Путь Скорпиона III (СИ) - Дэй Катерина

— Дай угадаю, — скрестил руки на груди князь, — Де’Валье заявятся с красавицей дочерью?

Каир кивнул, не обращая внимание на ядовитость в голосе друга, — Но она и правда красавица. Ирвин сказала, что именно она и только она сможет обратить на себя твое внимание. А Ирвин как никто знает тебя и чувствует. Моя жена уверена, что леди Айрин Де’Валье заинтересует тебя. Она умна, благородна, сдержанна и не чета тем девицам, вечно щебечущим в будуарах дворца. Ее дар целителя. Она первая в мире открыла лечебный корпус для больных, которые уже отчаялись на помощь или не имеющие средства оплатить целителям и лекарям. Кстати она помышляет заключить договор с королевой Амирой, ведь та уникальный зельевар и теперь все знают о зелье «Костерост». Ирвин решила спонсировать все разработки леди Айрин Де’Валье и помогать ей в создании еще лечебниц в нашем королевстве. Моя жена даже готова лично переговорить с Амирой Чарующей об этом и заключить договор на поставку этого зелья в наше Королевство. С академии уже дипломированные целители поступают на работу к леди Де’Валье. — Не увидев никаких эмоций на лице друга Каир в негодовании взорвался: — Ну что тебе стоит?! Просто приди на прием, а там, как знаешь.

— На прием приду, а остальное не обещаю.

Князь, увидев, как его друг таинственно усмехаясь поднимает в его честь бокал с вином, понял, что предпочел бы находиться в тысячи километров от своего дома.

— Азамат, я хочу видеть тебя наконец пусть не счастливым, но удовлетворенным жизнью. Женись, обзаведись наследниками и продолжи род Вершителей.

— Это уже приказ короля? — не удержался князь от иронии.

— Считай, что приказ, — улыбался Каир. — А теперь садись. Хочу доиграть эту партию. — и сделал ход. — Тебе Мат Азамат. Жду на приеме во дворце через три дня.

Как только Каир его покинул князь вышел на балкон глядя в ночную тьму. Пение цикад, мелькание стрекоз, крик одинокой ночной птицы, зовущей подругу, вдруг показались ему единственным, что еще стоит внимания на этой земле.

Извечный, — подумал он, проводя рукой по волосам, — откуда я набрался подобной философской дури?

Снова закричала птица. На этот раз ему показалось, что она дразнит его, говоря: «Ты не такой, каким был».

Да, он изменился и был вынужден признать это. Изменился не потому что стал смертным, а потому что без нее в его жизни тут же исчезли все краски, он оказался в полной темноте и пустоте. Она была холодная и скользкая на ощупь, как змея… как его внутренний голос, который жалил его ядом изо дня в день, отравлял каждый вздох, стирал его радугу, словно чудовищным ластиком. Каждый оттенок по очереди. Он не жил.

Он существовал.

Но больше всего ему хотелось вновь обрести то, что было утрачено. Когда он потерял ее, он потерял самое ценное, чем владел — способность держать себя под контролем. А ведь именно эта способность давала ему власть, волю, силы управлять своей непростой жизнью. Главное — контроль. Он умел контролировать свой разум и эмоции, не теряя самообладания в самых сложных ситуациях. Он мог управлять своим телом даже тогда, когда от усталости у него дрожали руки. Он поддразнивал сам себя, убеждая, что он — такой же смертный, как и все остальные, но Вершитель не позволял себе проявить обыкновенную слабость. Порой он подумывал вернуться в мир Элхоарр'рэн, чтобы принять клятву и пройти ритуал о вытравлении всех чувств. Не забыть. Нет. Просто ничего не чувствовать. Но отказывался от этой идеи изнуряя себя тренировками.

И все же что-то не давало ему собраться с мыслями. Что за странная сила приводит в смятение все его чувства? Он словно бы чего-то ждал…

Ему казалось, что это нечто большее, некое смутное свойство. Он затруднялся подыскать ему определение, просто странным образом чувствовал, что что-то должно произойти. Его жизнь и этот мир казались ему сюрреалистическими, как отражения в зеркалах комнаты смеха на карнавале. Все было искаженным и неверным, но в то же время странно притягательным.

Он медленно вошел в свою спальню и замер на месте, рассматривая на стене портрет, висевший над камином. На нем была изображена молодая женщина. Ее красота была незабываемой.

Она пленила его.

Но главным в этом лице были глаза. Художник смог передать всю глубину с его описания.

Азамат не отводил взгляд от портрета. Его сердце билось медленно и неровно. У него создалось впечатление, что она смотрит вдаль, туда, где находится что-то, чем ей не удастся обладать, несмотря на самое горячее желание. Ее чувственные губы загадочно улыбались.

Он инстинктивно прижал ладонь к груди, как будто этот жест мог облегчить его состояние. В следующий миг Азамат Аль’Аир в скверном и мрачном расположении духа направился к выходу, чтобы в очередной раз забыться. Он спустился в каменный подвал замка и начал тренировку. Взяв клинки крутанул их в руках… Затем легко и с грацией прыгнул вверх, закрутился, заскользил вниз, приземлился под идеальным углом, сгруппировался, ушел в кувырок и вскочил на ноги, затем снова подскочил и грациозно приземлился на дальнем краю мрака, перекатился и с ошеломительной силой и точностью бросился вперед…

В течение двух часов снова и снова он тренировал различные движения. Он делал это самозабвенно отдаваясь процессу, нащупывая тот идеал, к которому ведут только дисциплина и бесконечные повторы сокращений каждого мускула. В последний раз он подпрыгнул, развернулся в воздухе и тихо приземлился встав на одно колено с опущенной вниз головой, его волосы свисали, закрывая лицо. Он замедлял темп и выравнивал дыхание, его двойные мечи развернулись наружу и вниз. Тренировка закончена.

И резко поднял голову вверх… затем медленно поднялся не спуская глаз с того видения, что предстало перед его глазами.

Глава 19

Замок Тулк’Аат.

Величественный и мрачный замок Аль’Аиров, древняя крепость с тремя дворами и шестью башнями. У подъемного моста, между пустым рвом и внешними стенами замка приютилась маленькая деревушка, носящая то же имя, что и замок. Сложенный из серого мрамора, замок на добрую сотню метров возвышался над окружающим зеленым великолепием парка. Ничто не уродовало суровую красоту камня. Никаких каменных фигур и затейливой резьбы, только замысловатый рисунок мрамора и все.

Его дом был красив суровой аскетической красотой. Он не располагал к себе, был мрачен, но, тем не менее, прекрасен и манил Миру к себе, как притягивают людей тайны. Своим острым зрением она видела десятки альвов. Широкий двор был заполнен множеством повозок, запряженных лошадьми. Даже в это время суток царила суета. Она увидела воина странного вида и узнала его. Сильгур. Неужели те воины, которых тренировал князь живут в его замке? Он не оставил идею сделать их смертоносной армией? Сколько же времени прошло, пока она прибывала у Богини? Мира оглядывала пышущую жизнью деревню. Альвы вернулись.

И затрепетала, это означало, что Азамат — жив!

Она расправила крылья и полетела к замку стараясь быть не замеченной. Ей не хотелось сейчас ни с кем сталкиваться пришлось бы объяснять свою схожесть с Амирой. Но Мира знала куда лететь. Подлетая, она осторожно оглядывалась и приземлилась на каменистом плато замка, пытаясь унять беспокойство… Отбросив дрожь и волнения прислушалась, затем уверенно и быстро побежала вперед. Метнувшись в сторону инстинктивно прижалась спиной к стене, застыла не решаясь двинуться дальше, ожидая, пока глаза привыкнут к темноте. Медленно, не торопясь, она прошла длинный извилистый коридор, затем повернула налево. Опять налево. Направо. Налево. Направо. Затем прошла мимо нескольких закрытых дверей. Звук ее шагов эхом отзывался со всех сторон. Лестница. Она вела вниз. …

Мира начала спуск все ниже и ниже делая острожные шаги. Она медленно подходила к огромной расщелине в полу. И застыла. Расщелина была заделана. Но она знала, кто там внизу. Чувствовала.

Некоторое время она стояла не шевелясь, а затем сбежала еще ниже по ступеням и очутилась перед неприметной дверью. Тихо отворив ее, она вошла и замерла, упираясь рукой от волнения за стену.