Элизабет Вон - Военная клятва (ЛП)
Я запрыгнула к нему на кровать и сжала его лицо в ладонях. Мои волосы рассыпались вокруг нас. Щетина защекотала пальцы, но не чувствовалась ни следа жара. Я улыбнулась и позвала:
— Кир?
Его губы изогнулись в едва заметную улыбку.
— Кир, — нежно прошептала я. Моё сердце было полно радости. Худшее позади. Мой военачальник выживет.
Кир слабо улыбнулся и, повернув голову, коснулся губами моей ладони. Тихо выдохнув, он провалился в сон.
***
На обе наши культуры распространяется универсальная истина, что из людей меча выходят худшие пациенты. Они, кажется, всегда ожидают, что их тело исцелится за секунду. Но всему нужно время, и спешкой тут только навредишь.
Грудь Кира была большой и мускулистой. Потребовалось больше сил и более длительные процедуры, чтобы очистить его лёгкие от воды. Только если крепкие воины били его по спине, он свешивался с края кровати и откашливался. У меня не хватило бы силёнок им помочь, но я была единственной, кто мог заставить Кира пройти через всё это. В какой-то момент процедур Кир крутанулся и уставился на Гила.
— Ты слишком сильно этим наслаждаешься.
— Кир, — прицыкнула я, и он развернулся обратно, позволив Гилу продолжить.
— Я? Наслаждаюсь битьём своего военачальника и оказанием ему помощи? — жизнерадостно уточнил Гил, надавливая большими пальцами на спину Киру. — Я не осмелюсь, военачальник.
Кир закашлялся и прочистил горло.
— Повторишь перед Небесами?
— Похоже мы закончили на этот раз. — Гил с улыбкой попятился в сторону выхода. — Меня ещё ждёт много работы и забота о пациентах.
Он выскочил из палатки, схватив свою сумку за ремень.
Я фыркнула со смеха.
Кир приподнялся на локтях и одарил меня своим лучшим взглядом, но я покачала головой.
— О нет, мой военачальник. Кажется, кто-то просил, чтобы я никогда не скрывала своих чувств. Честность есть честность.
Кир был ужасным пациентом. Ноющим как ребёнок и капризным как старик: ему нужно было и то и это, и почему он сам не мог встать с кровати? Мы пытались отвлечь его заботой о Мире или поручить небольшие дела, к примеру, заточить мечи, но его сил не хватало даже на это. Разум Кира выздоровел, но тело ещё не восстановилось.
Когда же Маркус выбежал из палатки, угрожая задушить Кира во сне, я поняла, что пришло время для отчаянных мер. Я принялась читать длинные пассажи из «Эпопеи Ксайсона».
Эпопея описывала боевые сражения второго короля Кси и была самой унылой исторической книгой на свете. Но Кир свернулся под одеялом, слушая с глубоким вниманием, пока я бубнила о военных делах, манёврах и стратегиях.
— На рассвете король Ксайсон оседлал своего боевого жеребца Великое сердце и… — я осеклась, кое-что вспомнив. Лошадиные имена. Великое сердце.
— Вы даёте имена своим лошадям? — поразился Кир.
Я закатила глаза и продолжила чтение, но вскоре была готова рыдать от скуки. Больше чтения вслух я выдержать не могла.
Однако был ещё один способ занять военачальника.
***
— Это настольная игра.
— Шахматы?
— Да. — Я поставила перед ним доску и села на край кровати. Кир лежал на боку и с внимательным видом рассматривал игровое поле. Я взяла одну из фигурок и принялась объяснять: — Это король. Самая высокая фигура на доске. Он двигается на одну клетку в любом направлении.
Кир изучил деревянную фигурку.
— Здесь два короля.
— Да. Твой и мой. — Я указала на их места на доске. — Они начинают отсюда.
— Всегда?
— Да.
Кир рыкнул:
— Значит война.
Я кивнула и потянулась за следующей фигуркой.
— Самые маленькие фигуры — пешки. Они размещаются здесь, образуя линию.
Кир потянулся помочь мне расставить маленькие чёрные и белые речные камушки, которые я собрала. Чёрные для него, белые для себя.
Я медленно показала ему все фигуры, назвала их названия, ходы и важность. Рассказала про доску и цвета. Проблема началась, когда мы добрались до епископа. Я постаралась объяснить его роль в церкви, но ответом мне стал лишь мрачный взгляд сомнения.
— Значит это воины-жрецы.
Я представила лицо архиепископа Дризена в татуировках и лишилась дара речи.
— Не совсем.
— Но ведь эти епископы защищают своего короля? Свой народ?
— Да, конечно. — Я прикусила губу, задумавшись, как бы сказать по-другому. — Ну некоторых больше волнует их статус, чем люди, но хорошие…
— Да, — кивнул Кир. — Один в один воины-жрецы.
Его голос был полон презрения, и он с силой сжал камень в ладони.
Я потянулась и коснулась его кулака, нежно забирая фигурку из пальцев.
— Ты их ненавидишь? Из-за Маркуса?
Он сжал челюсть и помолчал перед ответом:
— Дело не только в Маркусе, хотя одного его случая было бы достаточно. Я хочу увидеть их сломленных и уничтоженных.
— Кир. — Я столь многого не понимала. — Если они настолько могущественны, как ты говоришь…
Он натянуто улыбнулся и покачал головой.
— В другой день, Лара. А вот эта фигурка, замок. Замки ведь не ходят, — нахмурился Кир. — Почему же они ходят?
— Это ведь просто игра, — вздохнула я, смирившись со сменой темы.
— Тогда стоило назвать их как-то по-другому? — пристально посмотрел на меня Кир.
— Чья это игра, а? Давай ещё раз пройдёмся по ходам.
С его памятью это не заняло много времени. Кир расставил фигуры и выжидающе посмотрел на меня.
— Практика — лучший учитель, — сказала я и передвинула одну из центральных пешек.
Кир внимательно посмотрел на доску, поднял бровь, и его глаза засияли впервые со времени болезни. Отец научил меня шахматам давным-давно, и мы разыграли множество партий, пока он болел. Я играла по-честному. Обычно выигрывал папа, так как он обладал феноменальной способностью удерживать в голове все возможные ходы. Я понимала, что как только Кир поймёт стратегию, мне его никогда не побить. Лучше наслаждаться, пока не поздно.
Кир осторожно сделал первый ход. Я передвинула другую фигурку и увидела, что Кир совершил классическую ошибку начинающего.
Через несколько шагов партия была окончена.
— Шах и мат.
— Что? — Кир нахмурил брови, рассматривая фигурки. — Где я ошибся?
Я встала.
— Когда поймёшь, крикни, и мы разыграем ещё одну партию.
Он забормотал что-то под нос, а я вышла из палатки.
***
Я была обречена.
Большую часть дня Кир потратил на изучение основ. Я уходила по делам в кладовую и возвращалась, когда меня звал Кир, делала ход, улыбалась и оставляла его созерцать доску. Бесконечность возможных ходов приводило его в расстройство. Но как только он научился избегать базовых ошибок, то начал с детским ликованием «съедать» мои фигуры и прятать их в смятую постель, посмеиваясь над моим ожидаемым поражением. Следующее утро я едва избегала сдачи короля. Мне ещё не объявили мат, но это стало лишь вопросом времени.
