Шеррилин Кеньон - Воин из снов
Это заставило его задуматься, мог ли кто-нибудь другой, кроме Дельфины, заставить его открыться.
Нет. Никто не оказывал на него подобного воздействия. Она — единственная в своем роде, и без нее он пропадет навечно.
Мадок подошел ближе и понизил голос:
— Не хотел ничего говорить при других, но я и Зет кое-что обсудили. Мы хотели бы предложить тебе стать третьим лидером Онероев. Мы думаем, это место как раз для тебя.
Джерико нахмурился.
— Я не онерой.
— Нет, но ты — воин с практическим опытом за пределами царства снов. Нам нужен кто-то, способный научить новой тактике борьбы против демонов.
Какой славной могла бы стать жизнь. Но его новая реальность никогда не позволит ему подобную роскошь.
— Да, мне бы это понравилось, но я должен отказаться.
— Почему?
Джерико бросил взгляд на дверь, за которой исчезла Дельфина.
— На мое время уже заявлены права, и нет никакого способа этого избежать. Мне жаль. Но я могу предложить кое-кого, кому это подойдет. Того, кто может сдвинуть горы только за счет своей силы воли и упорства.
Мадок улыбнулся так, будто полностью уловил смысл.
— Дельфина?
Прежде, чем Джерико успел ответить, дверь с грохотом распахнулась, и он увидел Дельфину, сражавшуюся с тремя похожими друг на друга женщинами. Одетые в черное, они подступали к ней с мечами, а она танцевала по кругу, блокируя их выпады своим жезлом и давая отпор с таким мастерством, которого недоставало большинству мужчин.
Джерико мгновенно узнал этих смертоносных сук — когда-то в древности они были его союзницами на полях сражений.
Фонои.
Его охватил приступ бешенства. Как они посмели напасть на нее! Безо всяких раздумий он перенесся к Дельфине и встал сзади, защищая ее спину, пока она дралась. Но в тот миг, когда он это сделал, Фонои исчезли.
— Трусы! — крикнул он. — Вы слишком боитесь биться с тем, кто, как вы знаете, может дать вам пинка под зад? — Однако, именно так они и действовали, никогда не нападая в открытую. Они передвигались, словно призраки. Выходили из темноты, чтобы убить и снова исчезали.
Чувствуя страх за Дельфину, он повернулся к ней. На ее шее виднелся ужасный порез, при виде которого его ярость усилилась еще больше.
— Что они натворили?
Она скривилась. Ее жезл растворился в воздухе:
— Они пытались перерезать мне горло. Но пока мои силы не связаны, я не беспомощна.
Слава богам, потому что за это нападение он все еще жаждал крови.
Дотронувшись до раны, она скривилась.
— Больно, однако.
Джерико посмотрел мимо нее на Мадока, стоявшего рядом.
— Мадок, ты можешь ее вылечить?
Онерой не стал тратить времени зря. Он приложил руку к ране и закрыл ее. Но в его глазах, как и у Джерико, застыла тревога.
— Как ты думаешь, кто их послал?
Дельфина провела рукой по шее и одежде, удаляя кровь:
— Почему их послали?
Джерико впился в нее взглядом:
— Кого ты могла взбесить?
— Только тебя и Нуара. Со всеми остальными я обычно веду себя сдержанно, чтобы избежать событий, подобных этому.
— Ясно, что твои действия вывели кого-то из себя.
Фонои служили небольшой горстке богов. И он намеревался узнать, кто за ними стоит.
Джерико позвал Джареда. Сефирот немедленно явился, но в уголке его рта виднелся след крови, который он вытер костяшкой пальца. Была ли кровь его или еще чья-то, Джаред не сказал.
— Тебе что-нибудь нужно? — спросил Джаред.
Джерико кивнул головой.
— Не смотря на то, что я черпаю силу из Источника, я знаю, что у тебя с ним больше связи. Я хочу, чтобы ты прислушался и сказал, кто отправил Фонои за Дельфиной.
— Это знание поможет тебе?
Джерико посмотрел на Дельфину:
— Безусловно.
Джаред вытянул руки вперед и повернул ладони так, как будто соединялся с тем, чего никто из них не был способен ни увидеть, ни услышать. Его глаза расширились и почернели, потом стали полностью красными. Даже зрачки. Его кожа побледнела так, что он стал похож на мертвеца. На лбу проступили вены, он начал шептать на языке самого древнего из богов.
Потом он заговорил голосом Источника. Ни мужской, ни женский, это был мягкий шепот и говорил на понятном им языке:
— Ты вызвал нас из состояния сна. Скажи нам, чего ты ищешь.
Джерико скрестил руки на груди:
— Имя бога, который руководит Фонои.
— Ты знаешь ответ, дорогой Кратус. Нет никакой необходимости беспокоить нас по столь банальному поводу.
— У меня имеются подозрения, но я должен знать правду.
— Зевс.
Имя эхом отразилось по всему залу. Джерико издал низкое горловое рычание, его ярость превратилась в неистовство.
— Зачем?
По белой щеке Джареда скатилась кровавая слеза.
— Она — та, кто может его уничтожить. Зачатая от смертного мужчины, она родилась из матки богини. Вот почему столетия назад тебя послали ее убить. Вот почему ее мать так упорно боролась, чтобы защитить ее.
Дельфина застыла, пытаясь осмыслить то, что сообщал им Источник:
— Моя мать была человеком.
— Нет, — прошептал Источник. — Мадок был там той ночью, когда за тобой пришли. Он сражался на стороне твоей матери.
— Я сражался с Летой. А Джерико там не было, — заявил Мадок.
— Тебя уже арестовали, когда он присоединился к Долору в той маленькой лачуге. Хотя ты его и не видел, он там был и спас жизнь того единственного ребенка, которого Зевс более всего стремился убить.
— Я не… — Мадок замолчал. — Нет, Зевс покарал нас из-за своего сна.
— Ты знал правду тогда, знаешь ее и сейчас. Никто из Онероев никогда не проявлял наглости по отношению к нему, равно как и не был наказан за того, кто подарил Зевсу его сон. Ты подозревал это еще тогда, но не осмеливался прошептать вслух свое подозрение из-за страха, что вас накажут еще строже. Если бы какой-нибудь онерой посмел оскорбить Зевса, тот покарал бы его сурово, выставив его останки на обозрение в качестве предупреждения остальным.
Мадок выругался:
— Он прав. Я всегда удивлялся, почему Зевс не заставил нести ответственность кого-то одного. Почему нам навсегда запретили вступать в брак…
Взгляд Джареда остановился на Дельфине:
— Пророчество имеет силу только тогда, когда в него верит хотя бы один человек. Теперь тебе известна правда, и ты единственная, кто может им управлять. — Джаред зашипел, в то время, как его глаза и кожа вернулись к нормальному цвету.
Он разорвал связь с Источником.
Дельфина по-прежнему не двигалась, пытаясь разобраться во всем этом.
— Моя мать не была моей матерью? — она посмотрела на Мадока. — Почему ты мне не говорил?
