Не бесите боевых грифонов, или любовь на краю света (СИ) - Тур Тереза
– Кто это? – Ролан прислушался, поднеся палец к губам.
Тот, кто сидит под горой,
Кто сторожит покой,
Тот, кто в обиду не даст всех нас,
Кто вычистил реки, ягод припас,
Тот, кто укрыл туманом седым
Берег скалистый, месяц над ним,
Он не допустит чёрного зла,
Лучше врагу не ходить сюда,
Хранитель проснётся – пощады не жди,
И если не с миром пришёл, беги!
Камни зашептали тысячами голосов… Мужских. Женских. Детских… Но не только людские мысли были в них, шёпот дышал звериным следом по горной тропе, взмахом крыла в небе… Шептал ветер в листьях, пела вода в ручье, вызванивали синими куполами колокольчики, выстукивали мелкие камушки, срываясь с обрыва. И сквозь это заклинание отчётливо слышался вздох. Тяжёлый, горестный…
Этот вздох долетел и до нас с Роланом, и вдруг стена стала прозрачной, словно изо льда.
– Кто это? – повторил Ролан, всматриваясь в сгорбленную фигуру в лохмотьях, вздыхающую за покрытой изморозью стеной.
– Хранитель гор! – вдруг поняла я. – Ллонк запер его, чтобы творить своё чёрное, страшное зло без помех…
– И как его освободить?
– Не знаю. Но мы должны!
Ролан положил руки на стену, рядом с моими. Я почувствовала покалывание в пальцах, почувствовала, как моя магия, просыпаясь, потянулась к любимому. Кольца вспыхнули: фамильное кольцо на пальце кузена короля и моё, то, что подарил Ролан. Маг шептал, с каждой секундой крепче сжимая мою руку, и тут из его ладоней, плотно прижатых к ледяной стене, потекла кровь.
Стена… Она исчезла, а на руках мужчины не осталось даже следов.
– Ролан? – потрясённая требовательно заглянула в чёрные глаза, одновременно утопая в этом бездонном омуте.
Милосердная! Ну почему нам надо бороться с Ллонком именно сейчас? Когда он рядом – руку протяни. Когда я так люблю его, и мы можем быть счастливы.
– Магия рода, – пояснил мой жених. – Теперь ты тоже её часть, Джоан.
– Научишь?
– Куда я денусь, – он закатил глаза, а я бросилась к старику.
Кончиками пальцев тронула сонную артерию. Дышит!
– Осторожно! – Ролан дёрнул меня за руку и оттащил подальше.
Вовремя, надо признать. Цепи на руках и ногах пленника извивались, словно живые. Я присмотрелась – змеи. Ожившие кандалы. Клыки – острые камни, глаза – тлеющие угольки…
Я вздрогнула.
– С-с-с-стой-й-й… – зашипело в голове. – Нельз-з-з-з-я-я-я-я!
– Что… Что это за магия? – прошептала я.
– Не знаю, – Ролан нахмурился.
Старик зашевелился. С трудом подтянув к себе цепи (кандалы стали обычными – каменных шипящих змей словно и не было!), сел. Тряхнув головой, откинул прилипшие ко лбу волосы и посмотрел мне прямо в глаза.
– Джо…
Воздух задрожал. Кажется, крикнул Ролан, подхватив на руки, но пещера уже исчезла. Горы. Аромат цветущих трав. Солнечные блики играют в чистой реке. Возле ног что-то шевельнулось. Это уж мелькнул жёлтыми пятнышками и скрылся в траве. Голову повело, но тут я увидела синий огонёк колокольчика и сразу стало легче. Прямо передо мной стоял Ллонк. Уже не такой молодой, как в прошлый раз, он вновь колдовал над кипящим котелком.
Белый дым поднимался к небу, а перед глазами проносились годы, проведённые Ллонком с той самой нашей первой встречи. Он создал тысячи непревзойдённых рецептов за это время. Он был богат, но жить предпочитал здесь, в пещере у подножья горбатой горы. Он знал каждый камень, каждый звериный след. Он подружился с самим Хранителем здешний мест, который принял его, как часть природы, веря в то, что выращенные в горах травы благодаря таланту мага-отшельника несут добро почитающим Властелина гор людям…
– Что это? – возмущённый голос сорвался с вершин.
Выл ветер, срывая с мага плащ, потух огонь под котелком зельевара.
– Что это, спрашиваю тебя?!
Ллонк пригнулся, прикрыв ладонями лицо, но я заметила зловещую ухмылку, что пряталась в уголках губ.
– О чём ты?
– Ты знаешь! Отвечай, что за гадость появилась в МОИХ горах?
Ллонк не ответил. Взмах ругой – огонь вновь вспыхнул под котелком, в бурлящее варево полетел пучок какой-то травы, горы вновь заволокло туманом.
Теперь я видела совсем. другие картины! Ллонк беззвучно шевелил губами над книгами полутёмных библиотек, искал свитки на чёрных рынках, торговался с дикого вида торговцами, рискуя жизнью, бродил по гниющим топям, вылавливая ядовитых змей и собирая растения. Он так же добросовестно корпел над бурлящими зельями, но даже в видениях я буквально задыхалась от ядовитых паров!
Яд. Яд сочился сквозь мысли Ллонка, сквозь его сны… Зелья, пропитанные жаждой мести, ручейками стекали с гор, отравляя землю, и появились… грибы! Порождение чёрных мыслей и чудовищных экспериментов безумного Ллонка.
– Это ты? – вновь взревели горы.
Меня вернуло обратно. Слабость. Кружится голова. Ещё немного, и я упаду без сил, но я должна досмотреть до конца: наверняка Хранитель хочет показать мне что-то важное!
– Что ты творишь, парень?
– Я? Готовлюсь к тому, чтобы справедливость восторжествовала!
– Расколдуй людей. Немедленно! И убирайся. Горы больше не хотят тебя слышать!
Смех. Зловещий, леденящий душу. Ллонк схватил котелок и плеснул прямо в меня! Я испугалась, но на самом деле меня здесь не было, зелье прошло сквозь и с шипением ушло в траву туда, где не посчастливилось притаиться двум безобидным ужикам. Ллонк и их превратил в чудовищ, заставив себе служить. Каменные змеи, гремя цепями, скрылись в горах.
Мы вынырнули из прошлого, как из-под толщи воды, задыхаясь и жадно пытаясь вдохнуть воздух. Любимый держал меня, не давая упасть. Удивляясь, как Ролан только ещё на ногах держится, я уставилась на старика и прошептала:
– Простите. Мы ничего не сделали.
«Спасибо, добрая девочка», – послышалось в голове.
– Вы знаете, как вас расколдовать? – спросил Ролан, аккуратно поставив меня на землю.
В отличие от меня, кузен короля не чувствовал себя виноватым и был, наверное, прав. Монсеньор желал действовать: освободить хранителя гор и покарать виновного.
Я прижалась к его груди, слушая, как размеренно бьётся сердце.
– Ролан. Какое счастье, что мы ещё живы.
Ролан рассмеялся и поцеловал в макушку.
– Джо! Счастье – это ты. Только очень беспокойное.
Я показала глазами на старика. Он перестал походить на умирающего. Лицо уже не было землистого цвета, дыхание стало ровным. Он даже чему-то улыбался во сне, но самое удивительное было не это. Старик словно светился изнутри, едва заметно…
– Я должна воссоздать зелье, которое сварил Ллонк, – посмотрела на Ролана. – Мне нужен короб. Или… лаборатория Ллонка. Если туда пробраться…
– Идея с коробом мне нравится больше, – Ролан крепче прижал меня к себе. – Не думаю, что в лабораторию этого сумасшедшего так легко проникнуть: там наверняка ловушки или ещё что похуже.
Нехотя, но кивнула.
– Однако воссоздать зелье необходимо!
Старик нахмурился и прошептал:
– Ненависть… Ненависть опутала горы.
Глубокая морщина залегла на лбу, слеза, похожая на драгоценный алмаз, скатилась из-под седых ресниц.
– Как же его расколдовать, – нахмурился Ролан.
– Тише! – я прижала палец к губам и склонилась над спящим. – Тише… Он пытается нам что-то сказать.
– Ненависть, – шевельнулись белые губы. – Ненависть отравляет горы.
Я вслушивалась, надеясь, что Хозяин гор скажет что-то такое, что…. Но нет. Лишь ровное, тихое дыхание эхом отразилось от стен.
– Заснул? – тихо спросил Ролан. – Пойдём, Джо. Надо уходить.
– Но… – я беспомощно оглянулась на старика. – Нельзя его здесь оставлять.
– Пока мы без зелья, а ты практически без магии, ничего поделать нельзя. Мы вернёмся, я обещаю.
– Но…
– Время! Надо выбраться на поверхность. Мы нужны там.
Нехотя кивнула, не спрашивая, почему нужны, просто доверившись. Ролан стал наконец самим собой: сосредоточенным, серьёзным. Он снова знал, что делать, и это успокаивало.
