Клаудия Грэй - Вечная ночь
Лукас замер. Кажется, он впервые понял, о чем я ему толкую: что случившееся с ним (чем бы оно ни было) каким-то образом сделало его частью «Вечной ночи». Несмотря на его неприязнь к школе, он хотел больше узнать о ней, я это чувствовала. Причем хотел так сильно, что это удивляло нас обоих. Может быть, Лукасу все-таки требовалось быть своим хотя бы где-нибудь. А возможно, он начал подумывать о том, чтобы стать вампиром и навсегда остаться со мной.
— Не проси меня об этом, — спокойно произнес он. — И не предоставляй мне такой возможности.
— Ты боишься, что тебе понравится то, что ты услышишь? — подначила его я.
Он помолчал, но потом медленно кивнул:
— Давай поговорим с ними прямо сейчас.
Я предполагала, что мама с папой будут мною недовольны, но не угадала и половины. Сначала мама прочитала мне нотацию о том, что я наплевала на все их предостережения. Потом папа захотел узнать, о чем думал Лукас, когда тащил девочку на вершину северной башни.
— Мне почти семнадцать! — закричала я. — Вы вечно твердите, что я должна принимать зрелые решения, а стоит мне что-то решить, начинаете на меня орать!
— Зрелые решения! — Папа пришел в такое бешенство, что я думала, он сейчас отрастит клыки. — Ты выдала все наши тайны только потому, что тебе понравился мальчик, а теперь говоришь о зрелых решениях? Ты шагаешь по тонкому льду, юная леди.
— Адриан, успокойся. — Мама положила руки ему на плечи. Я подумала, что она собирается заступиться за меня, но тут она добавила: — Если Бьянка хочет провести следующую тысячу лет, оставаясь на вид такой юной, что ей ни машину в аренду не дадут, ни на работу не возьмут; что она не сможет делать ничего из тех основных вещей, которые делают нашу жизнь сносной, мы не можем ей в этом помешать.
— Этого я не хочу! — Мне даже представить было страшно, что придется провести вечность, постоянно предъявляя удостоверение личности. — Я его не убила. Я не превратилась. Так?
— Ты чертовски близко подошла к этому и знаешь это сама, — возразил папа.
— Я ничего не знаю! Вы никогда мне не рассказывали, что случится, если я укушу человека, но не убью его! Вы никогда не рассказывали, что люди будут или не будут помнить на следующий день! Вы мне многого не рассказывали, и теперь я наконец-то поняла, какой дурой я по вашей милости жила все эти годы!
— Ну, прости нас, раз уж мы не знали точно, как со всем этим справляться! В столетие рождается всего несколько младенцев-вампиров, так что нам, знаешь ли, не к кому было обращаться за советом! — Мама настолько разозлилась, что, казалось, сейчас начнет рвать на себе волосы. — Но да, Бьянка, тут я с тобой согласна. Очевидно, мы где-то здорово ошиблись. Если бы не это, ты бы сейчас вела себя разумно, а не устраивала всего этого!
Со своего места на диване, куда его насильно посадили, Лукас попытался защитить меня:
— В основном это моя вина...
— А ты помолчи. — Своим взглядом папа мог начать плавить металл. — С тобой я как следует поговорю потом.
И только я подумала, что худшее уже позади, как мама сказала:
— Нам придется рассказать все миссис Бетани.
— Что?! — Я не могла поверить своим ушам. У Лукаса широко распахнулись глаза. — Мама, нет!!!
— Твоя мать права. — Папа направился к двери. — Ты выдала человеку тайну «Вечной ночи». Нам придется объяснять все это миссис Бетани, и ты не могла не понимать этого с самого начала.
Дверь за ним захлопнулась. Мама более спокойно добавила:
— Наши тайны защищают нас, Бьянка. Когда-нибудь ты это поймешь.
Мне казалось, что я никогда ничего этого не пойму. Я опустилась на диван рядом с Лукасом, чтобы по крайней мере быть вместе с ним, когда разразится гроза. Мы все трое несколько минут сидели и молчали, и тут на каменной лестнице послышались шаги. От этого звука я задрожала. Миссис Бетани приближалась.
Она ворвалась в комнату так, словно была хозяйкой квартиры, а мы — незваными гостями. Папа, маячивший у нее за спиной, мог с таким же успехом быть ее тенью. Следом за ней тянулся шлейф лавандового аромата, и комната и в самом деле стала уже не совсем нашей. Темные глаза миссис Бетани не отрывались от Лукаса. Тот решительно смотрел на нее, но молчал.
— Вот вам и ваше обещанное самообладание, мисс Оливьер. — Она шагнула ближе, и длинные юбки прошуршали по половицам. Сегодня к воротничку ее блузки была приколота серебряная брошь, такая яркая, что отражала свет. Длинные ногти миссис Бетани покрасила в самый темный пурпурный цвет, но он не скрывал глубоких бороздок на каждом ногте. — Я подозревала, что раньше или позже это произойдет. Оказалось, раньше.
— Бьянка не виновата, — сказал Лукас. — Это моя вина.
— Какая галантность, мистер Росс. Но я думаю, совершенно очевидно, кто играл во всем этом активную роль.
Она оттянула его воротник странно интимным для учителя жестом. Лукас напрягся, и я подумала, что если миссис Бетани положит руку ему на шею, он ее укусит. Его терпение окончательно истощилось.
Однако она только глянула на розоватые шрамы двухнедельной давности.
— Вас дважды укусил вампир. Вы знаете, что это значит?
— Откуда? — спросила я. — Еще два месяца назад он понятия не имел, что вампиры существуют на самом деле.
Миссис Бетани вздохнула:
— Напомните мне на уроке, чтобы я повторила с вами тему «риторические вопросы». Как я начала говорить, мистер Росс, теперь вы отмечены как один из нас.
— Отмечен, — повторил Лукас. — В смысле как Бьянка?
— Поначалу перемены очень незначительны. — Она медленно обходила Лукаса кругом, изучая его с головы до пяток. — Теперь я их чувствую, но только потому, что вы привлекли к ним мое внимание. Однако со временем изменения станут более заметными для остальных вампиров. В конце концов они просто не смогут их игнорировать. Вы уступили вампиру, причем не один раз, и это привело вас на самую грань превращения в одного из нас.
— Значит ли это, — перебил ее Лукас, — что теперь мне придется стать вампиром, несмотря ни на что?
Я заерзала на месте, не в силах скрыть радостную надежду. Мама метнула на меня такой взгляд, что я застыла.
Миссис Бетани покачала головой:
— Необязательно. Вы можете прожить долгую жизнь и умереть по совершенно другой причине, если это вас радует. Однако скоро вы почувствуете, что вас все сильнее и сильнее тянет к мисс Оливьер, которая ясно продемонстрировала всем нам, что ей не хватает дисциплины.
Папа шагнул вперед, будто собираясь защитить меня, но мама, останавливая, положила ему руку на плечо.
— Остальные вампиры тоже сочтут вас очень притягательным, хотя запрет охотиться на чужую жертву вас убережет — на какое-то время. Но в конечном счете, мистер Росс, вы почувствуете, что эта перспектива соблазняет вас так же сильно, как и ее. Вы будете желать этого намного сильнее, чем можете себе представить. Это тяга, которую не в силах понять ни один смертный. Когда это время наступит, вы, вполне возможно, решите стать одним из нас.
