Даринда Джонс - Четвертая могила у меня под ногами
- Нет, но раздеться ты все равно можешь.
- У меня еще есть вопросы, - сказала я, не обращая внимания на его слова.
- Я дам тебе все ответы, если ты разденешься.
Меня не покидало ощущение, что Рейес сам не снял с меня этот свитер только потому, что ранен. Должно быть, раны действительно очень серьезные.
- Мне нужно рассказать тебе о Гаррете.
- Умираю от предвкушения.
- Он был в аду. – Рейес молчал, поэтому я добавила: - И виделся с твоим папочкой.
Он развернул на столе бутылку этикеткой к себе.
- Как правило, отец не развлекает посетителей.
- Значит, он сделал исключение. Он показал Гаррету, каким ты был. Как служил в его армии, как поднимался по карьерной лестнице. Гаррет сказал, твой отец показал ему, чем ты занимался.
- Все это показал ему мой отец? Величайший лжец за всю историю существования вселенной?
- Хочешь сказать, то, что видел Гаррет, – ложь? И всего этого не было?
Задумчиво помолчав, Рейес наконец заговорил:
- Я был полководцем в аду, Датч. Что, по-твоему, это значит?
Я опустила взгляд на истертый ковер.
- Может быть, сам расскажешь?
- Чтобы ты еще больше меня возненавидела?
Я удивленно взглянула на Рейеса:
- Я тебя не ненавижу.
В ответ он стиснул зубы.
- От любви до ненависти один шаг. Или ты об этом не слышала? Порой трудно определить, что из них сильнее.
- А я не говорила, что люблю тебя, - огрызнулась я.
Опустив голову, Рейес посмотрел на меня из-под ресниц.
- Уверена? Видишь ли, каждый раз, когда я рядом, чувства, которые льются из тебя, ничего общего с безразличием не имеют.
- Это вовсе не значит, что из меня льется любовь.
- Но так может быть, вот увидишь. Сними свитер, и через десять минут ты поверишь без тени сомнения, что влюблена по уши.
Глава 13
Пей кофе! Тогда на глупости будет больше сил, и делаться они будут быстрее.
Надпись на футболке
Измучившись мыслями, снимать или не снимать свитер, я решила передохнуть. В буквальном смысле. Я прилегла на кровать и сразу поняла, что она появилась здесь прямиком из какой-нибудь серии «Флинтстоунов». Каменный матрас. Грубое, шершавое покрывало. Глыбы, на которых, наверное, спали еще динозавры. Но я устала, а Рейес, похоже, впервые в жизни никуда не спешил.
Я смотрела, как он встал и обошел стол, чтобы подойти ко мне. Двигался он через силу, очень осторожно, чтобы не причинить себе еще больше боли. Я никогда не видела, чтобы ему было так больно. На футболке виднелись несколько больших кругов крови и несколько пятен поменьше. Я не стала ему предлагать первую помощь. Он не согласился бы, даже приставь я Маргарет к его виску.
- Даже не надейся, что я сниму свитер, - предупредила я.
Он усмехнулся и лег рядом. Пока он ерзал, кровать прогибалась то тут, то там. Наконец он улегся и громко вздохнул. Я повернулась к нему. Рейес лежал на спине, накрыв рукой лоб. Мне лично поза показалась завораживающей и притягательной одновременно. Его профиль наводил на мысли о греческих богах. Идеальные пропорции. Совершенные линии.
- Ужасно твердая кровать, - заметила я, взбивая подушку и ворочаясь, чтобы улечься поудобнее. Непростая задачка, учитывая, что Маргарет постоянно утыкалась в матрас.
- Можешь сесть на меня. Я тверже.
У меня распахнулись глаза, и я чуть не посмотрела, правду ли он говорит. Но вовремя сдержалась. Не попадусь я так запросто на его уловки. К тому же он ранен, елки-палки.
- Итак, следующий вопрос. Почему ты зовешь меня Датч?
Рейес выглянул из-под локтя:
- Я тебя так не зову.
Я нахмурилась, впрочем, без толку.
- Ты постоянно называешь меня Датч. И всегда так называл.
- Знаешь, для того, кто говорит на всех языках, которые когда-либо существовали на этой планете, ты хреново разбираешься в значениях слов.
- Что ты имеешь в виду?
- А ты подумай.
- Ну и ладно. – Я задумалась. Покатала слово в мыслях и на языке, пока его значение полностью не прояснилось. И ошеломленно уставилась на Рейеса. – «Искатель». Ты не зовешь меня по имени, ты говоришь «искательница» на арамейском языке.
На английском слово всего лишь звучало похоже на «Датч», и то только потому, что мне самой так казалось. На самом деле «ч» в арамейском оригинале больше походило на «ц», а «а» произносилось мягче, почти певуче.
- Браво.
- Все это время ты называл меня искательницей?
- Да, потому что так оно и есть. Ты – искательница душ.
- Обалдеть.
Уж не знаю почему, но от этого мне стало светло на душе. Как если бы я только что выпила большущую чашку мокко латте. Сегодня я так много узнала, что не хотела, чтобы это заканчивалось. Если честно, клево было даже то, что Рейес тяжело ранен и не в состоянии сорваться на поиски «британца», чтобы, как истинный мужчина, порубить врага в винегрет. Потому что он мог больше времени уделить мне любимой.
- Мне нравится, - проговорила я.
- Старейшины вашей расы умеют выбирать.
Я улыбнулась. Моргнула. Нахмурилась.
- Моей расы? У меня есть раса?
- Естественно.
- Минуточку. Честно-честно? И у меня есть семья, прямо как у тебя? Ну, там, в другом измерении?
- Да.
Просто в голове не укладывалось. Я даже прямого ответа не ожидала, не то что подтверждения.
- Серьезно? У меня есть другая семья?
- Да.
Меня будто по башке огрели. Я не знала, что и думать.
- Мне о них известно не так уж много, поэтому не очень-то рассчитывай на поток информации.
- А они… они тоже ангелы смерти?
- Только того, кого избрали для перехода в это измерение, называют искателем. Ты – представительница расы могущественных носителей света. Из тех, кто занимает... твое положение, редко выбирают искателей. Слишком черная работа. Но среди них ты была самой молодой и самой сильной. И они знали, что я здесь.
Одно дело – жить, не зная, откуда у меня все эти способности. И совсем другое – вот так одним махом получить кучу ответов, которых мне не хватало всю мою жизнь. А Рейес так запросто, так небрежно об этом говорит, словно для меня узнать о моем наследии – сущие пустяки. Я старалась держать себя в руках. Я смогу со всем справиться с достоинством и тактом. Не то чтобы мне этого хотелось, как женщинам из программы «Цена удачи»[25].
А потом до меня дошел смысл слов Рейеса.
- Минуточку. Ты хочешь сказать, что меня выбрали из-за тебя?
Даже его рука не помешала мне увидеть, что он закрыл глаза.
- Если бы меня спросили, я бы сказал, что твои старейшины рассматривали мое появление здесь как предвестие войны. Отец создал меня, чтобы я помог ему положить конец человечеству. Поэтому тебя и послали сюда. – Он повернулся ко мне, и в его глубоких карих глазах ярко сверкали золотистые и зеленые искорки. – Мы с тобой враги, Датч. Принцесса и пешка с разных сторон шахматной доски. – Уголок его чувственного рта приподнялся. – Все они сильно разочаруются, если узнают, что мы с тобой поладили.
