Кресли Коул - Принцесса яда
- Живые люди?
Он нахмурился на меня:
- Которые находятся в наихудшем состоянии.
Все же, я вытянула голову, осматриваясь вокруг.
- Что за одержимость увидеть других? Я недостаточная компания для тебя?
И снова он сердит.
- Конечно же достаточная, это просто...
- Прежде чем идти поболтать с кем-то, вспомни, что мы проезжаем рядом с большим городом, иными словами, территорией рабовладельцев...
Хотя мы оба ненавидели возвращаться, мы были вынуждены повторить наш маршрут, чтобы добраться до границы штатов. Джексон думал, что возврат был тактической ошибкой, но у меня было другое мнение об этом. Мы ехали тем же путем - по трупам – бууум – бууум - данк.
Уже проехали исписанный краской из баллончика дорожный знак. Кто-то написал - "ПОКАЙТЕСЬ" красной краской, внизу что-то было закрашено черным - человек или ЧТО-ТО ЕЩЕ?
Когда, мы вернулись на границу, тишина повисла между нами. Блаженная тишина. Я вытащила пожелтевший экземпляр Космополитен из бардачка, но вместо чтения сосредоточила внимание на Джексоне.
Он задумался, держа одной рукой руль и рассеянно проводя по шраму на костяшках второй.
Сердился ли он еще на то, что я надеялась увидеть других людей? Расстроился, что мы не нашли еды сегодня? Как он мог казаться задумчивым и беспокойным одновременно? В течение последних нескольких дней, я узнала много нового о моем кайджанском телохранителе, но любое открытие порождало еще больше вопросов.
Я узнала, что он может ехать долгое время в полной тишине. Учитывая, что Брэндон был открытой книгой - говорил, что думал - Джексон держал свои размышления при себе.
О чём мальчик его возраста, оставшейся в живых после апокалипсиса, думает в течение дня? Почему он так часто смотрит на свои шрамы на руках? Вспоминает свои старые бои? Временами, я подозревала, что мне лучше не знать того, что происходило в его голове. Я должна просто наслаждаться тишиной.
Голоса были подавлены, что означало покой. По крайней мере, на некоторое время. Я снова прижалась лбом к окну, разглядывая опаленные щиты с рекламой вещей, которые мы никогда не сможем теперь купить - путешествие на Гавайи, новый компьютер, удаление волос навсегда в спа. Слава богу, Мэл потащила меня с собой в прошлом году, когда делала лазерную эпиляцию.
Сжав жвачку в руке, я закрыла глаза. С каждой секундой передышки от голосов, я погружалась в свои мысли, вспоминая больше о своей жизни до клиники. В течение сегодняшнего затишья, я вдыхала знакомый сладкий запах жевательной резинки, и мой разум вернулся в ту памятную поездку с бабушкой...
- Я вернусь в Хейвен на твой шестнадцатый день рождения, - сказала она, - когда ты будешь готова к своему предназначению.
Мое предназначение? Кусочки мятного шоколада или ореховое масло.
- В моей сумочке лежат карты Таро, - продолжала она, - я хочу, чтобы ты взглянула на них. Просто посмотри.
- Окей. - Я залезла в ее огромный кошелек, пропустила ее лосьон из гардений, но отвлеклась на жевательную резинку...
- Эви, колода.
Я кивнула, извлекая карты наружу, попутно вытаскивая несколько из середины.
- Самые лучшие карты - козырные, Старшие Арканы.
- Старшие кто?
- Старшие Ар-ка-ны. В переводе с латыни - тайны. У тебя и у меня свои роли в этом. - Она внезапно погрустнела, - это путь нашего рода. - Отогнав грусть прочь, она продолжила, - детали на изображениях очень важны. Ты должна видеть детали.
Я заметила одну карту с крылатым ангелом, одну со старым человеком в мантии, одну со львом. Пара карт изображала собак. Меня поразила одна картинка со светловолосой женщиной, одетой в маково-красную тогу. У нее была корона из двенадцати звезд на голове. Позади нее тянулись зеленые и красные холмы. Ее руки были широко раскрыты, словно для объятий, но ее взгляд был зловещим. Бабушка перестроилась в потоке машин, взглянув вниз на карту.
- Это ты, Эви. Ты - Императрица. Однажды, ты будешь контролировать все, что имеет корень или цветок. Ты будешь пахнуть, как они, и они будут признавать твой запах.
Я наполовину нахмурилась, наполовину улыбнулась, глядя на нее. Иногда бабушка говорила странные вещи. Затем я просмотрела еще несколько карт... пока не увидела его - рыцаря в черных доспехах на фоне кремово-белой горы. У бедной лошади налились кровью глаза. Я любила лошадей...
- Детали, Эви. - Напомнила бабушка суровым голосом, снова проверив зеркало заднего вида.
Люди стояли на коленях перед рыцарем, плача и умоляя. Он поднял какую-то палку над их головами, и они были в ужасе.
- Один вид Смерти пугает тебя, не так ли, дорогая? - спросила бабушка, - или может быть, ты по-настоящему злишься, когда смотришь на него…?
- Эви, ты проснулась? - спросил Джексон.
Я быстро открыла глаза, воспоминание поблекло.
- Да, что такое? - Господи, как тяжело дождаться, когда я смогу увидеть бабушку еще раз! Наконец-то все сводящие с ума вопросы получили бы ответы.
Джексон открыл рот, чтобы что-то сказать. Закрыл. Открыл:
- Забудь, - наконец выдавил он.
Глядя в окно, я пожала плечами. От меня не ускользнуло, что Джексон был в такой же ситуации что и я. Как только мы достигнем Внешних отмелей, он решит свои головоломки. Мои тайны сводили его с ума. Он продолжал допрашивать меня о растениях и видениях. Вчера он сказал:
- Если мы сделаем это - доберемся до Северной Каролины и разобьем лагерь где-нибудь на время, что я должен достать для тебя? Чтобы ты заставила наши семена расти?
- Я все расскажу тебе, как только мы доберемся до бабушки. До тех пор, ищем источники серебряных колокольчиков и ракушек.
Теперь он спросил меня:
- Почему ты всегда такая тихая рядом со мной? Ты болтала с другими людьми.
Болтала?
- Как ты можешь так говорить? Ты плохо знаешь меня. - Оу, подождите-ка. За исключением того факта, что когда-то он обладал источником всех-тайн-Эви. Телефоном Брэндона. Сколько всего Джексон видел, слышал, читал?
- В любом случае, я хочу, чтобы ты сконцентрировался на вождении.
- Ух-хух. Ты снова плакала прошлой ночью, бормотала во сне. Что же тебе снилось? И если ты ответишь "то да се" еще раз, я ударю по тормозам.
- Я не помню, - ответила я, вспомнив мой последний кошмар о ведьме. Все они казалось, были из одного дня, из почти одного места. В этот раз, она путешествовала по сельской местности вместе с молодым страстным поклонником. Он постоянно злил ее. Поэтому, конечно, она решилась на убийство.
- Подойди. Дотронься, - прошептала она ему. Когда он споткнулся у ее ног, подбираясь к ней, она открыла ладонь и вырос цветок - из ее кожи. С чувственным подмигиванием, она послала ему воздушный поцелуй поверх цветка, вместе со смертоносными спорами. Он начал задыхаться, падая к ее ногам. Его кожа начала вспухать, пока не лопнула. Гниль вскипела и взорвалась. Она смотрела на него, весело рассказывая:
