Анна Минаева - Одаренный Проклятием
сентябрю. Солнце светило все также ярко, но как будто делилось теплом с
неохотой. Все чаще на улице можно увидеть хмурого человека, интуитивно
ощущающего, что скоро придут морозы и жизнь перестанет казаться медом.
Всё чаще задумываешься о чашке горячего кофе и о чем-то теплом рядом, например о коте.
Начало этой осени не было исключением. И первым что захотел
сделать я – завыть на полную луну. Все же природа влияет на настроение и
довольно ощутимо.
А сегодня я проснулся только с одной единственной мыслью: «Пора
мстить за друзей».
В голове моментально образовались порядка десяти планов действий, но вцепился я в самый банальный. Первым делом стоило спихнуть себя с
кровати на пол, а уже потом приступать к основной части задуманного на
сегодня. Но одеяло так обнимало, что вставать совершенно не хотелось. Надо
151
сказать, что особой силой воли я никогда не отличался, поэтому проспал еще
два часа.
Отражение одного из зеркал представило мне опухшую и помятую от
сна морду, явно намекая, что это я. Я долго с ним не соглашался, стараясь
смыть этот ужас ледяной водой и только раза с пятого мне удалось
переубедить кусок стекла, висящий на гвозде в ванной. Это уже была победа, маленькая, но победа. Довольный собой, я собрался как можно быстрее и
вырвался из бетонных объятий многоэтажки. Под ногами податливо гнулась
трава, позволяя вдавливать себя в землю. Все еще теплый ветер легко
обнимал на плечи, словно возлюбленная, даруя каплю нежности. Автобусная
остановка встретила меня толпой людей. Каждый говорил о чем-то своем, от
чего создавалось впечатление хаоса.
Я остановился чуть поодаль от основной массы и впервые с интересом
наблюдал за ней. На остановке в основном были парочки: влюбленные, друзья, семья. Но почти все по двое. Так, наверное, комфортнее. Хотя откуда
мне знать. Я никогда толком не был общительным. Лишь небольшому кругу
людей я уделял внимание и время, и только для них я делал это с
удовольствием. Я считаю гиперобщительных особ в некотором роде
шлюхами. Для всех они хорошие, милые и добрые, а кто может утверждать, что за спиной они не будут вас обсуждать. У каждого человека есть тот, кого
он ненавидит открыто. Если же нет, то стоит задуматься, не крыса ли ваш
новый знакомый.
Вскоре подошел нужный мне автобус. Он увез меня и еще трех человек
в направлении, который я для себя именовал «лабиринтным». Думаю, что не
стоит сейчас объяснять, куда я отправился, и так все ясно. Если Духа больше
не существует, я буду выбивать нужную мне информацию из нового Стража.
А Коля не сможет мне противоречить, да и к тому же по моим ощущениям он
намного слабее предыдущего хранителя катакомб. Это непременно мне
может быть наруку.
Лес, который будто охватил город в надежде его защитить, поредел.
Деревья теряли листья, ветви, а иногда и самих себя. «Деревья умирают
стоя», кажется, так называется пьеса Алехандро Касона. Но вспомнились мне
эти слова не из-за гениальной постановки, а из-за открывшегося передо мной
видения. Не один я заметил изменения во внешности местной флоры, но вряд
ли кто знает истинную причину ее перемен. Да и я только догадываюсь. Как
же я хочу, что бы эти догадки были лишь иллюзией. Неправдой. Или чьей-то
злой шуткой. Ведь открывающиеся перспективы отнюдь не радужны.
152
Я вышел на одно остановку раньше. Захотелось прогуляться пешком.
Автобус делает большой крюк, доставляя меня к лесопосадке, а так я срежу
эти километры и по умирающему лесу пройдусь до самого лабиринта. Рано
опавшие листья поскрипывали под моими кроссовками, будто я ломал им
несуществующие позвоночники. Ветки, которые всегда норовили вцепиться
в плечо или запутать в волосах на этот раз послушно расступались.
Чувствовалось изменения и невольно в памяти всплывали слова Олеси и
Игоря. Надвигается что-то, чему мы не сможем противостоять. И Война уже
началась. Первый удар приняли на себя растения. У меня пошла почему-то
ассоциация с «гнилыми». Как уже упоминалось, я заметил закономерность: жить в озелененном городе вместе с «гнилыми» намного проще. Растения
будто глушат их энергетику, а теперь что…? Теперь мы останемся без этой
защиты. И это только если делать акцент именно на такой опасности…
Вывод был прост, как никогда. Надо спешить с отмщением, пока меня самого
не загнали на тот свет.
Я вышел на небольшой пролесок. Солнечные лучи едва касались
оставшихся листьев и отбрасывали их тень вниз. А сразу за следующим
строем стволом виднелась каменная стена заросшая мхом и диким
виноградом. Он стремился вверх по шершавой поверхности, но ему не
суждено было добраться до солнца, как и многим из нас. Я остановился в
метре от границы катакомб и, проведя рукой по стене, смахнул часть мха.
Серый камень, выщербленный за столькие годы водой и воздухом, по-
прежнему сохранил некую гладкость, которая была почти не нарушена. В
момент прикосновения к кладке по венам разлилось неприятное тепло, тело
замерло. Я не мог пошевелиться. А уже в следующий момент мое сознание
разорвала картинка:
«… Много людей. В основном мужчины. Потрепанная серая одежда
на них, местами порванная, местами залатанная. Лица и руки людей
перепачканы грязью и пылью. Ноги некоторых связаны между собой длинной
веревкой. Она позволяла им двигаться, но не разрешала бежать.
-Быстрее! – грянул голос откуда-то сбоку, но я так и не увидел его
владельца.
Мимо похромал мужчина в старой рубашке и штанах, подвязанных
обглоданной веревкой. Он нес в руках ветку дерева, для того чтоб воткнуть
ее в землю. А уже через мгновение на ее месте высилось огромное дерево, раскидывая свои руки-ветки вокруг ствола и обзаведясь темно-зеленой
листвой. Будущий Страж лабиринта встал с корточек. За его спиной
послышались шепотки:
153
-Ишь, какая силища у них. Дерево вырастить сразу.
-Тихо ты!
-Да чего тихо. Вообще не понятно на кого работаем.
-Жив и радуйся! – опять шикнули на бунтаря, - Тебя вытащили из
темницы, что тебе еще нужно?
-Знать, кто это все делает!
-Ты узнаешь! – опять прозвучало слева от моего угла обзора, - Не
