Марина Эльденберт - Заклятые любовники
Суета вокруг горки притихла, демон-искуситель улыбался нам снизу, уменьшившись до размеров пряничного человечка, остальные глазели на благородных девиц, которые забрались на самый верх и теперь выхода у них, в общем-то, только два. Либо спуститься по лестнице, почувствовав себя совсем по-идиотски, либо…
Ну, Винсент, ты мне за это ответишь!
– Поехали! – Я решительно устроилась на самом краю. Не так-то это и легко, к тому же под кринолин сразу забрался холод, но я одной рукой стянула юбки как можно сильнее. Поколебавшись, девочка все-таки села рядом со мной.
– Зачем мы вообще сюда залезли?
– Потому что это весело!
Не позволив ей опомниться, я взяла ее за руку и подалась вперед. Под оглушительный визг Лавинии мы рухнули вниз, в лицо ударил ветер и усилившийся снег. Я зажмурилась: за всю жизнь ни разу не чувствовала себя более свободной, чем в этом полете! Мы неслись со все возрастающей скоростью, снег залетал всюду, куда только можно, а потом горка внезапно кончилась, и мы повалились в мягкий сугроб, оглушительно хохоча.
Собравшаяся поглазеть на нас толпа разразилась овациями, а Винсент оказался рядом, помог подняться, задержав мою руку в своей. В его взгляде застыли смех и восхищение.
– Вы бесстрашны.
На мгновение мне захотелось отправить на эту горку его – воспользовавшись правом нашей договоренности об уступке, но что-то в его глазах заставило меня передумать. Сердце забилось чаще, а мир пошатнулся. Он смотрел как никогда раньше: мягко, внимательно, словно нас связывало нечто большее, чем смертельное заклятие. Будто дремлющая под перчаткой змея была всего лишь причиной… Причиной чего?
Я боялась найти ответ на этот вопрос в своих чувствах, потому поспешила улыбнуться.
– Вечно вы надо мной смеетесь!
Получилось капризно, я надула губы и взяла Винсента под руку, отбросив порыв ласково коснуться его щеки. Я не могла его сейчас поцеловать, но странная нежность жгла губы.
– Это было лучшее приключение в моей жизни! – воскликнула Лавиния, когда мы возвращались к экипажу.
– Еще бы! У тебя получился самый лучший снеговик!
Всевидящий, что я несу? Ах, да что бы ни несла, главное себя бы донести до кареты и не сболтнуть что-нибудь лишнее. И Винсент, как назло, насторожился: глаз не сводит, как будто я сама по себе расписной имбирный пряник.
– Рядом с вами сложно оставаться серьезным. И не только мне. – Он кивнул на Лавинию, которая отшатнулась от Арка, подкравшегося сзади, но затем осторожно погладила его между ушей. Дог тут же плюхнулся на попу и завилял хвостом. – В Мортенхэйме не так много радости, но вы его оживили. Лавиния чаще смеется, а Тереза появляется на обедах. За это нужно благодарить вас.
– Тереза появляется на обедах, потому что ей нужно есть. – Я не стала кривить душой. – Что касается Лави, я очень рада, что мы подружились.
Девушка весело посмотрела на меня.
– Я тоже!
Снег повалил нешуточный, поэтому мы решили не мешкать. Арк шумно выдохнул и отключился, стоило ему устроиться на полу между сиденьями. Хотела бы и я так, чтобы избежать неловкости, но увы. Предоставив сестре свободно расположиться напротив нас, Винсент сел рядом со мной. Его близость ошеломляла, обескураживала и сбивала с толку.
Лави еще с полчаса восторгалась сегодняшним днем, потом прикрыла глаза и задремала. Мы молчали: не знаю, о чем думал Винсент, но избавиться от желания обнять, положить голову ему на плечо и болтать обо всяких глупостях, не получалось. Изредка отрываясь от созерцания снежной пелены за окном, я украдкой наблюдала за сидевшим рядом мужчиной, с ужасом понимая, что не способна ему сопротивляться. К Винсенту Биго у меня выработался иммунитет, а Винсентом де Мортеном я вот-вот заболею вновь. Причем так серьезно, что мало не покажется.
Неожиданно он повернулся: я не успела спрятать взгляд и сейчас замерла. Надеюсь, на моем лице не отражаются все чувства и мысли? Потому как если отражаются…
Какое-то время мы просто смотрели друг на друга, тишину нарушало лишь мерное сопение Арка, скрип снега под колесами и топот копыт. Никогда в жизни я не слышала ничего более громкого – настолько, что оно заглушало даже биение заходящегося в сумасшедшем ритме сердца. А потом он просто привлек меня к себе, провел кончиком языка по нижней губе, мягко втянул ее в себя.
Я пропала, когда отозвалась, задыхаясь от нахлынувшей сладости. Невинная ласка разбудила отчаянную, сумасшедшую нежность, не имеющую ничего общего с животной страстью и желанием. Я целовалась, как в первый раз – пьяная не от эля, а от его силы, позабыв обо всем. Лавиния заворочалась, я отпрянула, как застуканная строгой воспитательницей девчонка, но он снова мягко привлек к себе. Подавив готовый сорваться с губ смешок, я уткнулась лицом ему в грудь. И не нужно было больше ничего – только чувствовать руки Винсента на своих плечах.
Просто знать, что он рядом.
14
Рано или поздно это должно было случиться. Расплата за все, что натворила в прошлом. Пламя в камине танцевало свой странный танец, а я задумчиво перебирала густой ворс ковра. Наваждение или нет, но сегодня днем я перешла ту грань, за которой раскинулась пропасть. Пропасть моих прошлых чувств, пропасть жестокости и непонимания.
Наша с Винсентом помолвка развивалась стремительно, точнее – отсчитывала дни до свадьбы, и пусть в его глазах мелькало желание, больше ничего не менялось. Я была забавной, я была непокорной, и чем дальше, тем сильнее это его заводило. Леди Луиза Лефер, маленькая глупышка, достойная умиления и снисхождения, которую забавно приручать, дрессировать и из которой со временем получится отличная жена. Всевидящий, тогда мне было и этого достаточно. Достаточно до того самого дня, как я призналась ему в любви.
Я ничего такого не задумывала, слова сами сорвались с губ: Винсент целовал меня, а я падала в бездну темных глаз. Падала и понимала, что дышу им, живу им и жду дня нашей свадьбы, чтобы стать его навсегда. Раствориться в нем без остатка. Три коротких слова – «Я люблю вас» – положили конец всему. Недоумение во взгляде сменилось весельем, а затем он сказал самый страшный комплимент в моей жизни: «Луиза, вы очаровательны!»
Подыграй он мне тогда, хотя бы с насмешливой снисходительностью, я бы вышла за него, но Винсент решил, что это ниже его достоинства. Да и к чему, если обещанная тебе девчонка все равно никуда не денется? Он сказал, что его жизнь никогда не сойдется только на мне, что наш брак не имеет к чувствам никакого отношения.
«К чему? – спросила я. – К любви или к женщинам, с которыми вы будете проводить время, пока я стану воспитывать наших детей?»
«Вы слишком много думаете, Луиза, – последовал ответ, – и в этом ваша основная проблема. Женщине достаточно знать, что рядом есть мужчина, который сумеет о ней позаботиться».
