Марина Ли - Сказочница
Ничего, вот когда все утрясется, можно будет и о длине волос подумать. А пока — это не самая большая проблема. Пока Вишня на каждого встречного высокого темноволосого путника реагировала нервным почесыванием ладоней и холодным потом. Увы, но надеяться, что Кай все спустит на тормозах, не приходилось. Этот упертый рогом будет землю рыть, чтобы поймать беглянку. «А мы попробуем спрятаться там, где искать не будут», — хмыкнула девушка и, плюнув на неудавшуюся конспирацию, стянула с головы надоевший картуз и подставила солнцу свой веснушчатый нос.
***
Ярость — это такая эмоция, когда кровь вскипает в жилах, и весь окружающий мир видится сквозь красноватую пелену. И зубы сжаты так, что почти крошатся, а мысли все, как одна, сплошь убийственные. И еще руки просто чешутся, как хотят с кем-то подраться.
А всё почему и кто виноват? И где, как говорится, собака порылась? У кого-то другого, возможно, просто характер такой взрывной. А может быть, злобный. Или даже, Боже упаси, нервный. Что же касается Кая, то его эпическая невозмутимость и олимпийское спокойствие были разбиты вдребезги одной вконец обнаглевшей проходимкой.
Достала!
Сначала Кай и не подумал, что она сбежала. Ведь поговорили же. Ведь все объяснил по-человечески. И она согласилась же со всем! И с тем, что опасно и неприлично юной девушке одной путешествовать по мирам. И не только потому, что можно нарваться на человека непорядочного, который не посчитается с твоим мнением и потребует исполнения Договора Предков. И с тем, что по чарусам прыгать — вообще последнее дело. И даже с тем, что князь Ольхевич был не самым лучшим женихом, просто Кай хотел поступить, как лучше. А точнее, так, как завещал самый близкий Вишне человек: отец.
Что уж там говорить! Молодой человек пошел вразрез со своими принципами и намекнул мелкой прохиндейке на то, что князь Ольхевич не был окончательным вариантом. В конце концов, он Вишне сразу говорил, что если будущий жених ей не мил, то никакой свадьбы не будет. Зачем же было старого сластолюбца бить бронзовой статуэткой так, что тот чуть копыта не откинул?
Да, при ближайшем рассмотрении Кай признал, что был не прав. Не надо было вообще Вишню отдавать князю Ольхевичу. Нужно было сразу забрать ее себе. Но год назад, когда девушка вернулась из храмовой школы, она, во-первых, не была так трогательно хороша, а во-вторых, Кай тогда и не думал о женитьбе.
Не то что бы он думал о ней сейчас… Но чувство долга, и все такое… И ведь надо же, в конце концов… А то мэтр Лин уже плешь проел, а младшая сестра Кира… Кай яростно крутанул кольцо на среднем пальце.
Нет, когда вечером Кай заглянул к Вишне, он не думал, что она могла сбежать. Не думал он так и спустя два часа, когда почти весь замок был исследован им лично и сотней испуганных и заспанных слуг. Ну, прячется где-нибудь и злится. Черт! Она так смешно злится…
Спустя еще два часа смешно уже не было. Кай бросил поиски в замке, отпустил слуг и, смирившись со своей тяжкой долей, разбудил учителя. Мэтр Лин побегу не удивился, но он был искренне изумлен, когда узнал, что Кай не надел на Вишню брачный браслет в миг ее триумфального появления в белом коридоре. Когда же молодой человек, пряча злой блеск в глазах, признался, что не оставил у покоев Вишни стражей…
Проклятье!
Еще три часа ушло на тщательное обследование всех существующих в замке "коридоров". Три часа — и боги свидетели, это были самые сложные три часа в жизни — Кай под неустанным надзором учителя искал следы своей невесты…
О том, что она не знает об этом высоком статусе, наследник благоразумно решил никому не сообщать. Три часа Кай терпел язвительные комментарии и многозначительные взгляды.
А потом он неожиданно понял, что сделала Вишня. И к стыду своему, застонал не мысленно, а очень даже громко, и проклял себя за тугоумие, потому что кто-кто, а уж он-то в первую очередь должен был расспросить стражей у ворот. Пусть все высшие этого мира забыли о том, что для того, чтобы попасть из точки А в точку В можно использовать ноги, но Кай-то об этом никогда не забывал. Почему же этой ночью он не проверил в первую очередь все выходы из замка?
Идиот.
Когда солнце поднялось над Белым Городом, Кай уже знал, по которой из дорог сбежала Вишня, смешно замаскировавшись под юношу. Молодой человек потребовал самого резвого жеребца и бросился в погоню.
Ну, как бросился? Первый раз Наследник был вынужден вернуться, потому что учитель прислал вестника: нерадивый ученик увез с собой печать власти, которая должна находиться в замке постоянно. Ладно. Кай вернулся, проклиная свою тупоголовость сквозь сжатые губы, благо недалеко успел отъехать: до конца откидного моста. Второе возвращение — уже с окраин Белого Города — было связано с тем, что учитель прислал еще одного вестника. На этот раз мэтр Лин был возмущен тем фактом, что Кай не явился в библиотеку на запланированный еще неделю назад урок по геральдике.
Молодой человек смиренно смотрел в лицо возмущенного старика и искренне думал о том, куда спрятать тело, если нервы все-таки сдадут.
— Мэтр, — вкрадчиво поинтересовался Кай. — У меня два вопроса. Первый: почему нельзя мне было все это высказать, когда я вернулся с печатью? И второй: вы правда думаете, что урок геральдики сейчас важнее?
Учитель пожевал губы и, в наглую проигнорировав первый вопрос, ответил:
— Ладно. Но тогда завтра два часа вместо одного.
Молодой человек с трудом подавил рвущееся наружу раздражение, резко кивнул и вышел из библиотеки. И даже дверью не хлопнул, чем, по собственному мнению, заслужил себе памятник. Дойдя до конюшни в третий раз, Кай не стал сразу прыгать в седло, он вручил конюху тяжелый перстень со следящим камнем и велел передать артефакт учителю. Возвращаться в третий раз не хотелось, а без кольца вестники его не найдут.
Кай уехал, не дожидаясь возвращения слуги. А потому не мог знать, что вернулся тот не один, а в сопровождении спешащего и привычно проклинающего свою старость мэтра Лина.
— И где? — прохрипел старик, потрясая кулаком, в котором был зажат возвращенный Каем артефакт.
— Не могу знать! — конюх пожал плечами. — Лошадки ихней нет. Стало быть, уехали.
Мэтр взвыл в голос и, проклиная свою черную долю, помчался рысью, для начала, к западным воротам. Через час он уже знал, в какую сторону уехал единственный Наследник., во сколько он пересек откидной мост и с кем разговаривал на улице. Но на границе Белого Города его след терялся.
— Во имя Изначального! Что теперь делать? — бормотал старик, возвращаясь к своим книгам и спискам. Он был расстроен и немного испуган. Потому что сегодняшнее Слово, если он правильно его расшифровал и перевел, а с переводами всегда было все очень сложно и зыбко, требовало держать при себе привычные вещи. Наследник же со следящим кольцом не расставался с первых дней появления в Белом Городе.
