Юлия Фирсанова - Божественное безумие
– Доченька, если ты уже наелась, я бы хотел перемолвиться словечком, – вставил король, поднимаясь со стула.
Тем самым Лимбер давал понять: завтрак закончен и побеседовать наедине с дочерью он предпочел бы не откладывая. Злат задумчиво кивнул каким-то своим мыслям и исчез, даже не подумав рисоваться с завесами тьмы или размахом драконьих крыл. Наверное, таким образом он сказал богам «спасибо» за компанию и яства.
Элии пришлось проследовать за родителем, оставив родственников спорить между собой, выясняя, кто пойдет дежурить к Лейму. Разумеется, занять место у одра болящего хотел каждый. Жертвенной готовностью тут, между прочим, и не пахло. Боги ждали перемен, которые войдут в их жизни вместе со щитом Унгира (что его отыщут, ни у кого не было и тени сомнения), а до той поры были настроены изучать могущественный ужас, оказавшийся по совместительству любимым младшим братишкой.
– Папа? – тихо позвала Элия задумавшегося отца.
Тот вместо привычного рабочего кресла в кабинете опустился на диван и, сцепив руки в замок, замер более чем на минуту.
– Как он? – наконец сбросил оцепенение и глухо спросил Лимбер. – Если Вэлль был вчера в замке, почему все-таки не пришел ко мне? Он настолько изменился?
– Нет, вовсе нет. Он думает, что теперь все иначе и на простые божественные радости наложен запрет, но дядя ошибается.
– Хм, он ошибается, а ты права? – не до конца поверил король.
– Конечно, я ведь всегда права, – спокойно подтвердила Элия. – Дядя мнит, что обреченность на одиночество есть единственно возможный путь Жнеца и любая попытка с него свернуть может обернуться неминуемыми кровью и болью не только для него, но и для любого, к кому он дерзнет проявить подобие теплых чувств. Именно так я сказала братьям.
– И в чем же он ошибается? Как известно, таковы все Жнецы, – хмуро буркнул Лимбер.
– Знаешь, в юриспруденции есть подходящий термин – «по вновь открывшимся обстоятельствам». Так вот, именно их я и имею в виду. Наша семья слишком много значит для Сил, в том числе и для Сил Равновесия, каковым служат Жнецы. Полагаю, Моувэллю будут даны некоторые послабления строгого режима ради присмотра за буйнопомешанными. Нет, вернуться в семью официально он не сможет, но отверженным изгнанником быть перестанет. Нужно лишь немного времени. Я думаю, все будет именно так, и ты сможешь встретиться и поговорить, возможно, впервые поговорить с настоящим братом, а не с одной из его масок, через которые он вынужден был смотреть, официально находясь в роли принца. Моувэлль не сильно изменился, это как смотреть на витраж, с которого стерли вековечную пыль. Оно того стоит, папа. Жнецы – страшные Слуги Творца, но он не только Жнец, он наш родич и, поверь, об этом не забывает, как бы порой ни хотел.
– За что же на нас столько всего навалилось… – почти посетовал Лимбер, потирая лицо ладонями. – Не одни, так другие одержимые жаждой убийства ублюдки сверху, потом демоны, теперь Лейм.
«Меч куется в раскаленном горне, а не обдувается теплым ветерком», – подумала принцесса, но сказала вслух другое:
– Все к лучшему, отец.
– Да-а? – на сей раз Лимбер изумился по-настоящему.
– Разумеется, – щегольнула богиня любимым словечком Злата. – Мы получили знания о прошлом семьи, прямая атака заставила нас укрепить заставы зеркалами Марлессина, страхуя от иных угроз, и подарила мне дружескую поддержку Повелителя Межуровнья, болезнь Рика обернулась вхождением в семью Клайда, а Лейм… – Элия тоже не удержалась от короткого вздоха и все-таки закончила твердо: – Как бы мы ни воспринимали происходящее, все это нужно, и в первую очередь нужно ему самому. Время пришло, папа, это просто судьба, мимо которой не пройти и от которой не отмахнутся.
– Иногда твоя логичность бесит, дочурка, – горьковато хмыкнул король, но сел на диване свободнее и руки от лица убрал.
– Знаю, – смиренно согласилась Элия. – Бесись на здоровье, это ведь не помешает тебе использовать мою логичность на благо семьи и государства с максимальной эффективностью.
– Не помешает, – коротко подтвердил Лимбер и встал, направляясь к рабочему столу, а принцесса, сочтя аудиенцию завершенной, пошла к двери.
Богиня уходила ждать. Делать самое трудное для той, кто привык решать и действовать. А заодно стоило успокоить и еще одну мятущуюся душу, не способную к ожиданию и рвущуюся на подвиги больше, чем герцог Лиенский в суицидальные авантюры.
Бэль была у себя в комнатах. Вчерашние подвиги на ниве проявления божественного дара исцеления не прошли даром. Юная девушка только-только встала и сейчас с аппетитом, обыкновенно не свойственным хрупким эльфийкам, поглощала тройную порцию завтрака. Обо всем этом, конечно, позаботились родственники, пославшие распоряжения на кухню еще ночью, так же как и инструкции Нэни.
Поэтому-то юную целительницу, поставившую вчера на ноги одного бога и подсказавшую метод облегчения состояния второго, никто не будил ни на семейный завтрак, ни на занятия.
Горячая злаковая каша на молоке ребсов вприкуску с бутербродом, густо смазанным земляничным мармеладом, была так вкусна и необходима, что Бэль даже немного отвлеклась от вчерашних тревог, наслаждаясь ощущениями.
Элия вошла в комнаты как раз тогда, когда кузина пила травяной отвар с маленькими – на один укус – теплыми эклерами.
– Прекрасное утро, солнышко, – улыбнулась богиня любви девушке.
– Привет, Эли, – торопливо прожевав последний эклер и запив его, юная принцесса ответила на улыбку кузины, подхватилась с места и, подлетев к родственнице, торопливо заговорила: – Я как раз хотела тебя искать или сразу идти к Лейму. Скажи, как он? Выздоровел?
– Пока нет, – покачала головой Элия.
Бэль, внимательно наблюдавшая за сестрой, тут же объявила, хватая принцессу за руку:
– Тогда я попробую его вылечить! А если что-то не будет получаться, ты поможешь! Пойдем! Я ведь теперь богиня исцеления! Так сказал Источник!
– Ох, моя хорошая, поздравляю. Твоя сила показала себя в час нужды. Очень могущественная сила. Но, увы, не всемогущая. Прости, малышка, ты не сможешь помочь недугу Лейма, потому что он не болен в прямом смысле этого слова, – Элия обняла сестренку и заговорила серьезно, спокойно, без надрыва, но Бэль все равно слегка задрожала, когда спросила:
– Ч-ч-то с ним?
– У Лейма меняется душа, и в этот процесс никому вмешиваться нельзя, даже если мы желаем всем сердцем помочь, может статься, что навредим непоправимо. Ни сила исцеления в чистом виде, ни заклятия на ее основе тут не спасут.
– Что же делать? – беспомощно шмыгнула носиком Бэль. – Как ему помочь?
– Способ есть, есть один могущественный древний артефакт. Именно на его поиски отправились братья.
