Алисия Дэй - Освобождение Атлантиды
Они неловко переглянулись.
— Разве так уж нужно сейчас говорить о прошлом, когда будущее Атлантиды зависит от истинности видения доктора МакДермотт?
Кили рассмеялась, хоть этот смех был с оттенком горечи.
— Поверьте мне, ваше Высочество, все мои видения касаются прошлого. И из того, что я видела, через что заставил пройти ваш отец Джастиса и его мать, неудивительно, что вы не хотите об этом говорить.
— Его мать? Что вам известно о его матери? — спросил Вэн.
— Это было в моем видении, — сказала Кили. — Я видела её, лежащую в боли, рожающую Джастиса на полу в помещении, должно быть, то был ваш тронный зал. На спинке трона вырезаны дельфины?
— Джастис мог вам об этом рассказать. Черт, да Лайам тоже мог вам об этом рассказать, — возразил Вэн.
Джастис почувствовал, что его железный самоконтроль улетучивается.
— Ты, планирующий жениться на певчей драгоценных камней, выступившей прямо из вод времени, сомневаешься в существовании чтеца предметов? — он посмотрел на них по очереди. И вдруг всё понял. — Вот почему вы хотели, чтобы она пришла сюда в качестве археолога, не так ли? Я размышлял над вашим выбором, когда вы сообщили список приглашённых учёных. Что вообще можно выкопать на Семи Островах?
Кили вырвалась из его хватки.
— Это правда? Только поэтому? — в ее голосе зазвучал резкий гнев. — Только лишь из-за того качества, которое я в себе ненавижу? Как вы вообще об этом узнали?
— Что касается того, как мы узнали: один из ваших коллег на раскопках в Луперкале — наш друг. Что касается второго, всегда ли вы ненавидели свой Дар, Кили МакДермотт? — тихо спросил Конлан. — А мне казалось, что он был полезен в избранной вами профессии. Зачем вы решили изучать прошлое, если отрицаете свой Дар?
Кили прижала руки, сжатые в кулаки, к ногам и медленно вдохнула и выдохнула.
— Ладно, прямо сейчас я не могу этим заниматься. Я держусь на адреналине и блинчиках. Вот что вам следует узнать.
Она повернулась к Джастису и посмотрела на него вопросительно. Он знал, о чем она просит, и хотя ему не терпима была мысль, что его братья услышат об унижении, уничтожившем его детство, он кивнул в знак согласия.
— Я думаю, что для этого мне нужно сесть, — сказала Кили.
Конлан поспешно жестом показал, что она может сесть, извинившись за недостаток хороших манер. Джастис остался рядом с ней, сев на потёртый диван, присутствовавший на многих военных собраниях.
Он рассеянно взял ее за руку. Ему необходим был физический контакт. Он нуждался в тепле ее прикосновения, чтобы перенести те открытия, о которых она собиралась поведать.
Конлан налил в высокие бокалы, стоящие в сторонке на подносе, воды и раздал их всем. Кили сделал большой глоток сверкающей холодной жидкости, а потом заговорила. Тихо, лаконично, в хронологическом порядке, она рассказала им о своих видениях. Она начала с того, которое вызвал Лайам, о Звезде Артемиды.
Вэн перебил ее:
— Нерей? Но…
Конлан жестом приказал ему замолчать.
— Потом, — сказал он брату. — Прошу, продолжайте, Доктор МакДермотт.
Рассказ, казалось, длился бесконечно, особенно при том, что Джастиса охватывал стыд, такой жаркий, словно адский огонь. Кили, наконец, закончила и выпила воды из бокала, потом посмотрела на Конлана и Вэна.
— Ну что, есть вопросы? — в ее усталом голосе сквозила дерзость.
— У меня так много вопросов, что я даже не знаю, с какого начать, — ответил Конлан. — Но я чувствую, что вам необходимо отдохнуть. Поесть и отдохнуть. Так что мы завершим нашу встречу, а вопросы подождут до утра. Может быть, даже до того момента, когда вернется Верховный жрец.
— Аларика нет? — спросил Джастис, удивлённый этой новостью.
— Он не мог найти тебя, поэтому отправился в Сент-Луис, чтобы помочь в одном деле, требовавшем его присутствия, — ответил Конлан, оставляя Джастису додумывать подробности.
Джастис знал, что Конлан также имел подспудные причины желать, чтобы Аларик вернулся. Верховный жрец осматривал любого, кого могли переманить на свою сторону вампиры. Даже сам Конлан проходил подобную проверку.
Джастис был уверен, что он — следующий на очереди. Вот только он не знал, что Аларик мог подумать о двойственности его натуры.
Не переживай об этом жреце, — прошептал в его разуме Нереид. — Мы предстанем на проверке единым фронтом.
Джастиса охватило облегчение при этой мысли, хотя за этим последовала настороженность. Неужели теперь он планировал обмануть своего собрата атлантийца, ради иного, прячущегося внутри него?
Лучше вырезать его из себя, как рак.
Вырежешь меня из себя и умрешь, — напомнил ему нереид, в его голосе был надменный приказ. — Я ожидал благодарности, а не порицания. Мы же выбрались из той пещеры. Верно?
Да. Так и было.
— Да, у нас тут была небольшая проблема с вампирами и оборотнями, — добавил Вэн, прерывая внутреннюю борьбу Джастиса. — И не всё прошло хорошо для хороших парней. Квинн ранили, и Аларик отправился за ней, чтобы убедиться, что она в порядке.
Джастис хотел спросить ещё о чем-то, но Кили прислонилась к нему, поникшая от ужасной усталости.
Он осторожно поднялся, притягивая ее к себе.
— Отдохни. Как ты сказала, тебе нужен отдых. Еда и ванна, а потом хороший сон, и мы восстановимся.
Кили лишь кивнула, ее глаза закрывались. Он хотел отнести ее, но знал, что этого она не потерпит, особенно, не перед Вэном и Конланом. Так что он просто провёл ее по коридору в гостевое крыло.
Отдавшись растущей паранойе, которая становилась сильнее с каждым шагом во дворце, особенно еще и потому, что Вэн решил их сопровождать, чтобы «помочь», Джастис осмотрел каждый дюйм комнаты, которую они предоставили Кили, до того, как разрешил ей туда зайти.
Наконец, он повернулся к двери, к которой она прислонилась, просто падая от усталости, и кивнул. Вздохнув с облегчением, она прошла к кровати и упала на неё, лицом в подушки. Ее шелковистые волосы рассыпались в беспорядке.
— Я попрошу принести еды для тебя, — пообещал он и прошел, чтобы поговорить с Вэном, который всё еще маячил в коридоре.
— Ты не можешь остаться с ней тут, — заметил воин, чей голос соответствовал по мрачности его лицу. — Ты это знаешь, не так ли? Нам нужно знать, боже. То, что ты сделал ради меня… — Вэн запнулся, слова застревали в его горле.
Чувство в голосе Вэна — в голосе его брата — что-то перевернуло внутри Джастиса и болезненно сжало его внутренности.
— Я не хочу твоей благодарности, мне она ни к чему — предупредил он. Его голос был хриплым от чувств, которые показывать не стоило. — Ты бы сделал то же самое для меня. Черт, ты сделал то же самое для меня.
