Элизабет - Черный Город
Я сомневаюсь, что люди присоединятся к организации Люди за Единство, если увидят это место, но держу свои мысли при себе. Я жил достаточно долго среди людей, чтобы знать, что их ничего не заботит, пока это не влияет на их уютную жизнь.
Я выпиваю несколько глотков вина и начинаю чувствовать приятный туман в голове. Я ставлю вино на вершину необычных канавок, вырезанных в столе.
- Для чего это? - спрашиваю я.
- Увидишь, - отвечает он.
Я барабаню пальцами по столу.
- Мне нравится то, что Вы сделали с этим местом. Шик в стиле Дарклингов.
Сигур грустно улыбается.
- Здесь пусто без Анноры.
Я морщусь. Зачем нужно было упоминать маму?
Он поворачивается и изучает меня своим здоровым глазом, который полыхает оранжевым в свете костра. Прежде, я никогда не видел на этом лице нежности, которую вижу сейчас.
- Прости меня, Эш. За всё. Я никогда не хотел обидеть тебя или твоего отца. Просто...
- Так вышло? Да, я понимаю. - Стоит вам найти Кровную половинку, и ничто не сможет вас разлучить, даже, если она уже в браке. До меня, наконец, дошло. У мамы и Сигура попросту не было выбора. Их свела судьба. Пью вино, время от времени поглядывая на Сигура. Годами я ненавидел его, но может я поторопился его осудить. Он определенно любил маму, спас меня, и никогда не собирался намерено вредить отцу. Просто, так вышло. В тоже время, он позволил своей племяннице умереть. Нельзя ему полностью доверять. Заиграла музыка, причудливая и старинная мелодия, звучание ситар и флейт эхом отдавалось в зале. Я откинулся в кресле и выпил еще глоток вина. Мне почти удалось позабыть о Дарклингах снаружи, дрожащих и голодающих, пока мы здесь пируем.
Музыка перетекает в нечто медленное и чарующее, все в комнате начинают одобрительно восклицать и оживляться. Я выпрямляюсь, заинтригованный, что же происходит. Свечи мерцают, когда на верху спиральной дорожки появляется прекрасная девушка. Её угольно-черные блестящие волосы развеваются вокруг её бледного тела, которое едва скрывает нечто легкое и ненадежное, что только с натяжкой можно назвать платьем.
Её окружает группка детишек Дарклингов, их лица раскрашены в медово-коричневый цвет с пятнышками. На них кошачьи ушки и они ползают на четвереньках. Гости шутливо прогоняют детей, будто они все участвуют в пантомиме. Детки шипят в ответ.
- Что происходит? - спрашиваю.
- Воссоздание битвы между богиней Зантиной и народом Бастет, - объясняет Сигур.
Девушка изящно танцует, спускаясь по лестнице, и оказывается на праздничном столе.
- Это богиня Зантина, - шепчет он мне. - Каждую ночь она танцует в небе, чтобы пробудить вечерние звезды.
Она начинает танцевать по кругу и кружиться. Её шаги уверены и точны. Я залпом выпиваю остатки своего вина, мои щеки горят алым, но не только из-за вина. Дети взбираются на стол и танцуют вокруг девушки, шипя на неё и теребя ей юбку.
- Это кошачий народ, - говорит Сигур. - Они завидуют умению Зантины танцевать и желают убить её, таким образом, им станет подвластна ночь.
Девушка с детьми начинают танцевать агрессивно. Она набрасывается на кошачий народец. Дети падают, один за другим - Зантина празднует победу. Все хлопают в ладоши и одобрительно скандируют. Она кланяется. Её черные глаза останавливаются на мне и мое сердце сжимается. Она полукровка, как и я.
- Эш, позволь мне представить Эвангелину, жемчужину моей коллекции.
В голове, как будто что-то щелкает.
- Ты та девушка, которую я видел в тот день на казни, - вспоминаю я.
Сигур нежно, по-отечески гладит Эвангелину по щеке.
- Эвангелина мой самый верный помощник, - говорит он.
Когда Эвангелина садится, её нога задевает мою. Прикосновение столь незначительное и все же моя кожа пылает огнем, когда наши ноги соприкасаются, в венах бурлит кровь, чувства оживают, пробуждая во мне Дарклинга. Что за черт? Она ухмыляется, будто зная, какой эффект оказывает на меня. Это всё потому, что она полукровка. Только и всего. Естественно же, что меня к ней влечет. Ведь так? Ничего особенного, не нужно искать нечто большее в этом. Верно?
Они с Сигуром очень непринужденно болтают, подшучивая друг над другом и после получасового наблюдения за ними, я понимаю, что их отношения глубже, чем просто деловые.
- Ты с Сигуром, похоже, очень близка, - говорю я Эвангелине.
Она кивает.
- Они с Аннорой вырастили меня.
При упоминании маминого имени, мое тело пронзает острая боль. Она вырастила Эвангелину? Все эти годы я тосковал по маме и мучился, скучает ли она по мне, а она воспитывала с Сигуром другого ребенка.
- Эвангелина преклонялась перед Аннорой, - говорит Сигур, не замечая, какую сильную боль эти слова причиняют мне. - Она словно хвостик повсюду следовала за Аннорой.
Сигур ерошит волосы Эвангелины, а она, смеясь, отталкивает его руку.
- Старик, не разрывай мне сердце. Эта прическа отняла у меня добрых два часа, - шутит она.
Он закатывает свой здоровый глаз, качая головой.
- Как все меняется. Она была таким сорванцом, когда была маленькой, и ей было неважно, как она выглядела. Я скучаю по тем денькам, - добавляет он с тоской.
Ревность скручивается во мне тугим узлом от того, как они близки. Интересно, какого это, воспитываться отцом-Дарклингом, насколько бы проще всё было.
Сигур хлопает в ладоши и все умолкают.
- Введите гостя.
По пещере проносится возбужденный шепоток, и я отрываю взгляд от Эвангелины, когда в помещение приводят подростка. Он выглядит чуть постарше меня - может быть ему лет восемнадцать-девятнадцать. У него расширенны зрачки и он едва волочит ноги. Парень явно под кайфом. Сигур машет рукой и все кругом умолкают. Он подходит к пареньку и проводит когтем по его сочной щеке, оставляя тоненькую кровавую полоску. У меня скручивает желудок. Парень покачивается, будучи под кайфом. Сигур осторожно укладывает его на праздничный стол, и я неожиданно понимаю для чего эти канавки. По ним будет сбегать кровь. Я встаю, чтобы выразить протест происходящему, но Эвангелина тянет меня обратно на моё сидение.
- Он всего лишь Одурманенный, - говорит она. - Я подобрала его в притоне. Он даже не понимает, что происходит.
- Сигур позволяет тебе заходить так далеко в город? - удивленно спрашиваю я. Это не то, что позволить ей встать рядом с ним на Пограничной стене, во время Яниной казни, защищенной охранниками Легиона, это совсем другое, позволить ей бродить в одиночку по улицам города, таящим опасности на каждом углу.
Она бросает на меня снисходительный взгляд.
- Сигур часто отсылает меня с поручениями.
- А ты не боишься, что поймают? - спрашиваю.
