Саша Суздаль - Перстень Харома
Несмотря на то, что вверху ужасно холодно, Васабри нравился полёт с Хенком и, даже, по двум причинам. Первая состояла в том, что он правил страной и мог сгодиться при непредвиденных ситуациях, которые ей могли грозить в скором будущем, а вторая состояла в том, что Хенк ей понравился, как парень, простой и надёжный, за спину которого всегда можно спрятаться.
Поэтому она прижималась к нему с приятной неизбежностью, чувствуя его тепло, согревающее её спереди, вспоминая своё, надёжно спрятанное внутри, возбудившее желание обнять и ласкать ... ласкать ... ласкать...
— Крепче держись, — крикнул ей Хенк, когда она, забывшись, принялась водить руками по всему его телу. Она засмеялась ему на ухо и крикнула:
— Не бойся, я держу тебя крепко.
Сказанное звучало двусмысленно, но ей понравилась, и она снова прильнула к нему головой, вспоминая своё, крепко сжимая Хенка руками. Васабри не боялась остановиться на ночлег, не сомневаясь в том, что проведет его, прижавшись к Хенку, но он продолжал путь, как будто спешил.
В это время Маргина кружилась в танце, ведомая самым красивым мужчиной её мечты, который томно смотрел в её глаза, а она тонула в его взгляде. Её женские чувства оставались открыты, и она отключила симпоты, чтобы чувствовать себя только женщиной и не видеть внутренним взглядом ничего вокруг, ни обмана, который может быть, ни неестественности происходящего, ни того, что они любят других, а наслаждаются друг другом.
Возможно, такую ситуацию можно назвать тренировкой, на которой мастер оттачивает своё оружие и набирается опыта. А можно определить, как прихоть двух сущностей, одна их которых вообразила себя женщиной, каковой давно не является, а второй мужчиной, которым никогда не был.
Огромная спальня Фатенот, занимаемая Маргиной, спокойно трансформировалась в танцевальный зал со светящимися канделябрами вдоль стен, а потолок украшали картины в небесных тонах, обрамленные по контуру золотыми завитками, добавляющими торжественности и величия.
Харом неуловимо, но постоянно менял свой облик, зачерпывая образы понравившихся мужчин из глифомах Маргины, и кружил её, подстраиваясь под неё, в лёгком широком танце. Сквозь полузакрытые глаза Маргина видела его силуэт, совсем не всматриваясь, кого он изображает и по привычке, повторяя шёпотом такты.
А змей летел даже тогда, когда настала ночь и всё накрыла звёздная россыпь созвездий, рассматриваемая Васабри с интересом, так как картина неба отличалась от той, которую она видела на Земле. Вначале внизу поблёскивали звёзды, отражаясь от воды, а потом летели над какой-то сушей, которая вскоре закончилась, и снова потянулся океан.
Когда подлетели к новой суше, Васабри, несмотря на холод, уже дремала, и проснулась от того, что змей начал пикировать вниз, а она завалилась на Хенка. Тот, как заведенный, снова повторил: «Держись», — и Васабри послушно обхватила его за талию.
На востоке небо приготовилось принять Горело, местное солнце, которое уже осветило окрестности своего царственного появления, предупреждая о своём ослепительном блеске. В сумраке, в который они погрузились, снижаясь, Васабри рассмотрела впереди какое-то величественное здание на берегу огромного озера, которое, по мере снижения, скрывалось в зарослях обширного сада. Змей, почему-то, приземлился в отдалении от здания, и Васабри спросила у Хенка:
— Что за здание?
— Эссенариум, — ответил Хенк, как будто данное название о чём-то говорило. Змей, потоптав коротенькими ножками по земле, сообщил Хенку:
— Мы полетели в океан.
— На озере, что, рыбы нет? — спросил Хенк, но неволить змея не стал и тот, сделав прощальный круг, отправился по обратному пути к океану.
Они двинулись к зданию, и Хенк забеспокоился: прозрачная стена, которая останавливала всякого, кто намеревался проникнуть в сад, куда-то исчезла. Харом, вообразивший, что Маргина и есть его Фатенот, мог выкинуть всякое, а время, которое, как говорят, лечит, могло отколоть и другой фортель: усугубить болезнь Харома. Хенк осторожно двинулся к зданию, а Васабри шла сзади, немного недоумевая, так как видела, что его что-то беспокоит.
Здание оказалось пустынным и никак не реагировало на гостей. Хенк отправился в спальню Маргины, надеясь найти её там, но его ожидания не оправдались – комната оставалась стерильно пусто. Растерявшись, Хенк решил пройти в спальню, где находилась Байли.
— Кого мы ищем? — спросила его Васабри.
— Мы ищем Маргину, — ответил Хенк, приближаясь к двери спальни Фатенот. Остановившись, он вздохнул и потянул дверь на себя. Издали не разглядеть, но в постели кто-то находился. Они подошли ближе, и Хенк удивлённо замер: из-под полога на него смотрела Маргина и какой-то незнакомый мужчина. Оба оказались неглиже и, вероятно, никто симпот вокруг не разбрасывал, не отвлекая их от прямого назначения: получения наслаждения.
— Хенк, тебя не учили, что нужно постучать, прежде чем заходить в спальню дамы? — покраснев, возмутилась Маргина. Вероятно, она полностью находилась в человеческой сути и, даже, краснела совсем натурально.
Васабри с интересом наблюдала за Маргиной, а ещё с большим вниманием разглядывала голого незнакомца, который понял, что визит гостей затягивается, и сразу встал с постели одетым.
— Харом, — представился он Васабри, а на Хенка посмотрел с сожалением.
— Харом? — удивился Хенк, поражаясь такой быстрой сменой кавалера Маргины. «А как же товарищ Тёмный?» — подумал Хенк, а Маргина ему ответила в его же голове: «Никак! Могут у меня быть слабости». Она окинула оценивающим взглядом Васабри и посмотрела на Хенка.
— Целомудренный мой, а Байли знает, что ты прилетел сюда с этой девушкой? — спросила Маргина и Хенк густо покраснел. Маргина, не стесняясь, запустила симпоты в Васабри, прочитала всё и хмыкнула.
«Если ты собьешь Хенка с пути истинного, ты знаешь, что я с тобой сделаю», — предупредила она Васабри внутренним голосом. Девушка оглянулась, не поняв сразу, но, посмотрев в глаза Маргины, от которых потянуло космическим холодом, решила, что Хенка она, пожалуй, оставит в покое и использовать не будет.
Харом, до этого молчаливо стоявший в театральной позе, бесцеремонно подошел к Васабри и принялся разглядывать ожерелье из сардоникса, висевшее у неё на шее.
— Откуда оно у тебя? — спросил Харом и Маргина удивлённо на него посмотрела.
— Мне его подарил мой любимый кот, — созналась Васабри и добавила, — только оно одноразовое.
— Вижу, — ухмыльнулся Харом, — что уже использованное.
— Ждите в Боро, — сказала Маргина, обрывая Харома, — приедет Тёмный и всё рассудит.
