Рождение бессмертной (ЛП) - Сэндс Линси

— Я думал, она католичка, — с отвращением прорычал Магнус. «Самоубийство — смертный грех, согласно католической церкви».

Пожав плечами, Элли устало сказала: «В тот момент я думала, что она просто сошла с ума. Пока она рассказывала мне все это, она похлопывала меня по плечу и улыбалась, как будто то, что она говорила, было совершенно нормальным и должно быть хорошей новостью, потому что она и Джилли встретят меня, когда я умру. Потом она просто встала и вышла из моей комнаты. Я попыталась последовать за ней, но усилие причинило мне ужасную боль, и я потеряла сознание, даже не сумев встать с постели».

Элли помолчала минуту, а потом продолжила. «Когда я очнулась, мой отец положил мне на лоб холодную ткань. Он сказал мне, что мать «потеряла веру в нашего Бога» и повесилась. Теперь нас было только двое. Мы должны жить правильно и молиться за ее душу и душу Джилли».

Она ненадолго замолчала, задаваясь вопросом, где был обычный гнев. Элли не часто говорила об этом. На самом деле, помимо мамы Бетани и полиции, Стелла была единственным человеком, которому она рассказала о своем прошлом, но она чувствовала ярость, гнев и горе каждый раз, когда рассказывала эту историю до этого. Теперь ей стало грустно, когда она подумала о семье, которая у нее была. Они так облажались.

Покачав головой, Элли сказала: «Я не умерла. Моя лихорадка прошла, и мой отец ухаживал за мной. Мы больше никогда не говорили ни о Джилли, ни о моей матери, кроме того, что он сказал мне, что похоронил их обоих на очень старом маленьком кладбище позади дома. Это было незаконно, но так же как и отказ обращаться за медицинской помощью для детей, так что я сомневаюсь, что его это волновало». Она пожала плечами. «Мне понадобилось пару недель, чтобы восстановить силы, но как только я подумала, что справлюсь, я собрала сумку и ушла. Я просто вышла из дома и продолжила идти».

«Куда ты пошла?» — спросил Магнус, и она услышала беспокойство в его голосе.

«К семье Бетани», — сказала Элли со слабой улыбкой. «Она дала мне свой новый адрес до того, как они переехали, и в конце концов я нашла их с помощью фермера, который подобрал меня на окраине города и подвез до города и до их дома. Сказать, что они были шокированы, увидев меня, было бы немного преуменьшением», — добавила она с весельем. «Все они были очень милы, но Бетани изменилась. Деревенская девушка исчезла, теперь она превратилась в городскую, и я могу сказать, что она не знала, что со мной делать. Там был полный дом подростков, какая-то вечеринка, а она просто стеснялась меня в моей домотканой одежде. Что касается Брэндона, он просто вел себя так, будто даже не знал меня. Но миссис Уилсон усадила меня и заставила рассказать ей все. Потом она отвезла меня в полицейский участок и заставила рассказать все им».

— Твоего отца арестовали? — спросил Магнус.

«Если бы. Они упомянули об убийстве по неосторожности в отношении моей сестры и что-то о захоронении их тел на ферме, но я не могу вспомнить, в чем заключалось обвинение». Она попыталась вспомнить, но потом пожала плечами. «Это не имеет значения. Его не было, когда они прибыли на ферму. Но они выкопали Джилли и мою мать и отвезли их на вскрытие, чтобы подкрепить обвинения против моего отца. Но он ушел задолго до этого. — добавила она, а затем объяснила: — Я видела его в поле, когда уходила, и я знаю, что он видел меня. Он перестал работать, выпрямился и просто смотрел, как я ухожу. Я думаю, он, вероятно, понял, что я расскажу кому-нибудь о том, что произошло, и они придут за ним, поэтому он собрал вещи, грузовик и уехал».

— Ты знаешь, куда он ушел? — спросил Магнус.

«Понятия не имею, и мне все равно», — сказала Элли, пожав плечами.

Магнус поколебался, а затем спросил: — А что насчет тебя? Что случилось с тобой потом?

«Меня поместили в систему и поместили в приемную семью. Они помогли мне получить номер социального страхования и прочее». Она рассмеялась. «Я родилась дома, и мое рождение никогда не было зарегистрировано, поэтому мне пришлось доказывать, что я существую и что я канадка, но они помогли мне с этим».

— А школа? он спросил.

Элли поморщилась, но до сих пор она была честна, поэтому продолжала оставаться честной. «Моя приемная мать отвела меня на тестирование, чтобы узнать, в какой класс мне идти в школе. К счастью, моя мать, по-видимому, была хорошим учителем, и мое домашнее обучение оказалось на высоте. Меня поместили в одиннадцатый класс со сверстниками, но я была уродом и не особо вписывалась».

— Ты не урод, — сразу сказал он расстроенным тоном.

Ухмыляясь, Элли откинулась назад и недоверчиво посмотрела на него, прежде чем заверить его: «Я определенно урод». Когда он начал качать головой, она указала: «Я интроверт, компьютерщик, смертная мать вампира, и почти полчаса назад я была девственницей в тридцать четыре года. Это урод, — заверила она его, а затем добавила: — Но я не против. Мы не можем все быть миссис Брейди. Кроме того, вы, ребятки, вампиры, и это тоже делает вас всех уродами, так что я в хорошей компании.

— Ты только что назвала меня уродом, — сказал он со смесью веселья и недоверия.

«Да. Я так и сказала, — сказала она без извинений, а затем повернулась к нему, посылая новую волну страсти в них обоих. — Что вы собираетесь с этим делать, мистер?

Руки Магнуса сжались на ее бедрах, чтобы она не двигалась, и прорычал: — Не искушай меня. Полчаса еще не прошло. Заканчивай рассказывать мне о своей жизни.

Элли ненадолго встретилась с ним взглядом, затем кивнула и прямо сказала: «Я чувствовала себя некомфортно в обществе и чувствовала себя некомфортно среди других людей, поэтому я избегала их, насколько это было возможно. Это принесло мне репутацию чудачки в школе, но по большей части другие дети оставили меня в покое. Я получила высшее образование и устроилась на работу уборщицей в офисное здание, работая по ночам. Это дало мне достаточно денег, чтобы жить, и еще немного, чтобы пройти компьютерные курсы в колледже. У меня там появилось несколько друзей, но не близких. В основном я работала либо уборщицей, либо веб-дизайнером. В конце концов мое дело по веб-дизайну стало достаточно успешным, и я смогла бросить ночную работу. И тогда дела пошли достаточно хорошо, чтобы я смогла купить свой собственный дом». Она пожала плечами. «И именно там я встретила Стеллу. Работающая. Живая. Одинокая.»

Они оба на мгновение замолчали, Элли, потому что ей больше нечего было сказать, и Магнус…. Что ж, похоже, он думал, и довольно серьезно, решила Элли, глядя на его серьезное выражение и отсутствующий взгляд. «Наверное, недоумевая, как он оказался связан с такой неудачной спутницей жизни», — с усмешкой подумала она, а затем его взгляд снова сфокусировался на ней, и он сказал: «Посмотри на свою спину».

Элли подняла брови, но затем повернула голову, чтобы снова посмотреть на свое отражение в зеркале. Она знала, что шрамы исчезли, уже видела это, и все же вид ее нетронутой спины вновь поразил ее. Боже мой, не было даже небольшой ямочки, намекающей на то, что шрамы когда-то были. Ее спина была чистой и нетронутой, как у новорожденного ребенка. Эта мысль заставила ее вспомнить слова Мэйбл.

Ну, это как перерождение. Тебе предстоит пройти через период боли и страданий и родиться бессмертной.

— Рождение бессмертной, — пробормотала она.

«Да.» Магнус встретился с ней взглядом в их отражении. «Ты переродилась бессмертной. Нано удалили шрамы твоей прежней жизни. Она увидела, как его глаза опустились на нее, а затем он поймал ее за подбородок и повернул ее лицо так, чтобы она посмотрела на него, и торжественно сказал: — Это новая жизнь для тебя, Элли. Новое начало. Тебе не нужно брать с собой ничего из прошлого, если ты этого не хочешь. Ты можешь быть миссис Брейди или уродом, кем захочешь. Он сделал короткую паузу, давая осознать это, а затем сказал: «И ты больше не одна. Я не такой, как другие в твоем прошлом. Я никогда не причиню тебе вреда, как твой отец. Я не отвернусь от тебя, как Бетани и ее брат. Я не брошу тебя, как это сделали твоя мать и Стелла. Ты моя спутница жизни и моя жизнь. Сколько бы я ни прожил, я буду лелеять тебя, обожать тебя и оберегать и радовать тебя, потому что само твое существование делает меня счастливым».