Буря (СИ) - Медведская Евгения

Алкид оделся быстрее. Сахана так расслабилась, что никак не могла справиться с застежками на белье и пуговицами на платье. В дверь их комнат постучали и Алкид вышел, оставив женщину в кабинете одну.

Возможностью надо было пользоваться. Пришлось собраться. Она быстро огляделась вокруг. Бумаг было много и Сахана не знала, где искать, так что просто перебирала папки, читала записи. Дверь хлопнула, и женщина отпрянула от стола, выглядывая в гостиную – Алкида там не было, значит его позвали вниз или в правое крыло. В любом случае это давало ей время.

Все бумаги на столе относились только к работе – мех, строительство, накладные, расписки. В она порылась в надежде найти что-то об оплате себя, но только зря потеряла время.

Сахана залезла в ящик стола. Целью ее поисков были документы на владение. Там должна была быть дата покупки, место осуществления сделки и подпись продавца.

Ее взгляд упал на шкаф и она, подумав минуту, залезла на полку, куда Алкид убрал портрет матери. Сразу же она обнаружила там папку «Айрина» и открыла ее из профессионального любопытства. Оказалось, что с начала болезни женщину смотрело множество врачей. Была даже попытка внести изменения в поведение клеток, очень неудачная в результате – пошли паталогические процессы, все Т-лимфоциты пришлось уничтожить и долгое время Айрина провела взаперти из-за рисков инфекции. Сахана хмыкнула, здесь было сомнительно все, начиная с решения лекаря вмешаться, заканчивая такой кардинальной попыткой все исправить. Как ни странно, когда иммунитет восстановился никаких дополнительных болезней не появилось. Хоть в этом Айрине повезло.

Дальше шли исследования и прогнозы за подписью самых разных лекарей, в том числе знаменитых. Наконец, Сахана нашла вырезку из медицинского журнала о результатах нетрадиционного исследования. Из написанного складывалось, что есть связь между лекарским даром и способностью видеть сияние вашнирских камней. Было выделено две группы лекарей – одна видела камни, другая нет. Они занимались излечением пациентов с одинаковыми диагнозами и показатели сильно отличались. Влияние на клетки и ткани в первом случае было стабильным и эффективным, осложнения были реже, а сеансов коррекции требовалось меньше. Во другой группе все характеристики значительно уступали. Автор исследования предлагал проводить вторичное тестирование лекарей, используя магические камни. Это позволило бы использовать их возможности максимально, особенно в сложных и неизлечимых случаях. Среди описанных диагнозов было и заболевание Айрины, с отметкой, что полное выздоровление невозможно, но прогноз улучшается и сроки качественной жизни при достаточном уходе возрастают на 200–240%. Также автор сетовал на то, что только 4–5% протестированных им лекарей обладают такой способностью.

Сахана еще раз пробежала глазами листок и мысленно вернулась к прекрасному, сияющему розовым светом камню на приеме у Латойского мецената.

«Кто-то видел, как я на него смотрю. Видел восхищение в моих глазах, то восхищение, которое нельзя питать к булыжнику на мостовой или куску серого щебня», – подумала она, добавляя в свой паззл последний кусочек.

Выходило, что камень выставили специально. На приеме было много врачей. Чьи-то глаза внимательно следили за реакцией каждого.

Сахана рассчитывала узнать, кто ее продал и где это произошло, но то, что она сейчас выяснила роняло ценность данного вопроса. Ее действительно похитили, потому что синеглазой брюнетке на другом конце света была нужна ее помощь, дающая несколько дополнительных лет. Ее жизнь сломали, чтобы склеить жизнь другой. Она была идеальной жертвой – лекарский дар сам по себе редкость, если добавить к этому еще и вторую одаренность, то выбор среди действующих коллег будет не велик. Скорее всего, это знаменитые и высокопоставленные врачи, которых не просто нанять или украсть. Голова закружилась при мысли о карьере, которую она потеряла. Да, похитители сработали в нужный момент. Еще немного и у нее было бы имя, и продажа в рабство вызвала бы много шума и большой скандал. Сахана чувствовала, как подступает к горлу гнев.

И этот фарс в подвале – роли были распределены заранее. Норман – жестокое чудовище, Сахана – отчаявшаяся жертва, а Алкид – спаситель. Они договорились. Ее никто не спасал от насилия, никто не принимал ее за дикую – они сразу знали, кто она. Просто все шло по их плану. По ЕГО плану… Ее хозяину было категорически мало того, что она могла дать время сестре. Он уложил ее к себе в постель, заставил работать на себя и, что было больнее всего, заставил отдать ему свое сердце.

Сахана попыталась дышать, но воздух проникал в легкие рваными рывками. «Они меня приручили!!!» – подумала она, сползая спиной по стене вниз. Сначала напугали до одури, показали самый худший сценарий: подвал, цепи, плеть, жестокость. Сколько времени она думала, что Норман психопат? А он им не был – просто его роль была примирить ее с рабством. Сколько раз она сама себя уговаривала, что ей повезло, раз Алкид хорошо с ней обращается. И каждый раз при этом она сравнивала его с Норманом! На контрасте ей и уксус бы показался сладким.

Дура! Сахана вскочила таким резким движением, что спину перехватило болью. Сделала несколько шагов по комнате. Алкид действительно влюбил ее в себя, его сестра говорила с ней как с подругой, все они ели за одним столом, потому что им это было выгодно: собственный дом исцеления для своей семьи и работников, красивая женщина в постели Алкида без прав на имущество и любые возможные притязания. Алкид даже притворился, что влюблен – нежность и страсть в постели, подарки, прогулки, красивые вещи. Ей должно было быть хорошо на новом месте, чтобы она лечила, чтобы она привыкла и не пыталась бежать. Чтобы искренне захотела помочь Айрине, которая, выходит, все знала?

Самым обидным было то, что ей действительно было очень хорошо до сегодняшнего дня.

Когда Сахана только узнала о болезни Айрины, она подумала, что это может быть причиной ее порабощения. Но ведь рядом был добрый и талантливый доктор Мурти, готовый в любой момент приехать из Снегоры. Поэтому Сахана и не сосредоточилась на этом. Зато этот листок все объяснял – доктор Мурти мог дать Айрине только 10 лет, а вот лекарь, видящий сияние вашнирских камней – намного больше… – такая редкость!

Сахана вспомнила мать Шафараз, которая советовала никому не говорить о своем бесполезном умении. Но, собственно, говорить оказалось не обязательно.

Руки Саханы теперь перешли на солнечное сплетение, потому что горькое понимание заставило ее согнуться чуть ли не пополам.

Сахана в ярости схватила из шкафа книгу и запустила ей в окно. Окно осталось нетронутым, а вот страницы книги оторвались от корешка, листочки бессильно лежали на полу, жалкие и помятые. Сахана вдруг зарыдала от жалости – не к себе, а к жертве своей злости, которая была ни в чем не виновата. Решив не поддаваться этому чувству, она разметала документы на столе и выгребла бумаги с одной из полок.

«Мой мир рухнул!» – мысль была громкой, будто внутренний крик, так что пришлось сжать пальцами виски. Затем Сахана села на пол и опираясь пятками отползла спиной к шкафу, ища опору. Массируя голову, она, пытаясь понять, зачем откопала эту отвратительную правду и как теперь жить? Она вдруг впервые за все эти месяцы с ужасом осознала, что действительно в рабстве, и ее положение абсолютно безвыходно.

Стук в дверь заставил ее подняться и медленно, будто бы через метель, пойти открывать. Справиться с ручкой у нее получилось с трудом. Руки казались ледяными и не слушались. Она почему-то думала, что это Алкид и тряслась от ужаса. Скандала было не избежать, и женщина хотела этого, хотела увидеть его гнев, хотела открыть темную сторону. Ведь ее покорность и нежность ни разу не давали повода наказать ее по-настоящему. Но на пороге стояла Лия. Быстро окинув подругу взглядом, она изменилась в лице.

— Кто тебя обидел? – глухим голосом спросила она, хватая Сахану за ледяные пальцы и проскальзывая в комнату.