Проклятый лорд (СИ) - Милославская Анастасия

– Не получится, – категорически отрезал Реймонд. – Я не смогу тебя сопровождать. Лорд Виндроуз ясно дал понять, что поскольку мы не идём ему навстречу, нам здесь не рады. Боюсь, отношения с вампирами обострятся. Я не слишком верю в теорию Леннарда про его чудодейственное зелье. И, насколько мне известно, он ничего не выяснил.

Вот почему Виндроуз был так зол… Он едва не кипел от ярости, хотя обычно очень сдержан и собран...

– Я хотела бы поехать одна, – продолжила настаивать. – А потом вернусь, и мы поговорим? О свадьбе… О том, что ты сейчас сказал… Быть может потом я навсегда останусь в Йонинберге…

Мордейл прищурился и улыбнулся:

– Ты хитришь, маленькая птичка? Думаешь, я не понимаю твоих намерений?

Я вся подобралась, считая, что меня поймали.

– Хочешь сбежать от меня? – с притворной строгостью спросил Реймонд.

Он всего лишь шутит…

Я подалась вперед, мягко улыбаясь. Колдун склонился ко мне, касаясь моих губ. Поцелуй показался мне нежным. От того горечь и сжала моё сердце в ледяные тиски. Я прижалась к Реймонду ближе, пытаясь запомнить этот момент. Быть может, именно это воспоминание придаст мне сил и уверенности.

– Нам нужно идти, – колдун с сожалением отстранился, всё ещё держа меня за талию. – Впереди долгая ночь.

– Ты не против, что я поеду в Соран? – с надеждой спросила я.

Реймонд коснулся пальцами моей щеки:

– Мне не нравится, что ты будешь в Арванде одна.

– Брось, – улыбнулась я. – Разве что-то может случится?

– Алана поедет с тобой, – заявил колдун.

Я нехотя кивнула. С ней мы найдём общий язык...

Глава 26

Вскоре мы уже были в небольшой, по меркам замка, столовой. Казалось, кто-то выплеснул все оттенки красного на стены и окружающую обстановку. Меня терзало тошнотворное волнение, зловещее предчувствие буквально витало в воздухе. Интересно, его ощущала только я?

Насчёт долгой ночи Реймонд был прав. Я отлично помнила приём в Соране… Тогда время тянулось слишком медленно и мучительно.

За столом уже сидели Анна с Ланселем. Дядя тут же окинул нас с Реймондом испытывающим взглядом. Я ответила улыбкой: не делали мы ничего предосудительного! Ни в коем случае!

Я увидела много высокопоставленных как вампиров, так и колдунов. Не скажу, что беседа была оживлённой, но, кажется, присутствующие пытались поддерживать некоторое подобие приличий. Как скоро это всё рухнет? Уже завтра?

Я не успела сделать и пары шагов, как вошёл Виндроуз. Бросила короткий взгляд на Реймонда, когда он отодвигал мне стул, пытаясь считать его реакцию. Но тот был беспристрастен. Он просто сел рядом со мной, хотя ему предлагали место для почётного гостя.

Я заметила, что прямо за Оруаном идёт Вильгельмина. Она тут же среди всех выцепила взглядом меня и улыбнулась. Кажется, она чувствовала себя в безопасности и была права. Разве я могла бы что-то ей сделать при всех? Да и будь мы наедине…

Вкус ненависти буквально оседал во рту, я схватила стакан с водой и сделала несколько глотков, стараясь не смотреть на проклятую убийцу.

– Тебе плохо? – негромко спросил Мордейл.

Я отрицательно покачала головой, сжимая пальцами стакан. Даже не могла найти в себе сил сказать хоть что-то. Почему-то именно сегодня воспоминания всплыли на поверхность уже давно разложившимся трупом. Мысли путались.

Снова подняла глаза на Вильгельмину Амадо. Я поняла, что ей нравилось смотреть на меня, нравилась боль в моих глазах. Должно быть, моя ненависть забавляла её.

Я чувствовала, как взгляд Реймонда скользит моему лицу, но мне не хотелось ничего объяснять.

– Она убила твою мать, – он сам произнёс это вслух.

Я едва заметно кивнула, подтверждая его слова.

Реймонд всего лишь посмотрел на Вильгельмину. Один лишь взгляд и её кровь покинуло тело и ударилась о пол с громким хлюпом. Полусухие останки упали, разбрызгивая кроваво-красные капли.

Красное на красном. Настоящая жуть. Я вцепилась пальцами в стол, чувствуя подступающую тошноту. Вот что бывает, когда маг в совершенстве познаёт стихию жизни – воду.

– Это мой подарок невесте, – Мордейл даже встал, в его голосе зазвучала улыбка и какое-то леденящее кровь довольство собой. – Что может быть лучше смерти врага, правда, любовь моя?

Я забыла о том, кто он. Забыла, как Реймонд бывает жесток. Мои глаза остановились на том, что секунду назад было живым человеком. Я жалела… о том, что не сделала это сама? О том, что была недостаточно сильна, чтобы самой суметь расправиться с убийцей? Или о том, что подобное перестало трогать меня так сильно, как могло бы всколыхнуть раньше?

Я медленно подняла взгляд на Виндроуза. Он неотрывно смотрел на Реймонда. Вампирский лорд уже не мог скрывать ярость, бурлившую в его глазах.

Я посмотрела на всех вокруг… Разговоры смолкли. И вампиры, и маги смотрели только на двоих, застывших изваяниями в паре метров друг от друга. Сильнейших мужчин в этой комнате разделял лишь стол.

– Она убила мою мать, лорд Виндроуз, – произнесла во всеуслышание я, нарушая тишину.

Оруан знал это. Скорее я просто хотела объяснить это остальным.

Вампир обратил свой взор на меня, сжав губы.

– Какой… оригинальный способ вы выбрали, лорд Мордейл, чтобы сообщить всем о вашей помолвке. – процедил Виндроуз, не отрывая именно от меня опасного взгляда. – Подарок воистину оригинален и под стать вашей натуре.

Реймонда нисколько не смутили намёки и завуалированные оскорбления Оруана. Быть может, он даже счёл их комплиментом на свой извращённый манер. Он лишь ухмыльнулся ещё шире:

– Велите прибраться здесь, лорд Виндроуз. Не желаю топтаться в крови предателей.

Вампирский лорд медленно обвёл взглядом всех присутствующих. Я видела, как отводили глаза все, на кого он обращал свой взор.

– Продолжайте, – резко бросил он. – Чего замерли?

Виндроуз снова смолчал. Снова ничего не сделал. Почему? Чего он ждёт?

Тем временем Реймонд сел, гости потихоньку начали возвращаться к беседе, а слуги подошли и стали наводить порядок: вытирать кровь, убирать тело.

Мне показалось, что я попала в одну из тех дешёвых пьес, что играли на базарах Йонинберга по выходным.

Я посмотрела на Мордейла, хотелось что-то сказать ему, но просто не могла подобрать слов.

Он сам развернулся ко мне и произнёс, окинув внимательным взглядом:

– Ты больше не будешь нервничать?

Я подняла брови, поражаясь, что именно это волнует его в данный момент:

– Ты рискуешь.

Я увидела, как Реймонд искривился, беря бокал и делая глоток:

– Она предала свою страну и своего Лорда-Правителя. И она убила твою мать. Что из этого ты считаешь недостаточным для смерти? Какая разница отправилась бы она в великую тьму сейчас или месяц спустя?

Я ничего не ответила, повернув голову к Анне и Ланселю, которые сидели от меня достаточно далеко. Они смотрели на меня с тревогой. Наверняка их ужаснули действия Реймонда. От чего-то мне захотелось заступиться за него, было неприятно, что кто-то будет судить его, быть может, даже не понимая. В Милиноре право силы решает всё. То, что он пережил, сделало его таким. Иначе было не выжить.

Я усвоила урок – излишние добродетель и всепрощение способны укоротить жизнь любому на Авалоне.

Я молча сидела, потихоньку доедая свой салат и не встревая в разговоры. Старалась больше слушать и запоминать. Из обрывков фраз я смогла составить картину произошедшего: лорд Виндроуз предлагал огромное количество золота, чтобы вампирам позволили беспрепятственно получать живой лёд у вулкана Орны. Маги же отказались от золота, но впервые за последнее время предложили вампирам получать необходимое количество льда, но только через них. Оберегать хранителя и вулкан, питающий магию Авалона слишком важно. Я это прекрасно понимала. Но Виндроуз отказался… Хотя ведь мы думали, что лёд его – главная цель, чтобы держать в узде вампирских лордов. Неужели он что-то подозревает?