Флора Спир - Гимн Рождества
– Я прямо как дома, – сказала Кэрол Нику. – Как будто я здесь живу. У меня никогда не было большой семьи, только в течение нескольких дней в очень далеком прошлом.
– Ты им тоже понравилась. – Он взял у нее мыльную тарелку и задержал свою руку на ее руке на мгновение дольше, чем необходимо. – Все мы, и особенно я, были бы рады, если бы ты осталась жить здесь.
– Мне не разрешат.
Она не объяснила ему, почему ее отправили в это время, сказала только, что Авга перенесла ее сюда и заберет, как только сочтет, что им пора. Поскольку Ник тоже был убежден, что леди Августа ведьма, обладающая магической силой, он не оспаривал предложений Кэрол. – В таком случае мы должны использовать отведенное нам время наилучшим способом. Он посмотрел на нее так, что кровь бросилась ей в лицо, а колени задрожали. Руки ее по-прежнему мыли тарелки. Длинные пальцы Ника скользнули в тазик с теплой мыльной водой, обвились вокруг ее запястья и ладони.
– Не надо. Ник, – выдохнула она, – или у тебя будет еще больше битой посуды.
– Ты думаешь, это важно? – Со смехом, приподнявшим уголки его зеленых глаз, он стал делать мелкие вращательные движения пальцем по ее запястью и ладони. – Теплое, влажное, гладкое, – прошептал он, наклоняясь к ней.
– Ник! – Как у него это получалось? Он вызвал у нее желание, не целуя ее, не раздевая, не касаясь ее тела. Все ее эротические ощущения сконцентрировались на левой руке и запястье. Ей показалось, что она теряет сознание.
Он вынул тарелку из ее безвольных пальцев, ополоснул ее, вытер и повернулся к ней с невинной мальчишеской усмешкой:
– У тебя есть какие-нибудь идеи насчет того, как нам продолжать праздники?
Кэрол не могла отвечать. Она стояла, опустив руки в стынувшую воду, уставясь на него, пока не вмешалась Джо:
– Кончили? Тогда я вылью. – Она взяла тазик и пошла в кладовку, где находился единственный действующий водосток. Поскольку воду в дома подавали в соответствии с графиком, по очереди, и шла она только в течение часа, воду после ополаскивания посуды не выливали. Ее собирали в большой старый котелок, кипятили и использовали для мытья посуды после очередной трапезы.
Ник взял посудное полотенце и стал вытирать Кэрол руки. Она все еще не могла говорить. Она подумала, что ответ на свой вопрос он может видеть в ее глазах.
– Ну, насчет вас я не знаю, – сказала Джо, входя с пустым тазиком, – но я больше не собираюсь выходить на мороз, когда можно посидеть в кухне, в тепле.
Ник заговорил с Джо и наконец-то отвел глаза от глаз Кэрол. И та почувствовала пустоту в груди, как будто из нее вынули какой-то стержень. Ник разговаривал с Джо так, словно и знать не знал о том, что он сделал с Кэрол.
– У меня есть сюрприз. На днях я обнаружил в погребе бутылку старого бренди. Поскольку этот Солнцеворот – особый, я думаю, мы должны откупорить ее сегодня.
– Если ты опять идешь в погреб, – сказала Джо, – не бери с собой Кэр. Она пойдет с тобой, и мы не увидим вас до утра. А может, и вообще никогда.
– Как не стыдно, Джо, шутить над гостьей. – И Ник исчез в направлении погреба.
– Ты, кажется, потрясена? – спросила Джо у Кэрол.
– Нет, просто сбита с толку. Я не понимаю, как ему удается то, что он со мной делает. Извини, – спохватилась Кэрол, – это слишком личное.
– Но ты ведь не стыдишься того, чем вы с ним занимаетесь?
– Ничуть, – согласилась Кэрол. – А если честно – горжусь этим.
– Тогда зачем же просить прощения за то, что ты чувствуешь? – И, взглянув на дверь погреба и на Бэса, с отсутствующим видом резавшего остатки овощей для супа и не обращавшего на женщин никакого внимания, Джо продолжала:
– Я вхожу в эту группу вот уже семь лет, и ты – первая женщина, к которой Ник проявил романтический интерес. Я всегда думала, что его сердце где-то спрятано и заперто на засовы, вроде тех, на которые БЭС каждую ночь запирает дверь. Ник всю жизнь тихо и тайно боролся с Правительством, читал и изучал старинные книги. Он хотел разобраться, как создать лучшую форму правления, чем та, что у нас сейчас. А эти последние два дня, что ты с нами, он откровенно счастлив. Нам нужно благодарить тебя за эту перемену.
– Мы все его любим, – продолжала Джо, – но так, как любят братьев и друзей, потому что Ник разрешает любить себя только такой любовью. Я рада, что ты здесь, Кэр, – из-за него. Пусть Ник и дальше будет счастлив. И ты тоже, и не надо жалеть о том, чем вы с ним занимаетесь.
– Спасибо, Джо. – И Кэрол протянула ей руку, а Джо быстро ее пожала и отпустила, потому что в кухню вошел Ник.
– Я принесу стаканчики, – сказала Джо. – Хватит, БЭС, ты уже сложил в горшок все мыслимые остатки.
– На этот раз я хочу сделать по-иному. Но все же БЭС оторвался от своей стряпни и подсел к остальным. Ник налил бренди, и БЭС отхлебнул глоточек для пробы.
– Прекрасно, – сказал он и одобрительно покивал головой.
Кэрол бренди показался слишком резким и крепким, и Джо тоже только пригубила его, но мужчины пили с удовольствием. И все время в течение получасовой застольной болтовни Кэрол ощущала растущее напряжение между ней и Ником. Несколько раз он погладил ее руку, а когда перегнулся через стол подлить бреди Бэсу, его колено прижалось к ее бедру. Стороннему наблюдателю показалось бы, что все четверо чувствуют себя совершенно непринужденно, но Кэрол спрашивала себя, замечает ли Джо, что ей трудно дышать и что она почти не участвует в разговоре. При этом ей нравилось сидеть и слушать и думать о том, что скоро они с Ником останутся вдвоем. Спустя какое-то время, как Кэрол и предполагала, Ник встал, увлекая ее за собой.
– Присмотри за бренди, БЭС, – сказал он, кивнув на бутылку.
– Я его спрячу у себя, – ответил БЭС. Может, завтра утром мы выпьем за успех наших планов.
– Доброй ночи. – Джо стояла рядом с Бэсом, положив руку ему на плечо и не сводя глаз с Ника и Кэрол, пока те не ушли.
– Очень странный вечер, – прошептала Кэрол, идя за Ником по лестнице и входя в главный холл. Она замолчала, оглядывая потрескавшийся черно-белый мраморный пол и старинные панели на стенах, освещенные масляной лампой. – Мне кажется, что двенадцать человек, живущие в этом доме, члены одной семьи и что я знаю их очень давно. БЭС и Джо постарше, они похожи на тетушку и дядюшку. А мы с тобой могли бы быть…
– Четой, прожившей вместе много лет? – закончил за нее Ник, потому что она замолчала в нерешительности. – Да, я тоже это ощущаю. Самое ценное для меня в твоем присутствии – что оно совсем не кажется странным. – Он легко и быстро провел рукой по ее щеке. – Ты вызываешь у меня не только желание, Кэр, хотя временами желание становится всепоглощающим. Но нас связывает и нечто большее. Ты подруга моего сердца. Если бы мы жили в давние времена, мне было бы радостно быть с тобой даже в таком возрасте, когда на ласки нет сил. Видеть тебя, слышать твой голос, чувствовать, как ты прикасаешься своей рукой к моей, – этого было бы достаточно до самой смерти.
