Шелли Крейн - Нареченные
Проходя через зал, я перехватила взгляд Кайла и показала, где буду, чтобы ему не искать меня. Он кивнул и повернулся к Бек и Ральфу, которые сели на стульях около него.
Блокировать их, не забыла?
Я кивнула Калебу, и мы вышли в заднюю дверь.
– Мэгги! – услышала я и увидела Спенса, сверкающего улыбкой и отбивающего на ноге такт барабанными палочками. – Привет, моя сладкая булочка из Теннесси.
– Ой, привет! – я не знала, что еще добавить. Все засмеялись, а я покраснела.
– Калеб, – громко крикнул Зеке, – ты во что оделся, старик? Я думал, мы говорили…
– Это ты говорил. Во-первых, у меня нет кожи, – Калеб стал загибать пальцы. – Во-вторых, ты ни за какие пирожки не засунешь меня в кожу.
– Да он отлично выглядит, – заметил Спенс и показал барабанной палочкой на свою рубашку с надписью: «КИСС». – Теперь в моде классика. Кожа забывается.
– Чушь собачья, – не слишком громко проворчал Зеке. – Нужно начинать.
– О’кей. Ты как? – тихо спросил меня Калеб.
– Где мой чай с медом? – услышала я зычный голос Зеке. – Кто-то спер мой чай с медом!
– Ну вот, – сказала я, и мы посмеялись.
– Не думал, что когда-нибудь скажу такое, но побудь с Кайлом, – решительно проговорил Калеб.
– Калеб, хватит беспокоиться.
– Как я могу перестать? У меня сейчас закипят вены. Это была такая глупость… Так глупо оставлять тебя беззащитной, чтобы я мог выступить на каком-то дурацком концерте.
– Никакой он не дурацкий. Мы должны жить. Как мы можем все забросить и забыть все, о чем мечтали? Я не позволю им сделать это с нами.
– Знаю, ты думаешь, что я…
– Калеб, я же Провидица, – проговорила я чуть тверже, чтобы он понял мою мысль. – Я получила силу. И я буду находиться прямо здесь, перед тобой, все время.
Он вздохнул и подумал, что почти забыл, кто я.
– Ты права. Прости, – Калеб поднял руку. – Деспот, помнишь?
– Да, – усмехнулась я. – Ну не беспокойся ты так обо мне! Все будет хорошо. Я постоянно буду с кем-нибудь. Что они сделают, когда вокруг столько людей? Я буду стоять в первом ряду и очень громко тебя поддерживать, – я придала голосу игривости.
– О’кей, – рассмеялся он.
Приподняв пальцами мой подбородок, Калеб наклонился поцеловать меня. В ту же секунду, когда его губы коснулись моих, я вновь почувствовала, наши сердца бьются вместе. Зеке пошумел, чтобы привлечь наше внимание, и мы оглянулись.
– Ладно, давайте, – скомандовал он и махнул рукой. – Пока мы готовимся, фанатки и жены пусть отойдут в сторону.
Глава 18
Калеб улыбнулся мне, когда Спенс ударил в свои барабаны.
– Увидимся после.
Я кивнула, и он проводил меня до дверей. Прочесал взглядом весь бар, пока не нашел Кайла. Кивнув ему, он поцеловал меня в висок, повернул и подтолкнул руками в спину.
– Оставайся с Кайлом, пожалуйста.
– Ладно. Повеселись.
– Попытаюсь.
Чтобы добраться до Кайла, мне пришлось проталкиваться сквозь толпу. Он терпеливо ждал меня в глубине зала. Бар наполнялся людьми, и, судя по их мыслям, концерт вызывал у них немалый интерес. Я улыбнулась, подумав, что Калеб зря нервничает. У него все хорошо получается, а у группы достаточно поклонников.
– Дайте пройти, – Кайл схватил меня за руку, протащил мимо пары, которая и не подумала подвинуться. На ухо мне он прошептал:
– Ты чему улыбаешься?
– Да ничему.
– Они там репетируют?
– Ну да.
– Вот, – Кайл подал мне стакан. – Я взял тебе содовой.
– Спасибо.
– Так ты волнуешься? – Я кивнула. – Знаешь, здесь будет полно девушек, и после шоу многие будут стараться полапать его.
– Да, волнуюсь. А девушки меня не тревожат, – засмеялась я. – Но спасибо за предупреждение.
Он сардонически ухмыльнулся и пощекотал мне подбородок.
– А где Бек и Ральф?
– Боюсь подумать, – я сморщила нос и кивнула в их сторону.
– И Амбер пропала, – вздохнул Кайл. – Я пару дней с ней не виделся и, когда зашел пригласить ее на концерт, никто не открыл двери. Она и на мои звонки не отвечает. Интересно, что с ней стряслось?
– Уверена, у нее для этого есть причины.
– Что? Я думал, ты ненавидишь Амбер.
– Я никого не ненавижу, – возразила я.
– Ты знаешь, что я имею в виду. Она не входит в список твоих любимчиков.
– Ну и что с того? В любом случае мы собираемся уезжать домой. Наверное, хорошо, что это закончилось сейчас, верно?
– Да, да, ты права, – тихо произнес Кайл и кивнул. – Биш и Джен – с ними все ясно, а?
– Ты тоже заметил?
– Все заметили. Им просто не повезло. А теперь еще мы вернемся домой, и он встретится со всеми нашими милыми дядями. Эти Джейкобсоны не допустят, чтобы на нашу Джен претендовал какой-то коммонер[4].
– Коммонер?
– Не Ас.
– Это потому что они не запечатлелись, а не из-за того, что он человек. Твоя семья не такая мелочная. Думаю, я тому доказательство.
– И все-таки Бишу лучше поостеречься. Если он будет пялиться на нее на глазах у дяди Бена, то пожалеет об этом.
Я решила, что нужно сменить тему.
– Слушай, а что такое Воссоединение? Калеб мне кое-что рассказывал.
– В принципе, это что-то вроде пикника, только не на воздухе, а в помещении. Это продолжается целую неделю. Члены Совета произносят заготовленные речи, потом всякие игры, танцы и угощения. А девушки, как кошки, гоняются за парнями, надеясь и молясь, чтобы получилось запечатлеться до того, как все разъедутся по домам.
– Как грустно.
– Раньше было по-другому. Мама рассказывала, все проходило шумно и весело. Не было такого напряжения и отчаяния, как сейчас. Людям это нравилось, и они запечатлялись. Да, запечатлялись. Никаких важных шишек, – Кайл произнес эти слова с издевкой. – Запечатления обязательно происходили, и все радовались в предвкушении.
– Мне очень жаль, Кайл.
Он бросил на меня острый взгляд:
– А почему ты жалеешь? Твоей вины тут нет. Ты же не делала это нарочно.
Я почувствовала, как у меня открылся рот.
– Вот это да, такая перемена. Обычно ты говорил другое, – произнесла я тихо, наклонившись к нему.
Кайл повел плечом и грустно улыбнулся.
– Ты не виновата. Я просто сходил с ума. Но тогда, в бассейне, кое-что понял. – Я хотела остановить его и больше не возвращаться к тем событиям. – Просто послушай, – он ласково взял меня за руки. – Я знаю, вы с Калебом хотите быть вместе. Я действительно знаю. И если бы на его месте оказался я, он был бы счастлив за меня, – Кайл прикусил губу. Видно было, что ему больно, но он продолжал: – Я все еще люблю тебя. – У меня перехватило дыхание. – Это не изменилось и вряд ли изменится. Но ладно. Я могу любить тебя и оставаться твоим другом. Я могу любить тебя и быть твоей семьей.
