Елена Филон - Меченая: Крест (СИ)
Не знаю почему, но даже когда я узнала в человеке Чейза, то продолжала держать его на мушке. Пот застилал глаза, руки тряслись от напряжения, но я не могла их опустить, они будто одеревенели.
— Джей, это Чейз, — просипел сзади Ронни. — Не стреляй в него.
«Не стреляй в него». Не стрелять? А разве он не выстрелит в меня? Я ведь укушена. У них ведь приказ. Я в западне.
Чейз был собран, кажется, при виде живого Ронни его возбуждённое напуганное состояние, вернулось к привычному: он был спокоен и сосредоточен.
Я держала его на мушке, стиснув зубы и готовая ко всему.
Чейз заметил убитого мною солдата с дырой в груди и долго смотрел на него. Затем перевёл тяжёлый взгляд на меня, обыскивая глазами каждый сантиметр моего тела, что в полумраке было не так уж и просто. И он заметил. Это ведь Чейз.
Он взглянул мне в глаза.
— Опусти оружие.
— Чейз не убивай её! — Ронни оказался ближе, чем я думала. Его голос дрожал, на этот раз от слёз. — Джей спасла меня! Она нашла меня на верхнем этаже, за минуту до того, как ворвались твари! Они бы сожрали меня, ты ведь знаешь! Джей убила и принесла меня сюда. — Он говорил быстро-быстро, буквально тараторил. Я не отрывала глаз от Чейза, была наготове. — Но другая тварь ждала здесь, она накинулась на Джей, когда она садила меня на стул и успела укусить её! Потом пришёл этот солдат и собирался убить Джей, из-за вашего этого приказала убивать заражённых! Но её нельзя убивать, ты понимаешь?! Потом у меня начался приступ, я уронил свой ингалятор по пути сюда! Но Джей нашла его! Она снова спасла меня! Чейз! Она спасла меня, она помогла мне, когда тебя чёрт знает, где носило!!!
Казалось, что последние его слова вонзились в стену и ещё долго-долго звенели, повторяя каждую произнесённую букву. Снова и снова.
Чейз убрал пистолет в наплечную кобуру, медленно прошёл к двери и также медленно её закрыл.
— Иди сюда. — Он подозвал брата и когда тот оказался рядом, крепко обнял. — Ты не ранен? Тебя не тронули?
Я медленно опустила пистолет. Не буду же я держать Ронни под прицелом.
— Я же сказал, что нет!!! — Ронни с силой отшвырнул от себя руки Чейза.
Чейз коротко вздохнул, его лицо преисполнялось виной.
— Я искал тебя, парень.
— Отвали, Чейз! — кричал Ронни, тыкая в меня пальцем. — Я в порядке! Она — вот кому нужна помощь! И если ты не хочешь, чтобы я до конца жизни ненавидел тебя, помоги ей!
Кажется, у меня закружилась голова — первый симптом заражения. Второй симптом — сухость во рту, — тоже есть. Что дальше? Лихорадка. До этой стадии мой организм ещё не дошёл.
Кто-то коснулся моей руки. Чейз стоял всего в полуметре и разглядывал укус на предплечье, через дыру на разодранной куртке. Его взгляд не говорил ничего хорошего.
— Если не я, то они убьют тебя, — произнёс он очень тихо, чтобы Ронни не слышал.
— Спасибо, я уже в курсе. — Я облокотилась здоровым плечом на массивный шкаф.
— Хочешь, чтобы это случилось через сутки, когда ты на сто процентов превратишься в одну из них?
Головокружение стало просто сумасшедшим! Сколько передо мной Чейзов? Кажется двадцать, или тридцать! Похоже на калейдоскоп.
— Ты слышишь меня? — Он резко вздёрнул моё лицо за подбородок, и я также резко приставила к его виску дуло пистолета.
— Говорила же: когда-нибудь я верну себе оружие, — я с издёвкой усмехнулась.
— Джей, что ты делаешь? — Голос Ронни был паническим.
— У неё помутнение рассудка, — ответил ему Чейз, не оборачиваясь.
— О, нет, ещё нет, — я дико рассмеялась. — Как ты там меня называл? Освежи-ка в памяти!
— Убери, — велел Чейз полушепотом, — или стреляй.
— Я не подарю тебе такую лёгкую смерть. — Я сползла вниз по стене и бросила пистолет у своих ног.
Кажется, Ронни выдохнул. Глупый, я бы не за что не убила этого придурка на его глазах.
Коридор снаружи наполнялся голосами. Сейчас сюда зайдут новые бойцы, увидят укус и пристрелят меня. Говорила же — я была уверена, что умру не в Скале.
— Вставай. — Одни рывком Чейз поставил меня на ноги. — Раздевайся.
— Что? — Я неуверенно усмехнулась. Послышалось? Он наклонился к самому моему уху и зашептал: — Я помогу тебе, только потому что здесь Ронни. И только потому, что ты спасла его. Но я надеюсь тебе не надо объяснять, как обстоят дела. За сутки, через которые ты превратишься в тварь, никто не изобретёт волшебное лекарство. Другой дороги нет — ты уже заражена, инфекция уже в тебе. И так как ты находишься в Кресте, а не в обители тварей, в живых тебя никто оставлять не станет. Мы не плодим тварей и не выпускаем их за ворота, кем бы они ни были раньше. Мы убиваем их. И тебя тоже убьют, потому что ты, уже сейчас, почти тварь.
Он пристально посмотрел мне в глаза, как будто желая добавить что-то ещё, но так и не решился: отошёл на шаг назад и расстегнул замок своей крутки.
— Раздевайся, я сказал.
Непослушными пальцами я сделала то, что он велел. Не стала спорить и задавать вопросов. Мне это было не нужно. И голова настолько сильно не соображала, что голос Чейза был единственной веточкой, за которую я цеплялась, чтобы не потерять сознание.
Я осталась в одном топе и протянула ему свою куртку. Чейз забрал её, потом оторвал широкую полоску ткани от своей футболки, оголив несколько идеальных кубиков пресса и косые мышцы живота, образующие шикарную букву V, и туго перевязал ей рану на моём предплечье. Затем отдал мне свою куртку с целым рукавом, а сам нацепил мою; размером они не сильно отличались — обе были огромными.
— От меня не отходить, ясно? — давал команды он, а я всё провожала взглядом широкую тёмную полоску, сбегающую от его пупка вниз; прячась за поясом штанов. — Поменьше шатайся, делай вид, что просто вымотана. Не задавай вопросов и не отвечай на них. Сигнал тревоги ещё не стих, они добивают последних, это наш шанс попасть в казармы незамеченными.
— Я поняла, — еле слышно пробормотала я, глядя в эти бездонные глаза, которые я так ненавижу и которые так сильно меня гипнотизируют.
И вот опять. Он застыл. Вид такой, будто собирается что-то сказать, но не может себя заставить. Даже взгляд его потеплел. Это из-за того, что меня заразили? Потому что он думает, что его заноза, скоро перестанет быть его занозой?
— Пошли. — Он толкнул меня вперёд.
Не помню как, но мы оказались в его комнате. Он велел мне сесть на кровать и не двигаться до его возвращения.
Дверь хлопнула и в замочной скважине что-то щёлкнуло.
Большие хлопья снега кружились за окном, словно и не было адской ночи. Они казались слишком идеальными, чтобы укрывать собой обезображенные тела. Они были слишком чистыми, чтобы касаться грязной плоти. Но благодаря им в комнате было светло, потому что сейчас мне совсем не хотелось сидеть одной в темноте.
