Наталья Косухина - ПТУ для гоблинов, или Понтийский тактический университет (СИ)
Медленно ступая по неровному каменному полу, я начала чувствовать тепло, значит яйцо совсем недалеко. Единственный способ высидеть высоко в горах потомство — это нагревать постоянно стены своим пламенем, что не может не сказаться на воздухе: сухой, горячий, он веял на меня прямо по курсу.
Остановившись, я помялась, не решаясь идти дальше. Страшно было, ну очень.
— Взрпр… — раздалось за стеной, заставив меня подпрыгнуть.
И странным образом именно это придало мне решимости. Выдохнув и достав световой артефакт из кармана, я отправилась прямо и, завернув за угол, увидела спуск, а на самом дне, свернувшись, лежал красный дракон. Его чешуя тускло поблескивала в свете, что испускал мой артефакт.
— Р-р-р-р-р…
Понимая, что ждать далее неразумно, я выстрелила в дракона и, когда тот заревел, бросилась прочь.
Хорошо представляя размеры ящера, я свернула в более узкий коридор в пещере, как мы с гоблинами и договаривались, и, пробежав немного, остановилась, прислушиваясь к звукам.
Было тихо как на кладбище, дракона нигде не видно. Что эта ящерица задумала?
И тут прямо перед входом в коридор появилась морда, которая ткнулась в мою сторону, хотя ясно было, что не пролезет, и, переминаясь с ноги на ногу, не могла решиться отойти далеко от своего яйца.
Ну что ж, нужно тебе помочь.
Прикрыв глаза, я сосредоточилась на своих ощущениях и потянулась к дару, что таился внутри меня. Огонь мгновенно откликнулся и рванул наружу, привычно обжигая ладони. Дракон загоревал, сильнее ткнувшись носом в проход, а я, создав огненного маленького дракончика, послала его в бой.
Ящер взревел, в его глазах появилась фанатичность. Он рванулся к моему пламени, как к самому желанному лакомству.
Вот теперь действительно пора делать ноги, пока меня не съели. Развернувшись, побежала прочь, а дракон, взревев, начал когтями крошить вход в коридор.
Пробежав немного, я, затормозив, прислушалась: в пещере вновь наступила тишина. Почему ящер не беснуется? Что он задумал? Ничего не понимая, я пробиралась все дальше и дальше вперед. Может, ребята его уже убили?
Но стоило мне подойти к очередной развилке, как мне тут же заступили дорогу и обдали пламенем.
Э нет, милый, я не горю! А после последнего инцидента я и о своей одежде позаботилась.
Находясь в пламени, изрыгаемом драконом, я более не скрывала свой дар, полностью открылась и приняла его. То, что я долгие годы пыталась забыть и скрыть, снова вошло в мою жизнь.
Сотворив своего собственного огненного дракона, я послала его наглой ящерице прямо в нос.
Пещеру сотряс страшный рев.
В этот момент ко мне подбежал Реван и, оттолкнув меня, бросился к дракону. Раненого ящера окружили со всех сторон. Но тот, не помня себя от боли, крутился и бесновался, круша все на своем пути.
Выстрелы гоблинов лишь добавляли ему ярости и не способствовали смерти.
— Яйцо у Идара. Он его, наверное, уже вынес, поэтому бежим, — отдал приказ старший группы.
Схватив за руку, Реван потащил меня в сторону выхода. Но в планы дракона не входило упускать желанную добычу: он бросился в преследование, гоняя и отрезая нас от выхода, и через какое-то время у него получилось загнать нас в тупик.
То, что попали в ловушку, мы поняли не сразу, но, едва осознав, гоблины сразу начали просчитывать возможные пути спасения. Но я шестым чувством понимала: выход только один — вперед через дракона.
Поставив ладони лодочкой, как и учили раньше, и пропустив через себя свою силу, направила ее на ящера. С рук сорвались огненные струи, которые жгли и превращали в пепел все, до чего добирались на своем пути.
Наше противостояние с драконом длилось недолго, и спустя минут десять, может больше, я прошла сквозь хищника, взирая лишь на груду пепла под моими ногами, который шевелил случайный сквозняк.
Повернувшись к гоблинам, я увидела, как они стоят в полном потрясении, широко раскрыв глаза, а Реван с неверием и, кажется, страхом смотрит на меня.
Рассмотреть я не успела. Видимо, не рассчитала силу, после того как долго не пользовалась даром. Мир перед глазами померк, и я осела на каменный пол.
***Мне всегда нравилось смотреть на звезды. Красивые, они, словно пыльца, усыпали небосвод. Когда была маленькой, бабушка рассказывала, что к звездам могли летать корабли. Мне кажется, это неправда. Как к ним попасть? Они же недосягаемы.
Сразу после сражения с драконом нас всех доставили в университет, где меня немедленно поместили в лазарет. Конечно, как только смогла, я оттуда сбежала. И сейчас сидела наверху, на смотровой площадке одной из башен.
За моей спиной послышался скрип, и я встревоженно повернула голову на звук.
— Это мы, магистр, — раздался неуверенный голос Ревана. — Можно к вам присоединиться?
— Конечно, почему бы и нет, — пожала я плечами.
Честно, я не знала, как себя вести с ребятами. То, что они видели… то, что они теперь знают…
Гоблины расселись вокруг меня и настороженно посматривали, и я решилась взглянуть на Доната, чье мнение действительно для меня важно. Теперь он смотрел внимательно, нежно, словно ласкал взглядом, подбадривая.
— Что вы хотели узнать? — спросила, взглянув на остальную группу.
— У нас завтра защита испытания, — нерешительно начал Андер. — Так как… кхм-м… тело дракона не было найдено, нам бы узнать, что написать в отчетах?
Непростой вопрос.
— Ну, раз вы все равно догадываетесь о том, что произошло, я вам расскажу все как есть, а дальше решите сами.
Реван взял меня за руку, как бы говоря, что это не обязательно, но я лишь улыбнулась и слегка пожала ее в ответ.
— Как вы все знаете, я активно развивала свой талант алхимика, и мало кто видел, как я использую дар. После сражения с драконом вы наверняка решили, что я огненный маг, но это не так.
— Но только они владеют огнем на таком уровне, — высказался один из студентов.
— На таком уровне они не владеют. — И процитировала старое стихотворение:
Самое ценное в мире
Такое вот волшебство,
Когда красное вспыхнет пламя
И феникс расправит крыло.
Все недоверчиво на меня посмотрели.
— То есть вы феникс? — как всегда прошел прямым путем Идар.
— Нет. У меня дар феникса. Но таких, как я, просто принято называть фениксами. Если огненные маги укрощают и подчиняют огонь, то я его рождаю и могу им повелевать. Только фениксы могут призвать чистое пламя, и именно поэтому мы так желанны для драконов. Они чувствуют истинный огонь, который влечет их не хуже дурмана, своего рода наркотик.
— Ты намеренно тогда в пещере призвала… — задохнулся Реван.
