Главное правило драконологии (СИ) - Антипова Дария

В этот момент у меня за спиной слышится какой-то треск, а почти сразу после этого громкий смех. Мы стоим рядом со стадионом и, резко повернувшись, замечаю, что, скорее всего, кто-то там просто тренируется криллингу.

— Насколько мне известно, финальная игра завтра, — проследив за моим взглядом сообщает Рейнар.

Уже? Надо же, надо же, мне кажется, я совсем потеряла счёт времени.

— Ты ведь, кажется, очень хотела в ней участвовать. Всё-ещё хочешь?

— Ты не против? — удивлённо вскидываю брови. Пожалуй, это не менее неожиданно, чем то, что он вернул меня сюда.

Рейнар отрицательно качает головой.

— Но, конечно, не скажу, что эта идея мне нравится, — он глубоко вздыхает и на какое-то время замолкает, — Лира, прости меня, я просто дурак.

— Ты не дурак, — на секунду задумываюсь, — ты просто дракон.

Последний раз взглянув на него, поворачиваюсь и бреду в направлении своих комнат.

Глава 26

Как ни странно, Вентон и вся команда очень обрадовались тому, что на финальной игре я буду вместе с ними. Думаю, они уже были уверены, что я не то, чтобы на игре, но и вообще в академии теперь не покажусь. Правда, спрашивать ни о чём не стали. Разве что в перерыве тренировки капитан осторожно поинтересовался, как Рейнар относится к тому, что я сейчас здесь. Заверила его, что проблем ни у кого из-за этого не будет и продолжила играть со всеми.

Но, к сожалению, не могла не заметить, что отношение ко мне в команде изменилось. Все стали как-то аккуратнее что ли. Никаких жёстких атак в мою сторону, за всё время тренировки никто в меня даже ни одного энергетического шара не кинул.

И, если уж даже в родной команде так боялись причинить мне хотя бы какой-то вред, то о противниках во время игры и говорить не стоит. Победу у них не то, чтобы вырывать не пришлось, они, похоже, и сами были рады отдать нам её на золотом блюдечке, только бы поскорее унести с поля ноги. Ещё бы, кто решится нападать на невесту, а, может быть, даже жену императора.

К слову сказать, сам император на игре присутствовал и пристально следил за всем, что происходило. Но сидел на трибуне спокойно, правда, выглядел при этом немного мрачно и это, конечно, только добавляло страха нашим противникам. Не сложно было заметить, что на трибуну, где он сидел, они смотрели даже чаще, чем на игроков противоположной команды.

В общем, кубок мы, конечно, получили и даже были очень этому рады. В конце концов, команда серьёзно тренировалась, готовясь к игре, и разве кто-то мог предположить, что в последний момент появлюсь я как фактор, который так повлияет на противника, что и сама игра для победы станет не нужна.

На церемонии награждения кубок вручили мне. Не знаю, обиделся ли на это Вентон, всё-таки капитаном ведь был он, но, когда я попыталась передать его ему, принимать громадную и довольно тяжёлую чашу с изображением светящегося, зависшего над ней мяча, отказался.

— Мы победили только благодаря тебе, — подмигнул мне он, — так что оставь его себе. Мы в следующем семестре завоюем новый.

В этом я даже не сомневаюсь, правда, понимаю, что вряд ли я к ним когда-нибудь ещё присоединюсь. Конечно, победа есть победа, но то, что происходило сегодня на поле, это даже не игра, а скорее, её имитация. Буду скучать по азарту, но, что ни говори, а всё меняется и, наверное, ничего не остаётся, как просто принять это.

Как только церемония награждения заканчивается, спускаюсь с постамента, на котором мы все вместе принимали поздравления и иду в направлении раздевалки. При этом в руках всё-ещё держу тяжёлый кубок и поэтому из-за него не сразу замечаю, что кто-то преградил мне путь. А, когда немного опускаю его, то вижу перед собой Калтрину.

— Лира, прости меня, — тихо говорит она и лицо у неё при этом настолько виноватое, что мне на секунду становится не по себе.

И это единственная причина, по которой я просто молча не прохожу мимо, хотя, если честно, даже разговаривать в тот момент с ней не хочется.

— Только не говори, что уговаривая меня полететь вместе с Рейнаром, ты знала, что в итоге он меня отпустит?

В ответ она опускает голову и отрицательно качает ей.

— Нет, была уверена, что он больше тебя никогда не отпустит. И даже удивилась, когда Аларик рассказал, что ты снова в команде.

За честность, конечно, спасибо.

— Только у меня выбора не было, — тем временем продолжает она, уже не опуская голову, а смотря мне прямо в глаза, — помощь в том, чтобы убедить тебя отправиться на коронацию была единственным, что я могла предложить в обмен на…

Она замолкает, но, если уж начала говорить, я хочу знать.

— В обмен на что? — необычно жёстким для меня тоном спрашиваю я.

— В тот день меня вызвали с занятий и принц рассказал, что случилось с Гентаной. Как она горела, как сожгла саму себя лишь бы никто не узнал о том, кто её брат. И Рейнар потребовал, чтобы я сказала ему это. Но как я могла, учитывая, что моя мама, какой бы она ни была, пожертвовала жизнью, лишь бы никто не узнал. И, к тому же, дядя единственный мой родственник, оставшийся в живых, я уверена, он больше не причинит никому зла. Просто мне хотелось, чтобы у него был ещё один шанс начать жизнь сначала. Без всей этой глупой погони за троном, который уже больше тысячи лет принадлежит драконам.

— И ты испугалась, что Рейнар сделает с тобой тоже самое, что и с Гентаной? — заканчиваю я вместо неё.

Калтрина глубоко вздыхает, продолжая пристально смотреть мне в глаза.

— Так бы и случилось. Только вот я, в отличие от моей матери, не настолько хороший ментальный маг и вряд ли продержалась бы настолько долго, как она. Мне оставалось только предложить ему то, в чём он был так заинтересован.

— Ты сама предложила ему уговорить меня отправиться на коронацию?

Несмотря на то, что всё это время я была зла на Калтрину, всё равно была уверена, что Рейнар именно заставил её, запугал угрозами. А теперь получалось, что это было даже не совсем так.

— Я просто предложила помощь в отношениях с тобой, а он сказал, что если мне удастся убедить тебя полететь с ним, то меня оставят в покое. Прости, я боялась… но ведь Лира, будь справедлива, мне ведь даже не пришлось долго тебя уговаривать. Ты и сама хотела этого.

Может быть, и так, вот только предательства с её стороны это не отменяет. И к тому же, несмотря на то, что я уверена, что нужно прощать, сделать этого просто не могу. Слишком свежие воспоминания о том месте, где я была ещё совсем недавно и от ощущения, что я останусь там навсегда.

Калтрина стоит и ждёт каких-то моих слов, но единственное, что я могу выдавить из себя в тот момент:

— Мне нужно в раздевалку переодеться.

Обхожу её и иду туда же, что и направлялась раньше.

Учитывая, что кроме меня, других девушек в командах по криллингу нет, женская раздевалка полностью пуста. Наконец, ставлю кубок на одну из скамеек, снимаю куртку, в которой провела всю игру и остаюсь в простой хлопковой майке.

Пока вытаскиваю свою обычную одежду, думаю только о разговоре с Калтриной и при этом у меня невольно возникает мысль о том, как бы я сама поступила, если бы оказалась на её месте. Если бы кто-то из моих родителей сделал то, что сделала Гентана, стала бы я защищать их? И понимаю, что ответ только один: да, стала бы.

Стою возле шкафчиков спиной к двери, но в следующую секунду поворачиваюсь и буквально замираю, держа в руках куртку, которую собиралась убрать. Настолько неожиданно увидеть в этот момент Вентона. Он стоит в нескольких метрах от двери и смотрит на меня очень странным совсем немигающим взглядом.

— Что ты тут делаешь? — немного придя в себя, спрашиваю я, но на всякий случай при этом делаю шаг назад.

Вместо ответа Вентон протягивает руку и начинает что-то шептать. Пытаюсь сказать, чтобы он немедленно уходил, но не могу, потому что ощущение такое, словно рот заклеен невидимой плёнкой.

При этом Вентон всё-ещё держа руку перед собой и продолжая произносить заклинания, двигается на меня. Делаю попытку убежать, но ноги словно приклеены к полу. А он в этот момент оказывается уже настолько близко, что пытается схватить меня за шею, но я приседаю и в итоге он просто ударяется об шкафчики.