Елена Янук - Эмилер
Тайком и дальше встречаться, чтобы поговорить? Нет, она не хотела полумер.
Лея печально взглянув в глаза напряженного лэра, но спросила совсем о другом:
— А тебя никто не кинется в племени?
— Выгоняешь? — резко спросил Райн, мгновенно превратившись в туго сжатую пружину.
— Нет, что ты, мы с тобой еще не попробовали самого вкусного вина! — улыбнулась Лея, вновь поднимаясь со шкур. — Думала предложить тебе побыть у меня до завтрашнего вечера, но если нельзя, провожу этим утром…
— Нет, не кинутся… — мягко сказал Райн.
— Хорошо, а то если пойдешь утром, то ничего попробовать не успеем, уже давно перевалило за полночь.
— Так, а что на ужин? — весело прищурившись, спросил Райн.
— Ну… Сейчас посмотрю…
— Пошли вместе… не хочу расставаться.
— Ну вот… а заявлял, что говорить не умеешь. Не только умеешь, но и просто манипулируешь бедными слушательницами! — довольно улыбнулась Лея.
— Да? Зря призналась, сейчас, как начну пользоваться своими чарами! — весело потерев руки, предупредил Райн.
— Ну-ка продемонстрируй еще, что… — Лея затаила дыхание, уставившись на Лэра в довольном ожидании.
— Да? — лэр явно воодушевился ее похвалой. — С удовольствием!
Райн мгновенно перепрыгнул через стол, не задев ни кувшина, ни посуды, и вцепился в ее губы поцелуем. Нет, она не этого ожидала.
Ох, и прыткий лэр ей достался! Она была впечатлена. Отбившись от его захвата, Лея хохоча, сказала:
— Засчитано! Признаю, зря сказала!
— Нет, это нечестно, я не показал все свои возможности! — весело возмущался Райн, пытаясь вновь схватить ее в объятья.
— Мы без ужина останемся с подобной демонстрацией! — немного кокетничая, ответила Лея.
— Так все дело в ужине? Да? А я-то подумал, что ты просто в этом деле трусливый новичок, опасающийся неудачи.
— В чем? В чем?
— В показе чар, конечно! — «удивленно» сказал Райн.
— Я?! — Лея веселилась как молоденькая кокетка.
— Ну да!
— Никогда! — Она сжала губы, прикусив губу. Потом, прильнув, вложила в поцелуй все свои чувства к нему. Он первый миг, изо всех сил изображая невозмутимость, но не выдержал и приник к ней со всей жаждой. Но Лея оторвалась и довольная произведенным эффектом, сказала, переведя дыхание:
— Ага! Попался! Ну и как? Есть у меня чары или нет?
— Я так и не понял, может, повторишь? — мягко попросил Райн, находясь под воздействием ее «чар».
— Нет, я иду готовить ужин и тебе постель! — Лея чувствовала, что уже давно находится под действием его мягкого голоса.
— Как тяжело с женщиной командиром… — страдальчески сморщившись, посетовал Райн.
При виде как кисло скривился лэр, отпуская ее от себя Лея «тяжело вздохнула»:
— И не говори! Ох, эти женщины… ну ты понимаешь… — и рассмеялась.
Захватив из запасника на морозе тушку марока, они решили ничего сложного не готовить. Насадили ее на вертел, засунули внутрь ароматных травок, подхватили кувшин с вином и устроились возле очага на памятную часть шкуры — до золотистой корочки обжаривая свой ужин и разговаривая обо всем.
По комнате плыл чарующий запах еды, вокруг разлилось уютное тепло от потрескивающего очага, а они ничего не замечали, видя перед собой только друг друга.
* * *Влер зашел к Дирку в дом. Его беспокоило состояние сына. Понятно — жена погибла. Старейшина и сам тяжело переживал подобные потери, наносившие его душе тяжелые незаживающие раны. А теперь еще и маленькая хохотушка Бринни… — проклятая война! Качая головой, он чуть не стонал от бессилия что-то исправить.
Он оставил Дирка в скверном состоянии — и весь день после, рвался навестить сына, но постоянно кто-то словно специально отвлекал от замысла. Сначала его позвал Тутан, чтобы совместно назначить постоянный отряд для заготовки дров и к нему охрану, которую собрался возглавлять сам старейшина. Потом в его доме появился Зирн, задумав посоветоваться насчет новых эмиримских кустов-убийц и желая выяснить, что знает об этом Влер.
Когда он наконец попал к сыну, того дома уже не было.
— Лишь бы без глупостей! — волновался отец, нервно скомкав меховой отворот куртки, отлично зная горячий характер Дика. Влер сердцем чуял, что, не дождавшись ответа Райна, сын может кинуться за детьми через Заслон и там погибнуть.
Он зашел к Райну, но того дома тоже не оказалось. И тут он узнал у бойцов, что его уже два дня никто не видел! Пропали оба сына! Влер пошатываясь от страха, придавившего его неимоверной тяжестью к земле, шел к себе.
Вдруг Райна сладкими речами и лживыми очами заманили к врагу и там убили? или пытают прямо сейчас?! А Дирк кинулся за детьми и сгинул в земле Заслона! Влер взял себя в руки. Решив сейчас же идти спасать сыновей или пропасть навсегда. Что за жизнь без них?!
Решительной поступью он направился в свой остывший дом. Вооружился до зубов и отправился в охоту. На врагов.
Дело шло к вечеру, намечалась небольшая метель, привычная в это время. Запасы дров и мяса позволяли племени не волноваться о капризах сезона Льда. Поселок безмятежно наслаждался непонятным затишьем, какое бывает перед новым витком войны и смертей.
Влер не мог никого предупредить, что идет к Заслону, иначе пришлось пояснять своим, что у сыновей отношения с врагами. Он понимал Райна. Если его сердце принадлежит той эмирими, то он не сможет пойти против них.
Но кто это поймет в племени? Никто. Сочтут предателем.
Влер и сам с трудом сдерживал гнев. Столько бойцов погибло, Бринни не успели оплакать, а Райн… Но война показала, что жизнь продолжается несмотря ни на что! И ее подарки надо ценить! Даже самые странные.
Скоро стемнеет.
Он шел быстрым шагом по знакомым тропам весь день, опасаясь попасть в лапы врага. Хотя до Заслона еще далеко, здесь часто бывают их отряды.
Сыновья… — единственное, что у него осталось, и он постарается сдержать праведное негодование! Старый воин, минуя заснеженные пропасти Скользкого ущелья, шел знакомыми тропками к поселку врага, стараясь миновать ту скалистую лощину, где на днях на него напали кошки. Любят синие охотиться в одном и том же месте. И тут до него донесся шум… Женский крик. Он остановился прислушиваясь. Вновь раздался резкий вопль, эхом разгулявшийся меж горных склонов.
— Опять кошки! — в сердцах сплюнул Влер. — А вдруг там Дирк?!
Старейшина поспешил на помощь.
В том самом месте, где длинная лесная дорожка ведущая из лагеря эмирими, переходила в горную тропу, бегущую по скалам к перевалу — стояла небрежно одетая эмирими и отбивалась огненными шарами от четырех Синих кошек.
