Зачарованный терем (СИ) - Осинина Нюра
— Таня, а ты пересмотри тот сон.
— Как это, пересмотреть сон?
— Сейчас ляжешь спать и скажи:
Подушка, подушка,
Милая подружка,
Помоги сон пересмотреть,
Да суженого увидеть.
Сон вспоминай, в голове прокручивай и пытайся досмотреть. А завтра, скажешь, получилось или нет. Ольха пусти, дорогу не загораживай, пусть идёт. Ему, наверно, то же самое снилось? Спокойной ночи и приятных сновидений, сестрёнка.
А на следующий день у меня состоялась странная встреча.
Время до обеда ещё было, и я поднялась на башню поработать с крыльями. Выпустила крылья и начала их разрабатывать. Я ещё не поднималась в небо, только низко над землёй. Во время пробежек. Все бежали, а я над ними летела.
Стою, пошевеливаю крыльями и, вдруг, мне так захотелось взлететь и полетать над лесом, что даже в глазах потемнело. И я, не задумываясь, взлетела, оттолкнувшись от края башенного парапета. Лететь не далеко. Лес вот он, в километре от ворот. Лечу, на макушки сосен поглядываю. Вон, полянка, какая симпатичная. А на полянке стоит старик, весь седой, в белой длинной рубахе с посохом и мне рукой машет, приглашает опуститься. Приземлилась, крылья убрала. Гляжу на старика, а он слепой.
— Что, в озере купалась? — спросил старик.
— Там не одно было. А разве нельзя купаться в этих озёрах? Что говорит о них Закон?
— Так нет в Законе ни чего об Озёрах. И в книгах о них нет ни чего.
— Но озёра-то есть! И в книгах — есть! В одной — точно!
Старик прикрыл глаза и заговорил:
Досказав до конца, спросил:
— В какой книге?
— У меня в теремной библиотеке есть книга «Легенды, сказы и былины Роксолани».
— Сохранилась. Это хорошо. Может и в других Теремах сохранились древние книги? Глядишь, и оживут легенды Роксолани, как с вами случилось.
— А что с нами случилось?
— Ты же читала! О Девах-Лебедях там сказано?
— Сказано.
— Во-от! А о них, о Девах-Лебедях, почитай, ни кто, ни чего не знает. Может, с помощью Триединого, да детей его очнётся от дрёмы Роксолань. Как магия угасать начала, так и Роксолань задремала. Люди не видят, не чувствуют. Живут, ни к чему не стремятся. Интереса к жизни нет. Что из соседних миров занесли, чего там углядели, тем и живут, а своего ни чего придумать не могут. А ты, вон, полный Терем молодыми набила, самой приткнуться некуда. Расшевелила всех. Дев своих в покое не оставляешь. И поспеши.
— Это ещё, зачем и куда спешить? Я и так как на рысаках гоню.
— Ты спешишь для себя. Чтобы быстрее освоиться в новом мире, чтобы новые обличья получить. А ты поспеши для Роксолани. Друзей молодых вокруг себя собери, да поболее. Верных, надёжных. Таких, которым всё интересно. Те, что с тобой сейчас, тебя не предадут, защитят, за тобой пойдут и других поведут. Битва ждёт вас. Только не кровавая. Другая.
— Вроде врагов у меня нет.
— Как нет? Саму чуть не пленили, сестру похитили, а говоришь, врагов нет.
— Так это Правитель Дарвении. Захотел старшего сына на мне женить.
— Так это и есть враг. Почему он захотел сына на тебе женить? Да и не женить он хотел, а тебя Силы лишить. Он мечтает стать Повелителем всей Роксолани. А вы своим появлением помешали. Он Указ у себя издал, чтобы молодым разрешить вступать в брак не дожидаясь оборота.
— Это же губит их. Лишает возможности оборачиваться, сокращает срок жизни более чем на сто лет, и магией овладеть не могут.
— Ты это хорошо понимаешь. А молодые спешат, не думают о том, что дальше будет. Вот и становится в Дарвении всё больше «чистокровных».
— А сам-то он с оборотом. Пантера.
— К тому и ведёт. Чтобы только род Правителя, а в будущем Повелителя, был оборотным. Так что, поспеши.
— А мне-то как быть? Я ведь и для себя пожить хочу. Любить хочу и любимой быть. Деток родить и вырастить.
— Будет и любовь, и счастье. А вот деток не вижу.
— Как не видишь? Я же у Озера просила. Любви просила и деток.
— А магию?
— Магию не просила. Сказала, что какой наградят, той и рада буду.
— Интересно. Все магию просят. Сильную. Да не всем даётся. Я тебе сейчас скажу, что вижу. Но и я могу ошибиться. Может произойти что-то такое, что изменит твою судьбу ещё раз. Но пока вижу вот что.
И старик, взяв меня за левую руку, закрыл глаза и начал говорить:
Сказав, старик, опершись о посох, встал с пенька, сделал несколько шагов и со словами: «А Озеро — оно одно» — исчез.
Я огляделась, вокруг никого не было, кроме Филимона. Он, как-то совсем по-человечески, стоял, прислонившись плечом к дереву, и задумчиво жевал травинку. Гхм. Кого-то он мне напоминает.
— Елисей, ты подслушивал!
Филимон посмотрел на меня глазами Елисея и засмеялся.
— Ты как меня узнала? — спросил, стряхивая иллюзию.
— Да я тебя в облике камня узнаю! Зачем ты это сделал?
— В облике камня, говоришь? Как-нибудь проверим. Испугался я за тебя. Взмахнула с башни крылами и прямо в лес направилась. Все за тебя переживают. А больше всех Ольгер с Радимом. Я вслед за тобой кинулся. Смотрю, ты с Дедом сидишь, беседуешь. Тихонечко опустился и встал тут. Дед почувствовал, понял, кто тут. Он, хотя и слепой, да больше всех видит. А в предсказании судьбы он что-то лишнее нагородил. Я твою судьбу немного иначе вижу. Не верь, что всего сорок лет проживёшь. Не знаю, как долго Девы-Лебеди живут, а Единороги дольше всех.
— Девы-Лебеди живут очень долго или только до замужества, — тихо ответила я.
