Под маской порока 2. Не отпускай меня (СИ) - Кириллова Наталья Юрьевна "Гэлбрэйт Серина"

Не волноваться, угу. Всего-то ничего!

Более чем очевидно, что мужчины знают куда больше моего, однако посвящать в детали свою дражайшую пару не торопятся, зато ставят во главу угла необходимость жениться вот прямо сейчас. Что это — попытка отвести мне глаза или желание завалить двух оленей одним выстрелом? Почему мне нельзя появляться дома у Галена, раз уж мы живем вместе? Почему словно позабыты революция и заговорщики, планы Рейнхарта и невесть куда пропавший Лестер? Откуда такая вопиюще спокойная реакция на явление Марка? Ну заглянул на огонек, ну поболтали мы с ним чуток, ну оставил медальон и ушел как в ни чем не бывало. Подумаешь, невидаль какая! А как же угрозы жуткой расправой и обещание оторвать наставнику голову за несанкционированную беседу со мной?

В результате ночью я не столько спала, сколько ворочалась с боку на бок и размышляла. Утро же оказалось не лучше вечера, если не еще хуже.

Тиана и особенно Стасия решили со всей ответственностью подойти к заданию Галена и разбудили меня с утра пораньше. А я только-только заснула! С упорством, достойным явно лучшего применения, подруги вытащили меня из кровати, несмотря на мое отчаянное сопротивление, и отправили в ванную. За легким умыванием последовал завтрак в постель. И я всенепременно высоко оценила бы и дружеский жест, и роскошь сею, если бы во время вялого поедания мной яичницы Стасия не бегала вокруг кровати и не перечисляла занудно все, что нам еще предстоит сделать. Стасия все тщательно записала, четко, по пунктам и даже, к вящему ужасу моему, по часам и минутам. Воодушевлению, азарту и энергии подруги оставалось лишь позавидовать и единственное, что глубоко печалило сирену, это невозможность устроить нормальный девичник. Сомневаюсь, что Вэйдаллу, ночевавшему в Гнезде — так, на всякий случай, — понравилась бы наша пьянка, громкая музыка и стриптизеры, а мне отлучаться куда-либо из замка строго-настрого запретили.

После завтрака настал черед второго захода в ванную, на сей раз на более долгие и основательные косметические процедуры. Колдовали надо мной, будто шеф-повара над фирменным блюдом, Стасия и Тиана, Аиша же забегала по прочим организационным вопросам, что-то уточняла, о чем-то сообщала и все с неизменно хмурым выражением лица. Ни Эсмеральды, ни Вэйдалла я еще не видела, Галена тоже, хотя его приезд почувствовала сразу.

Наконец к назначенному часу совместными усилиями меня подготовили, накрасили, волосы завили и уложили тяжелой волной. Платье, примерку и подгонку которого по фигуре я, к счастью, пережила еще накануне, упаковали аккуратно в чехол, все остальное, включая косметичку и документы, — в сумку. Стасия, словно не доверяя Аише, занимавшейся сбором вещей, лично перепроверила содержимое, о чем с сияющей самодовольной улыбкой отрапортовала мне, и снова куда-то умчалась вместе с Тианой. Я впервые за это утро, сумасшедшее, будто немного сюрреалистичное, осталась одна.

— Не хочу замуж, — пожаловалась я отражению в зеркале.

По крайней мере, не так.

Странное ощущение, словно это не со мной происходит. Еще позавчера мы с Вэйдаллом и Вивиан находились на другом конце континента, не зная, как и когда нам удастся вернуться, а сегодня я уже сижу в своей спальне за туалетным столиком и через часок стану замужней дамой. И мужей сразу двое, чтоб мне не скучно было в нашей грядущей семейной жизни.

Не хочу замуж!

Я бросила взгляд в сторону распахнутого окна. Может, сбежать малодушно? Все равно мы никуда друг от друга не денемся, а так хоть мужчины поищут меня, подобиваются как положено. Уж больно легко я им досталась — никаких переживаний, никакого соперничества перед принятием данности тройной привязки, никакой разлуки на три года и жизни без пары.

В дверь постучали.

— Ева? — донесся из-за створки голос Идэны.

— Да-да, входите, — разрешила я.

Идэна вошла в комнату, плотно прикрыв за собой дверь, приблизилась к столику и положила передо мной бумагу с ручкой.

— «Заявление на увольнение», — прочитала я крупные буквы в верхней части страницы.

— Лучше подпиши сразу, — посоветовала сирена. — В клубе ты все равно не появляешься уже неделю, смены пропускаешь, да и работа в «Маске» не та вещь, с которой стоит вступать в семейную жизнь.

И правильно. Если Гален и Вэйдалл узнают, то… то страшно представить, как отреагируют. Особенно Гален.

Я взяла ручку, пододвинула бумагу ближе к себе и, пробежав глазами по стандартному тексту заявления, поставила внизу свою подпись.

— Хорошо, что вы вспомнили.

— Это не совсем я, — со вздохом призналась Идэна. — Я думала об этом, но позже, за последовавшими затем похищениями и исчезновениями, успела позабыть. Аиша напомнила сегодня.

Хоть кто-то не забывает о важном.

— Расчет я тебе передам в следующем месяце, если потребуются рекомендации — просто скажи. Посторонним необязательно знать, где и кем ты работала, главное, что была прекрасным работником.

Я кивнула рассеянно. Вот и закончилась моя недолгая, но, безусловно, яркая карьера в «Маске». И, хотя пение в мужском клубе не то, чему я желала бы посвятить всю свою жизнь, мне нравилась моя работа, нравилось выходить на сцену и растворяться в музыке, в песне, в танце.

И финансовая независимость тоже нравилась. Я оставляла часть денег себе на разные нужды, а большую часть откладывала, копила на будущее студенчество, в конце концов, покровительство старшей леди Дарро было важно для поступления, однако платить за меня Аннет не собиралась, да и чету Тарранси я не намеревалась обременять этой не особо подъемной для них ношей и потому дальше должна была крутиться сама. А теперь придется во всем зависеть от супругов, клянчить мелочь на шпильки и смиренно ждать, когда мне позволят поступить в университет… если позволят и если я не забеременею раньше, к великой радости Галена.

Идэна улыбнулась понимающе, забрала заявление.

— Все будет хорошо.

— Нет, не будет! — возразила я с неожиданным пылом. — Мне страшно, и я боюсь выходить замуж! Да, я знаю, что вступаю в брак как минимум по взаимной симпатии, притяжению и влечению, что выйти замуж за желанного мужчину или даже мужчин — это хорошо, здорово и вообще большое счастье, но все равно чувствую себя девицей, выпихиваемой к алтарю против воли.

— Что ж, — Идэна присела на самый краешек столика, задумчиво посмотрела на платье в чехле, лежащее на кровати, — не буду утверждать, будто одобряю столь скоропалительный брак, тем более с юной неопытной девушкой и сиреной, не познавшей всей полноты вольной жизни, и уж тем более с членами братства. Скажу откровенно, привязка к ним не то, чего бы я хотела для тебя, да и вообще для любой сирены. Но теперь ничего нельзя изменить или что-то поделать, поэтому мы можем лишь принять и привязку, и твоих мужчин-собратьев как данность, с которой не поспоришь. Гален поделился своим видением ситуации, изложил доводы в пользу вашего союза и, как бы мне ни хотелось обратного, я признала его правоту. Брачные обеты смогут дать тебе некоторые преимущества и обеспечат твое будущее в случае, если вдруг все сложится не так, как планировалось.

Угу, а мне сказано было — дорогая, нам надо пожениться, и точка!

Или тут еще что-то примешалось?

— Гален там, случаем, брачный контракт не составил, а? — насторожилась я.

— Составил.

Во имя неба и моря, когда успел-то?!

— А мне его прочитать дадут, прежде чем придется его подписать?

— Боюсь, Ева, этот вопрос нужно задавать не мне.

И то верно.

— Понимаю, эта свадьба на бегу, спешка, отсутствие возможности подумать и взвесить слишком внезапны для тебя и сбивают с толку, но помни, что так будет лучше для тебя, — Идэна едва заметно поморщилась, вероятно, и сама не особо веря в это полумифическое «так будет лучше», и поднялась. — В любом случае, что нам еще остается?

— Ева! — дверь без предупреждения распахнулась, и в спальню ввалились Стасия и Тиана, одна взяла чехол с платьем, другая сумку с вещами. — Время, — напомнила Стасия. — Невесте нельзя опаздывать к алтарю.