Марина Суржевская - Отражение не меня
И просыпаюсь, хватая ртом воздух.
Незабудка миро посапывала в своей кроватке, свет луны заливал комнату сквозь распахнутое окно. Звезды светили так ярко, что я, завороженная, подошла ближе и застыла, любуясь. Честно говоря, я никогда не видела такого неба, здесь, на Рифе оно было особенным. И звезды казались крупными и близкими, невообразимо яркими. Особенно одна — красная.
Налюбовавшись, я опустила глаза и улыбнулась, увидев черного зверя.
— Я не сплю, — прошептала я, не сомневаясь, что Шариссар услышит. Он поднял морду и оскалился, но я готова была поклясться, что темный улыбается. Быстро оглянувшись на сопящую Незабудку, я залезла на окно, чуть качнулась. Внутри было так радостно, что хотелось смеяться. Или раскинуть руки и взлететь. Посмотрела вниз.
Шариссар стоял уже в облике человека и улыбался, закинув голову.
— Прыгай, — одними губами сказал он.
И глубоко вздохнув, не думая, я прыгнула вниз. Несколько мгновений полета, от которого внутри все сладко замерло и меня поймали сильные руки.
— Сумасшедшая, — выдохнул темный, прижимая меня к себе. Синие глаза казались во тьме черными звездами. Я тихо рассмеялась.
— Ты ведь сам велел прыгать!
— А ты будешь делать все, что я тебе велю? — передразнил он.
— Только если мне это будет нравиться! — выпалила я и покраснела, радуясь, что в ночной темноте этого не видно. Хотя со звериным зрением Шариссара я не могла быть в этом уверенной наверняка. О, богиня, неужели я с ним кокетничаю? Я? Да я раньше в жизни не сказала бы подобного! А теперь… Да. Кокетничаю.
— Я буду стараться, — вкрадчиво протянул он. — Доставить тебе удовольствие.
Фраза прозвучала двусмысленно и я вновь залилась краской. Но тут же протянула насмешливо:
— Ой, не знаю, удастся ли! Обещать все умеют! А на деле… — вывернулась из его рук и побежала к ограде, а потом прыгнула со смехом, на лету оборачиваясь. И уже звериным своим нюхом ощутила черного зверя за спиной, несущегося следом. Я ускорилась, почти полетела, не чувствуя под ногами мягкой травы, но Шариссар догонял. Он играл со мной, то почти настигая, то уходя, давая мне шанс вырваться вперед. Я в обманном маневре резко бросила тело в сторону, за бурелом и колючие кусты можжевельника. Перелетела через небольшой овраг, осмотрелась. Шариссара не было. Я закружилась на месте, высматривая его и порыкивая от смеха. Но порадоваться не успела, черный зверь упал сверху, придавив меня к земле. Его пасть была оскалена и увидь подобное кто-то посторонний — спать не смог бы от ночных кошмаров, но я точно знала, что Шариссар смеется. Он рыкнул, прижимая меня лапами к земле, и мы обернулись одновременно, да так и прокатились по высокой траве.
— Так нечестно! — завопила я, хохоча и усаживаясь на него сверху. — Я не знала, что ты умеешь лазать по деревьям!
— Я много чего умею, кошечка, — Шариссар улыбался, рассматривая меня. Я же вдруг осознала, что сижу на его животе, обхватив ногами, и хотела слезть, но он положил ладони мне на бедра, удерживая.
— Кто-то здесь дразнил меня, а теперь испугался и надумал сбежать?
— Понятия не имею о чем ты! — фыркнула я.
— Что, совсем не страшно? — вкрадчиво протянул он.
— Вот еще!
— А так? — Он провел пальцем по моим тубам. Я пренебрежительно фыркнула.
— Фи, почему все мальчишки всегда думают о поцелуях?
— Я похож на мальчишку? — Шариссар вскинул бровь таким надменным жестом, от которого внутри меня появилась тягучая слабость. — И к тому же, я совсем не думаю о поцелуйчиках, кошечках. Я хотел бы сделать с тобой гораздо больше, Лея, чем… поцелуйчики. Ты так мило краснеешь.
— Я не краснею, — хотя, конечно, покраснела. У него бы такой взгляд, словно одним им рассказывал все, что хочет сделать со мной. Самое плохое, что я бы не отказала… По меркам Пятиземелья я вполне взрослая девушка, к тому же жизнь на чердаках и в дешевых домах для постояльцев давно отучила меня от ложной скромности. И мое сердце стучало не от страха, а от ожидания чего-то чудесного.
И Шариссар прав, он не мальчишка, хоть и выглядит довольно молодо, но его движения, взгляды и поступки были слишком уверенными. Он был не похож на всех остальных, по правде сказать, он отличался от всех, кого я встречала в жизни. И рядом с ним мне было одновременно и спокойно и тревожно.
Чтобы скрыть свое смущение и перестать на него пялиться, я осмотрелась и увидела гроздья развесистой ягоды-красницы. И вскочила, схватила Шариссара за руку.
— Смотри, там красница! Вот повезло! Знаешь, какая она вкусная! Ну идем же!
Темный хмыкнул недоверчиво, но пошел за мной. Я отвела ветви с мелкими колючками.
— Кошечка, я только что вспомнил, что не люблю ягоды.
— Ты просто их не пробовал! Подожди, сейчас доберемся!
— У меня несколько иные вкусовые предпочтения, Лея, — пробормотал Шариссар. Но ветви отвел, пропуская меня.
— Вот попробуешь красницу и сразу ее полюбишь! Обещаю! Для нас с Незабудкой это было единственное лакомство, знаешь, как мы лета ждали, чтобы ягода созрела? И все равно зеленой лопали, удержаться не могли! А то если не успеть, соседские мальчишки все обнесут, — я рассмеялась, хотя Шариссар отчего-то нахмурился.
— Вы голодали? — без эмоций спросил он.
— Ты что, на хлеб всегда хватало! — я осторожно протиснулась между ветками и опустилась на корточки. Кусты красницы росли кругом, выставляя наружу щипы и алея сладкой ягодой внутри. — Красница — она как еж, — нежно сказала я, срывая первую ягодку. — Снаружи — иголки, а внутри — вкуснятина.
— Я бы предпочел ежа — хотя бы мясо.
— Иди сюда, — потянула Шариссара за руку на землю. — И рот открой.
Он присел и послушно открыл. Я вложила ему в губы сочную красницу, нажала на подбородок и улыбнулась.
— Ну как? Вкусно?
Он прикусил, не спуская с меня глаз.
— Ну вкусно ведь!
Шариссар пожевал.
— Все-таки, предпочитаю ежа, — и рассмеялся, увидев мое вытянувшееся лицо. — Вкусно, кошечка. Очень. Но ты отдала мне первую ягоду.
— И что? — не поняла я. — У вас это какой-то обычай? Не переживай, тут красницы много, и мне хватит!
— Да, хватит, — глухо сказал Шариссар.
Я сорвала еще одну алую вкуснотень и положила рот, зажмурившись от удовольствия.
— Так что там с первой ягодой? — потянувшись за следующей, спросила я.
— В Оххароне первый кусочек еды каждый съедает сам, — нехотя процедил Шариссар. — И второй тоже. Нужно наесться самому досыта и лишь потом угощать других. Это закон выживания.
— Глупый закон, — я вложила в его губы еще две красницы.
— Напротив, — Темный покачал головой. — Если ты голодна, то не выживешь. Первым делом надо позаботиться о себе — накормить, согреть, спастись. Всегда и при любых обстоятельствах.
