Бет Фантаски - Химия чувств
Я подошла к комоду, открыла верхний ящик. Черный лифчик тоже был запрятан подальше, когда я его вытащила, из него что-то выпало.
Пузырек.
Я подняла его, обратив внимание, что выпито еще довольно мало. С его… С его помощью я могла…
— Джилл?
— Что? — вскрикнула я, поспешно спрятав пузырек в ящик и закрыв его. Я резко развернулась и увидела маму — она стояла в дверном проеме и смотрела на меня.
Глава 67 Джилл
— Я… Я не знала, что ты дома, — сказала я, прижимаясь к комоду.
— Я спала, — сказала мама, не сводя с меня глаз.
Я одернула юбку, внезапно поняв, что беспокоюсь больше о маме, чем о своем внешнем виде. Неужели ей снова стало хуже?..
— Ты в порядке?
Она еле заметно улыбнулась, наверное поняв, что я за нее беспокоюсь.
— Джилл, все хорошо, — сказала она. — Просто отдыхаю между сменами. Я надеюсь на этой неделе побольше поработать.
— Мам! — Я уже совсем забыла о своих голых ногах. — Ты уверена?
Она кивнула — и зевнула. Но, честно говоря, она действительно не выглядела такой же уставшей, как и раньше.
— Да, я к этому готова, — ответила она. — Хочу, чтобы тебе стало полегче.
— Спасибо, мам.
Тут она вроде бы наконец-то заметила, как я одета, и нахмурилась:
— Новая одежда?
Я снова одернула юбку:
— Э… Взяла поносить у Бекки.
Мама подошла ко мне поближе, осмотрела с ног до головы. Потом наши взгляды встретились, и она снова улыбнулась.
— Юбка коротковата, но девчонки твоего возраста, наверное, так ходят, — признала она. — Ты просто красотка, Джилл.
— Правда?
Мама кивнула и, к моему удивлению, обняла меня за плечи и легонько стиснула. Когда она меня в последний раз обнимала?
— Жаль, что я не могу тебе ничего купить, — сказала она, прижимаясь ко мне.
А мне жаль, что я тебе только что солгала… что приходится от тебя что-то скрывать…
— Ничего страшного, — уверила ее я, отстраняясь. — Не волнуйся.
Мама снова посмотрела на меня, и ее озарило.
— Джилл? Ты же так не для Тристена оделась?
— Тристена? — Я содрогнулась от мысли, что она вдруг вспомнила о том, что видела его в тот вечер, когда он подсыпал ей в чашку снотворного. — Нет…
— Я подумала, что, может быть, после того, как он помог тебе, то есть нам …
— Нет, мам, — уверила я, остановив ее на полуслове. — Мы не… встречаемся.
И никогда не будем встречаться. Это была правда.
— А… — Я думала, она обрадуется тому, что у меня никого нет, но мне показалось, что ее мое признание несколько разочаровало. — Он вроде бы хороший парень.
— В чем-то, — согласилась я, пожимая плечами. А в чем-то нет … — Кстати, насчет одежды, — добавила я, чтобы сменить тему. — Можно будет одолжить у тебя синий блейзер? Для школьной презентации.
— Да, разумеется, — согласилась мама, но я заметила, что она побледнела. — Но я, к сожалению, совсем о ней забыла. У меня кое-какие планы на те выходные…
Я насторожилась:
— Планы?
— Да. — Она занервничала и отвернулась. — Тетя Кристин пригласила меня на Кейп Мей, навестить ее. Она подумала, что мне не помешает развеяться.
Я удивленно посмотрела на нее:
— Тетя Кристин? Вы же особо не ездите друг к другу. Я с ней не виделась с папиных… — Я замолчала, пожалев о том, что упомянула его похороны.
— Ну да… — Мама провела рукой но волосам, это у нас общая привычка. — Я ей рассказала о своей… болезни, и она подумала, что свежий морской воздух пойдет мне на пользу, даже в холодное время года.
— Да, наверное, — согласилась я. Вообще-то, я даже обрадовалась, что мама не пойдет на презентацию. Я ужасно боялась выступать перед публикой, а если я кого-то из слушателей знала лично, от этого становилось только хуже. — Я не против.
Мама опять обняла меня, и настроение у нее снова улучшилось.
— Спасибо, Джилл. Я правда считаю, что это пойдет мне на пользу.
Потом мама ушла собираться на работу, а я, несмотря на ее одобрение, сняла юбку с майкой и убрала в шкаф. Потом легла в постель пораньше, стараясь не думать о спрятанном в ящике пузырьке или о Тристене. Но оба этих порочных искушения так и манили меня, а я, правильная девочка, изо всех сил старалась им не поддаваться.
Глава 68 Тристен
Когда уже за полночь я шел по второму этажу школы, ее пустые коридоры казались необычайно темными и тихими.
Я добрался до своего ящика, набрал код на замке, открыл его и, отодвинув спортивную куртку, которую я никогда не носил, опустил руку в полиэтиленовый пакет и достал из него бутылку. Только не с обычным неоново-желтым спортивным напитком. О ее пластиковые стенки плескалась мутная, густая и ядовитая жидкость.
Я поднял ее к лицу — и поймал себя на том, что облизнулся.
Простое прикосновение к бутылке с раствором так меня взбудоражило и… пробудило какое-то еще чувство. Где-то в глубине подсознания я услышал одну из своих любимых композиций, оглушительную вариацию традиционного похоронного марша, я буквально пальцами чувствовал, как играю ее. Хотя я не садился за инструмент с тех пор, как излечился. Я боялся…
Ты снова выпьешь раствор, Тристен, причем по собственному желанию…
Я был готов поклясться, что слышал голос отца — точнее, зверя, — непросто вспомнил, он именно прошептал мне эти слова на ухо, и меня бросило в дрожь. Я на самом деле даже не понял, от волнения ли или от ужаса, но руки затряслись, раствор начал громко плескаться, что и привело меня в чувства. Я резко развернулся, сунул бутылку в сумку и поспешно направился в кабинет мистера Мессершмидта.
Поторопись, Тристен. Быстрее спрячь эту бутылку от самого себя и двигайся дальше.
Я ворвался в класс и сразу побежал к крысам, этим беспокойно шебуршащим в клетках ночным жителям. Мне не терпелось поскорее разделаться с запланированным, но все же какое-то время я просто наблюдал за животными, особенно пристально глядя на жалкого крошечного белого крысенка, у которого не хватало половины уха. Слабачок. Неудачник, которого задирают все остальные. Он сидел, съежившись в уголке, стараясь не привлекать внимание более сильных грызунов.
Подняв крышку, я достал этого крысенка здоровой рукой, он даже не сопротивлялся. Я чувствовал, как неистово колотилось его крохотное сердечко, но малыш не вырывался и не кусался. Я прижал его к груди и погладил, чтобы завоевать доверие. Звереныш, несомненно, был привычен к общению с человеком — вскоре он начал осваиваться у меня на ладони и обнюхивать рубашку.
