Шеррилин Кеньон - Ночные удовольствия
Кириан прочистил горло, бросая робкий взгляд на Аманду.
— Я…э—э…
Он заколебался. Последнее, чего он хотел, это смутить ее.
Но ему и не пришлось.
— Великий Диармайд уа Дуибне[26], — взревел Талон, — ты переспал с ней, и это осушило тебя, так ведь?
Кириан прочистил горло еще громче, а потом осознал тщетность попыток скрыть что-то от Темного Охотника, способного выяснить абсолютно все, что ему нужно.
— Все произошло лишь в конце.
— А—а—а, понятно, — сказал Талон, растягивая слова, как будто что-то стало ему ясно. Когда он заговорил снова, его голос до странного напоминал Доктора Рут[27]. — Ты знаешь этот момент сразу после того, как кончишь? Когда ты полностью лишен сил, удовлетворен и беспомощен? Могу поклясться, это именно то, что лишило тебя способностей.
И все же, Кириан не мог ничего понять.
— Вы все спите с женщинами постоянно и без каких-либо последствий.
— Да, но у каждого из нас свои болевые точки, ты же знаешь. В своем сознании ты, вероятно, приравнял этот момент высочайшего наслаждения, к тому, что делает тебя Темным Охотником. Либо это, либо ее силы. Может быть, они смешались с твоими и высосали их.
— Это сумасшествие.
— Точно такое же, как и твоя головная боль, которая, кстати, передается и мне. А теперь дай мне Аманду.
Кириан передал ей телефон.
— Он хочет с тобой поговорить.
Аманда взяла трубку.
— Послушай, — произнес Талон резко и строго, — У нас серьезная проблема. Кириан ни на что не годен, пока его силы не вернуться.
— Это надолго?
— Не имею понятия. Но скорее всего это займет некоторое время, а до тех пор, Кириан — человек, а поскольку он не являлся таковым уже два тысячелетия, это ослабляет его. Делает уязвимым.
Ее охватила паника, когда она взглянула на Кириана. Он все еще закрывал рукой глаза, и по его напряженному телу Аманда понимала, насколько мучительной была его боль.
— Он вернется в норму к закату?
— Надеюсь. Потому что, если этого не произойдет, Даймоны доберутся до него.
Горло Аманды сжалось от страха. Последнее, чего она хотела, чтобы ему причинили вред из-за нее.
— Разве ты не можешь помочь ему?
— Нет, это против нашего Кодекса. Мы охотимся в одиночку. Я не могу бороться против Десидериуса, пока жив Кириан.
— Что же это за Кодекс! — заорала Аманда.
— Тот, что обычно не разрывает мои барабанные перепонки, — зашипел Талон, — Черт возьми, девочка, с такими легкими тебя ожидает великолепное будущее оперного сопрано.
— Не смешно.
— Я знаю. Все это не смешно. Послушай, что я скажу. Это может смутить тебя, выдержишь?
Его мрачный тон заставил ее промедлить. Что он собирался сказать ей?
— Думаю, да.
— Хорошо. Я думаю проблемы наши начались с того момента, когда Кириан кончил. Ты ни в коем случае не должна позволять ему сделать это снова. Потому как есть большая вероятность, что он опять потеряет силы. Ты должна держаться от него подальше.
Сердце Аманды заныло от этих слов. Она потянулась и дотронулась до Кириана.
— Хорошо, — выдохнула она.
— Замечательно. Сейчас начало восьмого. Сделай нам обоим одолжение и пригляди за ним, пока не появится Ник.
— Я это сделаю.
Талон попрощался, и Аманда повесила трубку, а потом вернула телефон на столик.
Кириан поглядел на нее и боль, которую девушка увидела в его зеленых глазах, разорвала ей сердце.
— Я только хотела, как лучше. Я никогда не думала причинить тебе вред.
Кириан взял ее руку и нежно сжал.
— Я знаю.
Он обнял девушку и прижал к себе, но она все равно чувствовала напряженность в его теле.
— Ты помогла мне, Аманда, — выдохнул Кириан ей в ухо, — Не позволяй чувству вины отобрать все то, что ты мне подарила.
— Что я могу для тебя сделать?
— Просто позволь немного подержать тебя в объятиях.
Его слова тронули сердце девушки. Она лежала в кольце его рук, ощущая горячее дыхание, касающееся ее горла.
Кириан зарылся лицом в волосы Аманды и вдохнул ее сладкий аромат. Он никогда еще не чувствовал себя настолько слабым, как теперь и все же ее присутствие давало ему силу.
Ты нашел свой выход. Слова Талона звучали в его ушах. Когда Темный Охотник находил что-то, вытягивающее его бессмертные силы, он мог обрести душу. Это было что-то, о чем он до этого никогда не думал. Что-то, о чем не осмеливался мечтать.
Он мог снова стать человеком.
Навсегда.
Но зачем? Он был тем, чем был. Вечным воином. Он любил свою жизнь. Любил свободу и силу, которую она давала ему.
И все же, когда он лежал, убаюкивая Аманду в своих объятиях, прижимаясь своей обнаженной кожей к ее, он начал думать и о других забытых вещах. Тех, что похоронил в самых глубоких трещинах своего сердца.
Закрыв глаза, Кириан увидел, как она держала Никлоса. Она была бы замечательной матерью.
И когда он снова провалился в сон, часть его знала, что она стала бы прекрасной женой.
Аманда проснулась от ощущения, что по ее груди кто-то выписывает медленные, пылающие круги. Она открыла глаза и увидела руку Кириана нежно касающуюся ее тела. Его бедро глубоко зарылось между ее собственных.
Сердце девушки заколотилось, когда он скользнул рукой вниз к ее животу, легко касаясь шеи длинными, заостренными клыками.
— Ты хочешь укусить меня? — спросила она.
Вибрации его смеха прокатились по ее горлу.
— Нет, любимая, я хочу съесть тебя целиком.
Перевернувшись на спину, Аманда взглянула на Кириана и увидела, что его глаза стали еще зеленее, чем раньше. Они были великолепно яркого живого зеленого цвета. Она потянулась и провела пальцем прямо под его правым глазом.
— Почему они изменились?
— Когда я утратил силы, мои глаза вернулись к своему человеческому виду.
Аманда нахмурилась, смутно припоминая цвет из своего сна.
— Такими они были до того, как ты потерял душу?
Кириан кивнул, а потом опустил голову и прижался губами к ямочке на ее шее.
— Разве тебе следует это делать? — спросила она, проводя рукой по его позвоночнику. — Талон сказал, что тебе нужен отдых.
— Я и так отдыхаю.
Аманда резко втянула воздух, когда он раскрыл нежные складки между ее ног и погладил ее длинными, сильными пальцами…
— Ты не отдыхаешь, ты шалишь.
Его взгляд нашел глаза девушки.
— Яхочу пошалить с тобой.
— Но разве это не ослабит тебя?
— Не понимаю, каким образом?
— Но что, если…
Кириан остановил этот поток слов горячим, сжигающим поцелуем. Мысли Аманды спутались.
