Драконы космического флота (СИ) - Михаль Татьяна

— В этом безграничном море разочарования у меня оставался крохотный островок надежды — я верил, что ты жива, Ари. Верил. Но как же сильно я боялся, что верю напрасно, боялся, что тебя уже нет… — произносит он усталым, страшным опустошённым голосом.

Качает головой и горько усмехается. И уже говорит с зарождающимися нотками гнева. В словах проскальзывает горечь обиды и разочарования:

— Я спать не мог. Представлял, что ты можешь находиться в плену у селтов. Думал, ну как я могу спать, отдыхать, есть и пить, если вдруг эти твари подвергают тебя пыткам?! Я столько всего надумал, представил настолько живо и ярко…

Сглатываю горький ком.

— Николас, мне так жаль…

Я не могу подобрать нужных слов, они словно покинули меня, оставив с беспомощным блеяним и жалкими попытками оправдать свой поступок.

Выдыхаю надломлено, голос звучит как не мой, но я вложила в слова всё своё раскаяние и сожаление:

— Я шла за мечтой. Не передать словами, как сильно меня тянуло в космос… Да ты и сам знаешь.

Бросаю взгляд на хмурого Рикарда и вдруг понимаю, почему меня могло так сильно тянуть в космос.

Возможно, мой дракон «звал» меня. Возможно, это был зов, которому я не могла противиться. Может ли подобное объяснить мой порыв, моё буквально невыносимое желание оказаться в космосе?

Сильно до побелевших костяшек сцепляю перед собой руки, подношу их к подбородку и побитой собакой смотрю на крёстного. Сейчас мне хочется разрыдаться.

Осознание, что я причинила невыносимую боль родному человеку — сокрушает.

— Простишь ли ты меня? — шепчу слезливо.

— Вернёшься? — вздыхает он и трёт шею, будто она у него затекла.

Тень надежды шевелится во мне. Николас снова рассматривая меня, мою форму, а затем и присутствующих мужчин. И взгляд его становится недобрым.

Но надежда уже распахнула крылья в моей душе. Я уже воспрянула духом и даже верю, что всё будет хорошо, он простит меня.

— Обязательно прилечу на Землю, чтобы ты познакомился с дорогим и важным для меня мужчиной, — говорю я и тут же добавляю: — Ник, если бы я не улетела тогда, то не встретила бы свою судьбу. Я даже рада, что всё сложилось как сложилось за исключением твоих треволнений.

— Ты влюбилась? — поднимает он брови. — Арианна Мэй узнала, что такое любовь?

И столько скепсиса, даже лёгкой насмешки в его голосе прозвучало, что мне становится неприятно и обидно.

Невольно сдвигаю брови к переносице, хмурюсь и поджимаю губы, тут же произношу сдавленно:

— Я всегда знала, что такое любовь, Николас. Мои родители любили меня, ты всегда окружал меня заботой и любовью. Но сейчас я встретила того, без кого больше не вижу своей жизни. Без него просто не будет меня. Без него жизнь утратит всякий смысл. Даже обожаемая работа не принесёт успокоения и радости. Понимаешь?

Его глаза сужаются, руки сжимаются в кулаки, а лицо становится резким, жёстким. Ноздри гневно раздуваются. И крёстный поизносит грубым тоном, от которого даже здесь становится арктически холодно:

— Я не успел пресечь твой побег, Ари. Я и думать не мог, что ты способна на подобную сумасбродность. Всегда считал, что ты – разумная женщина, с адекватным и рациональным поведением. Кажется, я сильно ошибся…Хотя... Женщины...

Он поджимает губы, закрывает на миг глаза, явно сдерживая рвущуюся ярость. Я уже открываю рот, чтобы оправдать себя, но Ник не даёт мне сказать. Снова говорит, да таким суровым начальственным тоном, что невозможно оборвать его.

— Я дал слово твоим родителям, своим дорогим друзьям, что в случае их гибели, позабочусь о тебе. Я думал, что потерял тебя, свою дочь… Знаешь что я сделал, чтобы найти тебя? Чтобы получить хоть какую-то зацепку, хоть какие-то сведения, где тебя искать?

Я шумно сглатываю. Он буравит меня тяжёлым, просто убийственным взглядом и продолжает:

— Я поднял на уши все высшие чины Земного Союза. Почти душу вытряс из генералов и адмиралов. Дошёл до МГС и разосра… разорвал многие отношения, потому что никому и дела нет до одной сумасбродной девчонки, которая вбила в свою в голову, будто работа в космосе – это же так романтично! Твоя подруга Руби долго держалась, но на допросе всё равно раскололась…

За спиной кто присвистывает, выражая высшую степень удивления, возможностей крёстного и его упёртости. Уверена, это капитан.

Но мне не до Лукаса сейчас, у меня по спине отвратительной ледышкой пробегает пренеприятный холодок. Я делаю круглые глаза и смотрю на крёстного в ужасе. Неужели он отправил Руби за решётку? Или что ещё хуже?

Он перехватывает мой взгляд, полный священного страха за подругу, усмехается и произносит:

— Всё с ней хорошо, не волнуйся. Жива, здорова и продолжает свою хакерскую деятельность.

Я облегчённо выдыхаю и понимаю, что не обойдусь перед подругой одними словесными извинениями. Надо будет найти для неё необычный подарок – извиняться нужно правильно и с чувством.

Николас тем временем разгоняется в своём гневе.

— Я нашёл ту проклятую заявку на выделение одному «засекреченному» экипажу хорошего хирурга, — рычит он и с издевкой произносит фразу «засекреченному» экипажу». Уже обводит бешеным взглядом драконов. — Я перебрал всех – людей, кассов, соутов, думал и на селтов, которые как-то смогли обойти защиту и подобрались к нам. Но драконы!...

Его эмоции слишком сильны и он порывается вскочить с кресла, но в последний момент остаётся на месте, непослушной рукой дёргает за воротник кителя, расстёгивает верхние пуговицы.

— По вашему следу отпвлены военные корабли. Но к моему огромному сожалению ваш корабль оказался слишком быстрым, каким-то неуловимым, — дрожащим голосом, то ли от негодования, то ли от волнения произносит Николас. — Тебя ищут, Ари. Но я рад, что ты нашла в себе смелость или твоя совесть проснулась и ты связалась со мной.

— Николас, я в полном порядке, — произношу с тяжёлым вздохом, — прости, пожалуйста, но… Если уж у нас столь откровенный разговор, то послушай, ты ведь сам меня подтолкнул к этому поступку.

Он смотрит на меня как на умалишённую.

Я всплёскиваю руками и добавляю:

— Ты всегда знал о моём желании работать в космосе и даже одобрял мой выбор. Я училась и работала, жила этой мечтой не для того, чтобы в день «Х» ты её у меня отобрал! И каким методом? Самым подлым! Прошёл по своим связям, чтобы меня никто не принял ни в одну команду! Это… нечестно…

— И потому ты решила ударить в спину, — усмехается он горько. — Это совсем не подло.

Я качаю головой.

— Всё не так. Ты сам прекрасно знаешь, что я тебя люблю, ценю и уважаю. Но я давно не ребёнок, Ник. Я взрослая женщина и имею полное право распоряжаться своей жизнью и судьбой, как сама решу. Мне давно уже не нужна опека. Когда же ты это поймёшь, мой дорогой и любимый крёстный? Ты сполна исполнил обещание, данное моим родителям.

Я говорю мягко, но уверенно, в конце грустно улыбаюсь.

Мы смотрим друг другу в глаза, наверное, вечность.

— Для меня ты навсегда останешься малышкой, Ари. Маленькой, замечательной и нуждающейся в защите девочкой, — произносит он с тяжёлым вздохом.

Глаза Николаса полны вселенской скорби. Лицо у него настолько грустное, что у меня возникает порыв прикоснуться к нему, провести пальцами по глубоким морщинам, чтобы хоть немного их разгладить. Но крёстный далеко...

Он опускает голову, а когда поднимает, его лицо снова — маска бесстрастного военного хирурга, каким я привыкла его видеть.

— Кто он, твой возлюбленный? — спрашивает он строго. — Он – дракон, верно?

— Да. Дракон, — улыбаюсь я робко и оборачиваюсь.

Рик стоит за моей спиной, но тут же делает шаг и становится ко мне плечом к плечу. Крепко обнимает меня за талию.

Николас сначала бледнеет, затем багровеет.

— Обозначьте свой статус, молодой человек, ранг и намерения в отношении моей крёстной дочери, — командным тоном требует Николас у Рика.

Ой-йо.

Глава 32

⅏