. «Как же она одинока», – подумала Джейн, и ее охватило чувство глубокого сострадания.
– Хотя, – продолжила Анна уже более воодушевленно, пододвигая Джейн ее кофе, – раз уж мы обе прокляты, мы искушаем судьбу уже тем, что находимся в одном баре, но сесть за одним столом? Кому-то стоит ждать землетрясения.
Джейн осторожно улыбнулась.
– Думаю, ненадолго можно пойти на такой риск. Вдруг мы друг друга аннулируем.
Анна оказалась приятной собеседницей, хоть и несколько скованной. Джейн вкратце изложила ей биографию Эллы, наслаждаясь такой свободой. Джейн специально сочинила ее историю запутанной и неясной, на случай, если кто-то решит ее проверить, но Анне это было не нужно. Поэтому Джейн придумывала подробности в радостном упоении, соединяя ее английский титул, бразильское имя, смешанный акцент в одну стройную, хоть и долгую, историю жизни. Стараясь поддерживать оживленность их разговора, Джейн попутно размышляла, сколько Анне на самом деле было известно о ее раннем детстве. Анна с готовностью рассказывала о настоящем, но не выражала ни малейшего желания копаться в прошлом.
Паузы между вымышленными историями Джейн становились все дольше, но она боялась давить на Анну. «Ей неловко говорить о своей семье на работе. Что же в этом удивительного?»
– Не хочешь как-нибудь заглянуть ко мне в гости на чашечку чая? До твоего отъезда? – неожиданно спросила Анна, и Джейн подобралась.
«Ох уж эти колдуньи», – подумала она сердито, хотя и понимала, что Анна никак не могла по-настоящему прочесть ее мысли.
– С удовольствием, – поспешно ответила она. – Как насчет завтра?
Анна горячо закивала, и пошарила в кармане передника в поиске ручки. Найдя ее, она робко взяла в руки ладонь Джейн и кривыми синими буквами записала на ней адрес. Джейн вспомнила Линн и ее изысканные карточки из кремовой бумаги и с трудом сдержала улыбку. Когда Аннетт вернется в Нью-Йорк, ее ждет серьезный культурный шок.
– Приходи часа в четыре, – сказала Анна с вопросительной интонацией.
– Приду, – с чувством ответила Джейн. Анна вела себя настороженно, и Джейн решила, что у нее никогда не было друзей. Чувство вины зашевелилось в ее животе, но она решила списать это на кофе. «Я дам ей ответы, – сказала она совести. – Она имеет право знать, кто она на самом деле, и поэтому я здесь. Лучше не придумаешь».
В ее внутренний диалог включился мозг. «Андре, наверное, убьет меня уже только за одно это». По рукам Джейн побежали мурашки. Со вчерашнего провального ужина он ни разу не постучал в дверь, соединяющую их номера, но она не верила, что он надолго оставит ее в покое. «Ради нее, ради себя – я здесь по многим причинам. Главное – не допустить ошибки».
Глава 28
Внутри здание, в котором жила Анна, было оформлено в своеобразном индустриальном стиле. В свое время это могло сойти за дизайн, но сейчас выглядело откровенно угнетающе. Холл был на удивление просторным, что наводило на мысли о том, сколько на него ушло лишней площади, которая могла бы пойти на расширение квартир. Под облезшей краской можно было рассмотреть не меньше шести других слоев. «И кто додумался использовать флуоресцентный свет там, где людям приходится, вообще-то, жить?» – негодовала она, отворачиваясь от треснувшего зеркала возле чересчур широкой лестницы. Разумеется, лифта не было и в помине.
Вся атмосфера вполне соответствовала тому впечатлению, которое сложилось у Джейн во время первого видения, но входить в ту самую квартиру все равно было как-то не по себе. Анна навела порядок ради гостьи, но от этого безнадежная убогость квартиры только еще больше бросалась в глаза. Стены были скучного белого цвета, Анна даже ничего не повесила на них, чтобы разбавить эту блеклость. Между половицами были большие щели, и пол зловеще скрипел под черными полуботинками Джейн. Вся ее мебель казалась то ли хлипкой, то ли уже отслужившей свое, и после минутной нерешительности Джейн села в потрепанное плетеное кресло, которое покачнулось под ее весом.
Анна несколько минут возилась на проржавленной кухоньке и вернулась оттуда с целым чайным сервизом на подносе. На блюдцах лежали разные маленькие сэндвичи без корочки, сдобные булочки с крупным коричневым изюмом, разноцветные кусочки сахара причудливой формы. Глаза Джейн округлились от неуместности фарфорового чайника Wedgewood в этой угрюмой квартирке.
– Это подарок от лучшей подруги на мое восемнадцатилетие, – объяснила Анна, проследив за взглядом Джейн. – Она сказала, что это для того, чтобы у меня была альтернатива безумной череде походов по барам.
– Ни за что бы не подумала, что ты из тех, кто шатается по барам, – мягко сказала Джейн, принимая кружку из рук Анны.
Анна опустилась на пропыленный диван с цветочным узором и уставилась на потрепанный розовый коврик под ногами.
– В разумных пределах, – тихо ответила она, и Джейн вцепилась в кружку так крепко, что смуглая кожа под ее ногтями побелела.
– Так это же хорошо, разве нет? – отозвалась она. – Ты говорила, что много переезжала, когда была младше. Вполне понятно, что после этого тебе хочется какой-то стабильности.
«Я-то вот точно с цепи сорвалась после того, как все детство просидела взаперти», – резонно заметила она. Обратный механизм тоже мог существовать.
– Может быть, – Анна уставилась в чашку.
Джейн испугалась, что может потерять хрупкую связь с Анной, которую с таким трудом наладила, и наклонилась к ней.
– Я вообще не хочу лезть не в свое дело, – соврала она, – но ты говорила что-то про приют. Я не знаю, почему ты там оказалась, и можешь не рассказывать, если не хочешь. Я это к тому, что вполне понятно, почему тебе сейчас хочется спокойной жизни.
Ей показалось, что такой переход был слишком резким, но Анна только сделала глоток чая «Лапсанг Сушонг» и задумчиво кивнула.